Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков - Евгений Фирсов

Разумеется, такого рода журналы чешских легионеров, привезенные из России, можно встретить и в пражских архивах. Упоминание о них можно найти также и в легионерской литературе межвоенного периода. Но это нисколько не умаляет исторического, художественного и литературного значения упомянутой московской находки. Уместно привести высказывание известного чешского писателя Ярослава Гашека, находившегося в те годы в России, в одной из российских чешских газет в начале 1917 г.: «Как можно было обойтись без органа? Наряду с «Таборитом», добрая молва о котором проникла даже в русскую печать и который вылился в своеобразный полковой журнал, наряду с «Palcat» (Булава) издается также другой орган – образовательный, полуюмористический-полусатирический, полусерьезный – «Искра»… Однажды наступит время, и в тиши, на Родине будет необходимо собрать все эти журналы, написанные нашими воинами на фронте и достойным образом включить их в историю чешской печати, ибо познать историю подобных журналов означает то же, что и познать силу духа чешского воина в период чешской революции».

В легионерских изданиях встречается упоминание и таких журналов, как «Чешский революционер» («Český revolucionář»), «Веселый разведчик» («Veselý rozvedčik»), или с таким поэтическим названием, как «Ячменёк» («Ječmínek»), и других. Следует сказать, что еще в 1917 г. на территории европейской части России в рядах чешских легионеров была создана своего рода архивная собирательская комиссия литературно-художественного и статистического плана, сокращенно названная по-чешски Umlist. Ее задачи предусматривали сосредоточение любых материалов, касавшихся истории чешской эпопеи в России, направленной на создание независимого чешско-словацкого государства в Центральной Европе. В эту комиссию входили, к примеру, такие известные литераторы, как чехи Жейглиц, А. Гейдук, словак Й. Грегор-Тайовский и др., а также бывшие выпускники Высшего художественно-промышленного училища в Праге – художники, графики, скульпторы и т. д.[273] Вместе с чехо-словацкими воинами все собранное в годы Первой мировой войны к 1920 г. вернулось через Сибирь и Дальний Восток в Прагу.

Перечисленные выше великолепно иллюстрированные рукописные литературные журналы на чешском языке из фондов ГИМ попали в «Дело Мамонтова» не случайно. Именно с этим деятелем русской армии и чехо-словацкого корпуса в России был связан подъем творческой активности чешских легионеров. Стоит сказать более подробно о русском полковнике Николае Петровиче Мамонтове. Он – выпускник петроградской военной Академии Востока, участвовал в русско-японской войне в Манчжурии, после мобилизации работал военным корреспондентом журнала «Военный мир», затем состоял в московской газете «Утро России», изъездил практически все страны Ближнего Востока и Балканы в период Балканских войн. Еще до начала Первой мировой войны он сформировался не только как талантливый военкор, но и как писатель. Н.П. Мамонтов – автор двух книг по истории славянских стран. Результатом длительного пребывания при дворе черногорского короля стала «Книга о Черногории»[274], затем последовала книга о Болгарии[275]. В начале Первой мировой войны Н.П. Мамонтов служил сначала командиром роты, был награжден орденом «Св. Владимира» 4-й степени и Георгиевской саблей, а также орденом «Св. Георгия». В чешско-словацкую часть в составе русской армии он был направлен в октябре 1916 г. И здесь он проявил свой талант. Быстро усвоил азы чешского языка и вскоре даже отдавал на нем команды. Изучил с большим интересом основы чешской истории. Мамонтов проявил себя великолепным организатором культурно-просветительной работы в чешской военной среде. Ведь именно при нем раскрылся талант чешских добровольцев из военнопленных, существенно пополнивших в этот период чешско-словацкое войско: в 1916 г. стал издаваться, например, самый заметный рукописный литературный журнал «Taborita».

В скором времени благодаря Мамонтову были даже установлены связи с чешскими добровольцами во Франции и с их литературным органом «Bulletin Mensuel».

Активизация набора добровольцев из военнопленных чешских относится именно к этому времени, хотя затем она была несколько приостановлена и оживилась лишь с приходом к власти Временного правительства. Среди руководства чешско-словацким движением сопротивления за границей, особенно после высадки в мае 1916 г. в Марселе русской бригады во главе с генералом Н.А. Лохвицким, крепнет идея набора добровольцев из среды чешских военнопленных в России и последующей их переброски во Францию. Однако, как показала практика, осуществление этой затеи оказалось весьма проблематичным.

Важно осознать, что с приходом талантливой чешской интеллигенции из лагерей для военнопленных в чешско-словацкое войско стало возможным издание своего литературного органа на родном языке с целью пропаганды идеи национального освобождения и создания независимого чешско-словацкого государства. Среди бывших военнопленных были талантливые выпускники чешских и австрийских высших учебных заведений, например упомянутого Высшего художественно-промышленного училища, Художественной академии, Карлова университета и т. д. Общаясь с недавними учениками известного философа и социолога, профессора Карлова университета Т.Г. Масарика, ныне возглавлявшего парижский Чешско-Словацкий Национальный Совет, Н.П. Мамонтов также быстро воспринял благоговейное отношение к его фигуре. В этой связи важно отметить, что если в чешско-словацком землячестве в России усвоение национально-освободительной программы Т.Г. Масарика приходится на канун и период Февральской революции, то на страницах журнала, издаваемого под редакцией Н.П. Мамонтова, это произошло несколько ранее, еще на рубеже 1916–1917 гг.

Молодой офицер заслужил безграничное доверие со стороны чешских воинов и стал настоящей душой Третьего полка имени Яна Жижки из Троцнова, которым он командовал. Многие из обнаруженных новых материалов свидетельствуют о том, что Н.П. Мамонтов не на страх, а на совесть служил делу чешско-словацкого национального освобождения и его вклад в дело организации чешско-словацкого войска в России и национальное движение чехов и словаков в целом не случайно оценивается, и прежде всего в легионерской литературе, весьма высоко. Он был человеком весьма одаренным, образованным и, по свидетельству тех же легионеров, придерживался демократических взглядов и поведения, чем сильно выделялся из среды офицерства царской армии.