Пиршество демонов - Уильям Моррисон

Уоллак стал белым как полотно.

— Скажи этой венерианской твари: "Ни в коем случае!" — и как можно громче.

Тереза сосредоточилась, затем спросила:

— Но почему?

— Этот Харла понимает сущность соотношения Гейзенберга?

Она ответила через несколько секунд.

— Харла говорит, что ему известна подобная теория. Но для него это абстрактное физическое понятие и ему трудно воспринять его по-другому.

— Скажи Харла, что настоящее критическое положение доктора Картер объясняется именно тем, что мы нашли способ практического применения туннельного эффекта.

— Это он понимает. Но он хочет знать, почему для первого эксперимента вы не использовали какое-нибудь низшее животное.

— Скажи ему, что использовать животных для лабораторных экспериментов можно только в странах, где всех членов лиги противников вивисекции придушили их собственными норковыми манто. Пусть-ка он поломает над этим свою венерианскую голову. Ну а теперь, Тереза…

— Что?

— Растолкуй Харла, что если нажать левую кнопку, то туннельная капсула вернется на Землю немедленно, как только он захлопнет люк. Скажи ему также, что если нажать правую кнопку, то напряжение смещения удвоится и вызовет новое перемещение материи. Другими словами, на Венеру отправится кусочек нашей лаборатории, который будет там стремиться занять пространство, уже занятое туннельной капсулой. Никто из нас не может предсказать, что именно произойдет, когда две массы попробуют занять одно и то же пространство. Есть основание предполагать, что результаты окажутся одинаково катастрофическими как на его, так и на нашем конце.

— Харла говорит, что он ни до чего не дотронется, пока не получит ваших точных инструкций.

— Отлично! Теперь, Том, — сказал Уоллак, обращаясь ко мне, — как можно объяснить различие между правым и левым?

— Разве кнопки не пометили?

— Правая кнопка окрашена в красный цвет, а левая — в зеленый.

— Разве Харла не различает цвета?

— Различать-то различает, но, насколько я понял, видит он в совсем другом спектре, чем мы. А поэтому какими именно кажутся ему кнопки, роли не играет.

— Вы могли бы выгравировать на кнопках «ТУДА» и "ОБРАТНО".

— И отправить венерианцу через Терезу самоучитель английского языка? — буркнул Фрэнк Крэндол.

Я посмотрел на Крэндола. Он не внушал мне симпатии: всякий раз, стоило Холли Картер выбраться из тумана теоретической физики на срок, достаточный, чтобы заметить невежду, которому для выполнения простейших расчетов требовалась машина, как появлялся Фрэнк Крэндол и уводил ее от меня. Хотите — назовите это глупой ревностью. Но что делать, я всего лишь человек!

— Крэндол, — сказал я, — даже неграмотному дикарю я смог бы объяснить, что надпись «ТУДА» состоит из четырех смешных букашек, а в надписи «ОБРАТНО» их гораздо больше.

Уоллак прервал наш спор.

— Мы ведь не предполагали встретить там разумные существа. А теперь нам надо решить задачу общения с ними.

Крэндол сделал вид, что не заметил моего сарказма, и спросил:

— Так в чем же дело, черт побери?

— В том, — сообщил я ему, — что у нас нет общей исходной точки, на которую я мог бы опереться.

— То есть?

— А то, что на Земле я смог бы объяснить различие между правым и левым любому полуидиоту, лишь бы он имел хотя бы смутное представление об окружающем мире.

— Например?

Я подумал несколько мгновений и начал не очень уверенно:

— Например, в метеорологии есть правило, справедливое для северного полушария. Когда ветер дует в спину, то левая рука указывает в сторону центра низкого давления.

— Хорошо. Ну а Венера? Должны ведь существовать общие астрономические законы.

Я покачал головой.

— А почему нет? — спросил он. — Когда мы стоим лицом к северу, солнце встает справа от нас. Разве не так?

— Да. И в южном полушарии тоже.

— Так чего же вам еще нужно? Неважно даже, в каком полушарии они находятся!

— Ты прав. Но при этом ты исходишь из предпосылки, что Венера вращается вокруг своей оси, что ось вращения Венеры параллельна оси вращения Земли и, наконец, что обе планеты вращаются в одну и ту же сторону.

— Мы знаем, что Венера вращается.

— У нас есть все основания предполагать это, — согласился я. — Но ведь они опираются только на тот факт, что температура затемненной стороны Венеры, измеренная с помощью термопар, слишком высока и, следовательно, один период обращения ее вокруг своей оси должен быть меньше тамошнего года. Если не ошибаюсь, последние данные указывают на период вращения длительностью от нескольких недель до месяца. Далее, ось вращения Венеры вовсе не обязательно должна быть параллельна оси вращения какой-либо другой планеты. Брось, Крэндол! Тебе прекрасно известно, что солнечная система — это такие часы, в которых ни одна из осей не параллельна остальным, а эллиптические колесики изменяют скорость по мере вращения.

— Однако в солнечной системе буквально все вращается в одну сторону.

Я посмотрел на него.

— И ты считаешь возможным положиться на то, что Венера подчиняется этому правилу? У тебя есть ровно пятьдесят шансов из ста оказаться правым. Но если ты ошибешься, ровно одна тонна вещества будет стремиться занять то же самое пространство, где уже имеется другая тонна вещества.

— Но…

— И более того, — продолжал я. — Нам еще очень повезло, что в данное время у нашего Северного полюса есть такой указатель, как Полярная звезда. Полюса Марса, например, не помечены никакими яркими светилами. Да и как бы то ни было, вряд ли венерианцы превратили свой небосвод в тот же зоопарк мифических животных, что и наши предки, а если мы воспользуемся народным названием, то где гарантия, что у венерианцев когда-нибудь были ковши? Любое название будет понятным только для жителей Земли. Существует много звезд, так или иначе указывающих полюс, но как объяснить, какую именно звезду мы имеем в виду? Моя мама, например, всегда называла Плеяды Малой Медведицей.

Внезапно в разговор вмешалась Тереза Дуайт, хотя обычно она только отвечала на вопросы.

— Через меня Харла слышал ве, о чем вы говорили. Об астрономии сведения у него поверхностные. Он очень рад услышать от вас, что действительно существует «солнце» — источник света и тепла. Правда, у них была такая теория, основанная на том простом соображении, что свет и тепло должны же откуда-то исходить. Однако свет у них появляется и исчезает настолько медленно, что очень трудно определить, откуда встает солнце. Существование других небесных тел, кроме Венеры, для них также чисто логический вывод. Если они сами существуют, если существует их планета, то, считают они, возможно, имеются и другие населенные планеты, обитатели которых не могут увидеть их планету.