Толковая Библия. Том 11 - Александр Лопухин

22-24

Зная это, в случае нужды, двоякое отношение Павла к закону, Иаков и пресвитеры и предлагают ему вновь дать уверения пред лицом всего народа в своем уважении к закону - через совершение над собою обряда очищения, с установленными на сей случай обычаями, что Павел охотно исполнил, нисколько не вопреки своим убеждениям.

"Есть у нас..." - в нашей среде, среди христиан из иудеев.

"Имеющие на себе обет..." - из дальнейшего (острижение главы) видно, что это был обет добровольного назорейства (Чис. VI гл.; ср. Деян. XVIII, 18). Обыкновенно он давался на 30 дней, но срок его мог быть уменьшен и до семи дней. Сущность обета - воздержание от вина и всего, что приготовляется из винограда; внешнее выражение - неострижение волос до окончания дней обета. Все это вполне сообразно с христианским духом и христианскою жизнью, при вере в Иисуса Христа.

"Взяв их, очистись с ними...." Прими участие вместе с ними в установленных законом обрядах очищения, состоявших в омовении, молитве и особом приношении (Ин. XI, 55), совершаемых иудеями пред большими праздниками. Не ясно, должен ли был Павел прежде этого принять на себя хотя однодневный обет назорейства, или имелось ввиду просто дать свидетельство о ревностном почтении к закону - принятием на себя издержек за бедных назореев, что было вполне достаточно для такового засвидетельствования, по мнению иудеев (Флав. Археол. XIX, 6, 1; О войне Иуд. II, 15, 1).

"Чтобы остригли себе голову" - в знак окончания обета волоса остригались и сжигались в жертвенном огне (Чис. VI, 13-20).

"Продолжаешь соблюдать закон...." Этим вовсе не дается совета лицемерной исполнительности всех предписаний Моисеева закона. Достаточно хотя малого участия в исполнении его малой части, насколько требовало опровержение клеветы, будто Павел учит отступничеству и унижает весь закон Моисеев. Дух христианской свободы не нарушался добровольным исполнением не противных ему предписаний прежнего Богодарованного закона, пока это было нужно из снисхождения к немощным и для их спасения (1Кор. IX, 20).

25

"А об уверовавших язычниках мы писали..." Напоминается письмо с определением апостольского собора - для уверения, что это постановление непоколебимо сохраняет свою силу, и что совет, предлагаемый Павлу, есть лишь дело мудрой предусмотрительности и снисхождения к немощной совести братии из иудеев. "Как мы заповедали им (христианам из язычников) это, хотя проповедуем иудеям, так и ты, хотя проповедуешь язычникам, поступай здесь согласно с нами. Не бойся!" (Злат., Феофил.).

26

"Объявил...", т. е. священникам - об окончании дней обета, чтобы они совершили установленные обряды.

"Павел же, смотри, послушался их и сделал все (предложенное) и не медлит, но, показывая свое послушание на деле, тотчас берет тех, с которыми намеревался совершить очищение, - так пламенно он разделял эту предусмотрительность!..." (Златоуст).

27

"Семь дней оканчивались...", - семь дней обета еще не закончились, и Павел не успел, как видно, совершить предположенного очищения, неожиданно предупрежденный бурным возмущением против него иудеев, увидавших и узнавших его в храме.

Возмущение произвели или начали, Асийские Иудеи, т. е. жившие в Проконсульской Азии (см. XVI, 6 и д.), и именно в Ефесе и его окрестностях (ср. ст. 29). Это были не христиане из иудеев, а неверующие иудеи, от которых он столько терпел всюду на местах своей проповеди, преследуемый ими по пятам (XIX, 9; 1Кор. XVI, 9; ср. Деян. XIV, 19 и др.).

28

"Кричащее" обвинение Павла имеет характер той же клеветы, как и в 21 ст. "Учит против народа и закона и места сего" (т.e. храма cp. VI, 13-14). Обвинение преувеличенное, с извращением самой сути проповеди апостольской, имевшей совершенно другие возвышенные цели, вовсе не исчерпывающиеся такими отрицательными сторонами, как проповедь против народа, закона и храма. Зато для возбуждения толпы это было самое действительное и сильное средство. Само по себе страшное и достаточное, эта обвинение подкрепляется новым, представлявшим, так сказать, фактическое доказательство и рассчитанным на возбуждение. Это - введение во храм еллинов, т. е. язычников, причем множественное число берется вместо единственного (ст. 29) для усиления обвинения и возмущения.

"Ввел во храм..." - т. е. во двор израильтян, куда запрещалось входить язычникам, под опасением осквернения храма.

29

Это последнее обвинение было явной клеветой, основанной на том только, что обвинителям показалось, будто Павел вводил во храм своего спутника Трофима (XX, 4), с которым они видели его в храме.

30

Ложное обвинение, основанное на ложном подозрении, вполне достигшее своей цели - взвинтить до крайности возбуждение народа, угрожало смертельною опасностью для Павла, так как иудеи утверждали, что имеют право убить всякого язычника, даже и римлянина, нарушившего безусловное запрещение входить во храм. Кажется, и римская власть, вообще не осмеливавшаяся оскорблять религиозное чувство покоренных народов, готова была серьезно защищать неприкосновенность храма.

Павел был на волоске от гибели: "повлекли его вон из храма" для совершения убийства. Последнее должно было совершиться за городом через побиение камнями (VII, 58). Но ввиду того, что толпа была крайне возбуждена и могла тут же растерзать Павла, "тотчас заперты были двери", чтобы, оградив этим самым храм от осквернения смертоубийством, развязать руки толпе, устремившейся на растерзание Павла (31 ст.). Здесь видно, таким образом, предупредительное сочувствие толпе со стороны самих служителей храма и полное разрешение на немедленную расправу с ненавистным для всех их человеком.

31

"Тысяченачальник полка..." - главный командир римского отряда войск, помещавшихся в крепости Антониевой, примыкавшей с северо-западной стороны к внешней стене храма, соединяясь с галереями ее посредством лестниц (ст. 35). Имя этого тысяченачальника Клавдий Лисий (XXIII, 26).

32

"Перестали бить Павла". По-видимому, тысяченачальник не опоздал со своею помощью лишь благодаря тому, что толпа не спешила прикончить Павла и насыщала свою ярость пока лишь истязательскими побоями.

33

"Велел сковать двумя цепями", считая его уже потому виновным, что против него так возмутился народ, и питая смутную догадку, что это задержан известный недавний возмутитель египтянин (ст. 38).

34

Как выше (XIX, 32), возмутившийся народ сам не знает, против кого и за что именно он возмутился, и не может дать надлежащего разъяснения власти.

35-36

Когда тысяченачальник повелел вести Павла в крепость, где он лучше надеялся получить от него все показания, толпа, естественно, могла подумать, что его могут освободить, и потому бросилась за воинами по ступенькам крепостной лестницы. Слышались ропот и крики, требовавшие смерти. Воины, ведшие Павла, должны были нести его, потому ли, что цепи мешали ему идти скоро, или он не хотел ускорить шагов ввиду возмущения.

37

"При входе в крепость" - где, вероятно, представлялось особенно удобное место для общенародной проповеди и где, в присутствии властей, готовых лишить его сейчас же свободы, народ более спокойно мог выслушать Павла.

За позволением держать речь к народу Павел обратился к тысяченачальнику по-гречески, что удивило его и уверило в ошибочности его предположения, будто Павел одно лицо с бывшим возмутителем египтянином. Это разуверение свое тысяченачальник и высказывает в ст. 38.

38

Русский, а равно и славянский тексты данного места искажают оттенок мысли подлинника, благодаря неправильному чтению греческого άρα. Это άρα с острым ударением в отличие от α̃ρα (ли - с ударением облеченным) означает следовательно, итак, вправду, в самом деле, значит. Посему греческое – ουκ άρα σύ ει̃ ο Αιγύπτιος - должно быть переведено, с оттенком удивления - "так не ты, значит, тот египтянин, который?".. и т. д. Этим предполагается, что тот египтянин не говорил по-гречески, о чем было известно тысяченачальнику.

По свидетельству Флавия (о войне Иуд. II, 13, 25; Археол. XX, 8. 6), этот египтянин был чародей, выдававший себя за пророка и имевший много приверженцев. Своими ложными пророчествами он привлек иудеев на Масличную гору, откуда обещал показать им чудесное зрелище - падение городской стены. Отсюда, с четырьмя тысячами иудеев (по Флавию - всех приверженцев его было до 30 000), он прошел всю страну, всюду доводя свой фанатизм до разбоя. Правителю страны Феликсу удалось захватить их, но сам предводитель их успел убежать.