Пышечка - Джули Мёрфи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пять часов я пытаюсь выжить на минном поле, где вместо снарядов – приглашения на танцы Сэди Хокинс, в том числе гимнастическая пирамида от чирлидерш во время обеда. Остался один час. Я сажусь за парту рядом с Амандой.
Она отрывает глаза от телефона.
– Пригласила кого-нибудь?
– Нет. А ты?
Она качает головой.
– Не-а. Лучше подождем и посмотрим, кто останется свободным к завтрашнему дню, а там будь что будет. Я бы вообще не заморачивалась, но нам все равно нужны партнеры на конкурс красоты, так что можно убить сразу двух зайцев.
Я со стоном роняю голову на руки.
Я забыла про спутников.
Мой стол вздрагивает, словно кто-то его пнул. Я резко оборачиваюсь и вижу, как Бо направляется к своей парте на последнем ряду.
В глубине души мне нравится видеть Бо каждый день и оценивать его очередной прикид. Интересно, продумывает ли он свой гардероб или он из тех, кто по утрам собирается в потемках, потому что ненавидит просыпаться. А может, он встает спозаранку и идет на пробежку, или съедает яйцо, или что там еще делают ранние пташки.
«Или, может быть, все это – совершенно не твое дело», – твержу я себе.
– Милли пригласила Малика. Из газеты, – говорит Аманда. – Его можно назвать красавчиком, если не обращать внимания на монобровь. Или если находишь моноброви сексуальными.
Я снова поворачиваюсь к ней, благодарная за возможность отвлечься, но при этом вдруг задумываюсь о том, как именно сижу: может, если немного выпрямиться, жировые складки на спине разгладятся?
– Как она это сделала?
Аманда смеется.
– Спела ему. И сыграла на укулеле.
Внутри меня все сжимается от неловкости. Наверняка все смеялись.
– И что в итоге? – шепчу я.
– Ну, он согласился… – говорит Аманда так, будто это что-то само собой разумеющееся.
– Погоди. Серьезно?
– Он и на конкурс с ней согласился пойти. В общем, все очень мило. А еще он поцеловал ее в щечку. Со мной такого никогда не случалось.
Пока тянется урок, я прикидываю, до какой степени мне следует считать себя свиньей. Ведь я не сомневалась, что Милли ожидает унизительный провал. Если бы она решила перед этим посоветоваться со мной, я бы назвала ее затею очень милой, но приложила бы все усилия, чтобы убедить ее не претворять идею в жизнь. Я не считаю, что она недостойна ходить на танцы с парнем, дело не в этом. Просто я не хочу, чтобы она была объектом насмешек. Никому бы этого не пожелала. Хотя Милли-то знает, что это такое. Над ней не просто смеялись – над ней ржали.
Но вы только поглядите на нее: делает что хочет, и плевать ей на чужое мнение. Мне почти больно смотреть, с какой смелостью она все это проделывает. Я как будто встретила старую подругу, с которой перестала общаться, и вдруг вспомнила, как здорово нам было вместе.
Звенит звонок, и поток учеников выносит меня из дверей.
Я слышу, как Бо обсуждает с Хосе Херрерой математику, а потом – вечеринку.
В коридоре нас останавливает стена девушек. Они стоят, держась за руки, как в игре «Цепочка».
– Простите за задержку, – говорит одна.
– Мы отнимем у вас всего минуту, – добавляет другая.
Позади них стоит Бека Коттер в крошечных джинсовых шортах, золотых балетках и большой белой футболке, завязанной на спине узлом. На футболке написано: «Пойдем со мной на танцы Сэди Хокинс…» Бека крутит в руках жезл, ожидая, пока толпа утихомирится.
Аманда стоит позади меня, подпрыгивая на цыпочках.
– От одного взгляда на ее шорты мне трусы врезаются в попу, – говорит она.
Глубоко вздохнув, Бека вдруг подбрасывает жезл в воздух, перекидывает его через плечо и ловит, причем так быстро и плавно, что за ней не уследишь. Это впечатляет, хотя то, что она вытворяет на футболе, на порядок круче. Ее выступление на шоу талантов сразит жюри наповал.
Она снова подбрасывает жезл в воздух, исполняет какое-то безумное сальто, приземляется спиной к нам, нагибается и ловит жезл у самого пола. Теперь, когда ее попа торчит кверху, всем становится очевидно, кого она приглашает. На карманах ее джинсовых шортов блестящей краской выведены буквы «Б» и «О».
Парни, выходящие с урока всемирной истории, выталкивают Бо вперед. Он ухмыляется, и мне стоит огромного труда не отвести глаз, когда Бека берет его за руку. Бо бросает взгляд в сторону, и я знаю, что он видит меня. Но на решения и размышления нет ни секунды. Он кивает. Теперь они – Бека и Бо. Бо и Бека.
Я протискиваюсь мимо Аманды и иду против потока учеников, спешащих на парковку. Не поднимая головы, я скольжу глазами по морю людских ног и так добредаю до туалета. А там падаю на колени и принимаюсь рыться в рюкзаке, пытаясь что-то найти. Телефон? Гранату?
На дне сумки лежит перманентный маркер. Я снимаю колпачок, разворачиваюсь к зеркалу и – я ведь абсолютно вменяемый человек, не правда ли? – принимаюсь писать у себя на лице.
•
Честно говоря, расписывая себе лицо, я не обдумала логистику: как я доберусь из пункта А в пункт Б? Окинув взглядом отражение, я понимаю, что пути назад нет. Даже если я очень этого захочу. Очевидно, маркер называется перманентным не случайно.
