Битва на Калке. 1223 г. - К. А. Аверьянов

6732. По грѣхомь нашимъ, пріидоша языци незнаеми, безбожніи Моявитяне, их же никто же добрѣ не вѣсть ясно, кто суть, и отколѣ изыидоша, и что языкь ихъ, и которого племени суть, и что вѣра ихъ; и [Стб. 336] зовуть я Татари, а инии глаголють Таурмени, а друзии Печенѣзи. Иніи же глаголють, яко сіи суть, о нихъ же Мефодій, епископь Паторомскій, свѣдительствуетъ, яко сіи суть вышли ис пустыня Ефровскіа, сущи межи въстока и сѣвера. Тако бо глаголеть Мефодий: „яко въ скончаніе времени явитися имъ, ихже загна тамо Гедеонъ, и изшедше оттуду, поплѣнятъ всю землю отъ востока до Ефранта, и отъ Тигра до Понетскаго моря, кромѣ Ефіопіа“. Богь же вѣсть единъ, кто суть и отколѣ изыидоша, премудріи мужи вѣдятъ я добрѣ кто книгы разумѣетъ; мы же ихъ не вѣмы, кто суть, но и здѣ написахомъ о нихъ памяти ради Рускыхъ князь и бѣды, яже бысть отъ нихъ; но не сихъ же ради сіе случися, но гордости ради и величаніа Рускыхъ князь попусти Богь сему быти. Бѣша бо князи храбры мнози, и высокоумны, и мнящеся своею храбростію съдѣловающе; имѣяхутъ же и дружину многу и храбру, и тою величающеся, от нихже о единомъ въспомянемъ здѣ, описаніа налѣзше. Бѣ нѣкто отъ ростовскыхъ житель Александрь, глаголемый Поповичь, и слуга бѣ у него именемь Торопь; служаше бо той Александръ великому князю Всеволоду Юріевичу, повнегда же дасть князь великій Всеволодъ градъ Ростовъ сыну своему князю Костантину, тогда и Александрь начатъ служити Костантину. Егда же преставися великій князь Всеволодъ, Костантину не восхотѣвшу быти въ Володимери, но у пречистіа Ростовскіа и чюдотворцевь излюбы жити, тѣмь и прошаше Вълодимера къ Ростову, а не Ростова къ Володимерю, ту бо омышляше столу быти великому княжению; но не въсхотѣ сего пречистая Богородица. И дасть князь великій Всеволодъ столъ свой меншему отъ Костантина сыну своему Юрію; тѣмъ Костантинь гнѣвашеся на брата о княженіи, а князь великій Юрий многы браны на Костантина въздвиже, хотя съ Ростова съгнати его; и не попусти ему Господь. Пришедшу бо ему [Стб. 337] на нь ратію, Костантинъ отъиде къ Костромѣ и тоа съжже; князь великій Юрій стоаше подъ Ростовомъ, въ Пужбалѣ, а войско стояше за двѣ версты отъ Ростова, по рѣцѣ Ишнѣ, біахутъ бо ся вмѣсто острога объ рѣку Ишню. Александръ же выходя многы люди великого князя Юріа избиваше, ихже костей накладены могыли великы и донынѣ на рѣцѣ Ишнѣ, а иніи по ону страну рѣки Устіи, много бо людей бяше съ великымъ княземь Юріемь; а иніи побіени отъ Александра же подъ Угодичами, на Узѣ, тѣ бо храбріи выскочивше на кою либо страну обороняху градъ Ростовъ молитвами Пречистыа. Многажды бо князь великій Юрій на братне достоаніе прихождаше, но съ срамомъ възвращашеся. Единою выиде на него изъ Ростова Костантинь, и бысть имъ бой за Юріевымъ на рѣцѣ Гзѣ, и тамо побѣди Костантинь, молитвами Пречистыа, своею правдою и тѣми же храбрыми Александромъ съ слугою Торопомъ; ту же бѣ и Тимоня Золотой поясъ. И ту убиша у великого князя храбраго Юряту, о семъ велми опечалися князь великій Юрій; побѣждень же смирися съ братомъ. Потомъ пріиде на Ярослава Переяславьского Мьстиславь Мьстиславичь, тесть его, и иніи князи, съ собою же и Костантина подвигоша, а за Ярослава сталъ князь великій Юрій за брата. И бысть имъ бой на Липицахъ и на Юріевѣ горѣ, и ту всѣ полки великого князя Юріа избыти, въ нихже убіень бысть храбрый и безумный бояринъ Ратиборъ, иже похвалися сѣдлы наметати супротивныхъ. Князя же Юріа побѣдивше, и на столѣ въ Володимерѣ Костантина посадиша; два же лѣта Костантинъ бывь князь великій, пакы столъ дасть брату Георгію, а дѣтемъ Ростовъ и Ярославль, а самъ кь Господу отходитъ. Видѣвъ же Александрь князя своего умрьша, а Юріа сѣдша на столѣ, раз[Стб. 338]мышляше о животѣ, еда како отдасть мьщеніе князь великій, Юряты ради, и Ратибора, и инѣхъ мнозѣхъ отъ дружины его, ихже изби Александрь; вскорѣ смысливь посылаетъ своего слугу, ихже знаше храбрыхъ, прилучившихся въ то время, и съзываетъ ихь къ собѣ въ городъ, обрытъ подъ Гремячимъ колодяземъ на рѣцѣ Гдѣ, иже и нынѣ той сопъ стоитъ пустъ. Ту бо събравшеся съвѣтъ сътвориша, аще служити начнутъ княземъ по разнымъ княженіямъ, то и не хотя имутъ перебитися, понеже княземъ въ Руси велико неустроеніе и части боеве; тогда же рядъ положивше, яко служити имъ единому великому князю въ матери градомъ Кіевѣ. Бѣ же тогда въ Кіевѣ князь великій Мьстиславь храбрый Романовичь Смоленского и Володимеръ Руриковичь Ростиславича, въ то же время Мъстиславь Мьстиславичь въ Галичи, и быша челомъ вси тыи храбрыи великому князю Мьстиславу Романовичу, о них же князь великій велми гордящеся и хваляшеся, донележе сіа злоба съключися, о ней же повѣсть предлежитъ. Начатъ бо слухъ проходити, яко сіи безбожніи многы страны поплѣниша: Ясы, Обезы, Касогы, и Половець безбожныхъ множество избыша, и пріидоша на землю Половеческую. Половци же не могуще противися бѣжаша, и многыхъ избыша, а иныхъ погнаша по Дону въ лукоморя, и тамо избиваеми гнѣвомъ Божіимъ и пречистыа его Матери; много бо зла сътвориша тѣ окааніи Половци Руской земли, того ради всемилостивый Богъ хотя погубити безбожныа сына Измаиловы, Куманы, яко да отъмьстятъ кровь христіаньскую; еже и бысть надъ ними. Пріидоша бо ти Таурмени на всю страну Куманьскую и гониша ихъ до рѣки Днѣпра близъ Руси; и прибѣгоша окаянніи половци, идеже зовется валъ Половеческій, оста[Стб. 339]токъ избытыхъ: Котягь, князь половеческий, съ инѣми князи, а Данило Кобяковичь съ нимъ и Юрий Кончаковичь убьена быста. Сей же Котянъ тестъ бѣ князю Мьстиславу Мьстиславичу Галичьскому, и пріиде съ поклономъ съ князи Половеческыми къ зятю Мьстиславу въ Галичь и къ всѣмъ княземъ Рускымъ, и принесе дары многы, кони, и велбуди, и буйволы, и дѣвки, и ода-риша всѣхъ князей рускыхъ, кланяяся, ркуще: „дньсь нашу землю отъяли суть, а вашу пришедше заутра възмутъ, то помозѣте намъ“. И възмолися Котянъ зятю своему Мьстиславу; князь же Мьстиславъ посла кь братіи своей, княземъ Рускымъ, съ молбою рекъ: „поможемъ симь; аще ли же мы симъ не поможемъ, то сіи имутъ предатися къ нимъ, то онимъ болши будетъ сила, а намъ тяготнѣе будетъ отъ нихъ“. И тако думавше много о себѣ, и поклона для и молбы князей Половеческыхъ яшася Котягу помагати, начаша вои пристраи-вати, кождо свою власть: князь великій Мьстиславъ Романовичь Ростиславича Кіевский, и Мьстиславъ Святославичь Черниговскій Всеволодича Козельскій, и Мстиславь Мьсти-славичь Галичьскій, сии бо старѣйшіи