Театр французского классицизма - Пьер Корнель

Стратоника

Вас любит Полиевкт, вы сознаете сами!И если он сейчас не все доверил вам,Оставил вас, не вняв ни просьбам, ни слезам,Поверить и понять в себе найдите силы,Что осторожность им одна руководила.Разумно, если муж из жалости подчасУмеет что-то скрыть и утаить от нас,Пускай свободен он и не спешит всечасноНам отдавать отчет в судьбе своей опасной —Пусть сердце вам двоим единое дано —Имеет разный ритм для каждого оно.Не велено мужьям законом Гименея,Когда жена дрожит, дрожать вослед за нею.Для страха вашего не видит он причин,Вы — римлянка, а он — отважный армянин.И вы должны бы знать, что наши два народаРазличны мыслями в делах такого рода.Тревоги смутных грез нам попросту смешны,Ни страха, ни надежд нам не внушают сны,А в Риме доверять привыкли сновиденьям,Считая их судьбы точнейшим отраженьем.

Паулина

Не веря в тайный смысл пророческого сна,Я знаю, ты была б сама потрясена,Когда бы рассказать достало мне уменьяВсе ужасы меня смутившего виденья.

Стратоника

Рассказ о боли — скорбь способен утолить!

Паулина

Мой друг! Во все тебя хочу я посвятить!Узнай же, чтоб постичь глубь моего несчастья,Все слабости мои и все мои пристрастья!Как честная жена, признаюсь без стыда,Что разум с чувствами в раздоре иногда.Сердца, не знавшие тревоги и боренья,Бесчувствием своим внушают подозренье.Узнай же — римлянин отважный, молодойБыл покорен моей злосчастной красотой…Севéр… О, не вздохнуть я не имею силыПри имени его — оно мне слишком мило!

Стратоника

Не он ли отдал жизнь за родину свою,Спас императора от гибели в бою?Победу повернув к себе неустрашимо,У персов вырвал он успех и отдал Риму,А после труп его средь сотен мертвых телНайти и опознать никто уж не сумел?И Деций в честь его отваги непреклоннойТоржественно воздвиг гробницы и колонны?

Паулина

Да, это он! Увы! Впервые гордый РимБыл сыном награжден божественным таким!Что мне еще сказать? Он был отважный воин,Его любила я — он был того достоин!В нем был геройский дух, но — такова судьба —Решительность его была, увы, слаба.Когда отец упрям, почтительный любовникВсех неудач своих единственный виновник!

Стратоника

Что ж охладило в нем настойчивость и страсть?

Паулина

Бессмысленный отпор, бессмысленная власть!Как дочери любовь и кротость ни похвальна,Но жертва прихоти родительской печальна.Хотя избраннику я сердце отдала —По выбору отца супруга я ждала,Не признаваясь в том, что я влюбленным зреньемГрешу перед своим немым повиновеньем.Но от любимого не скрыла ничего —Ни мыслей, ни любви, ни горя своего.С жестокостью судьбы безжалостной не споря,Оплакивали мы покорно это горе,Печальную любовь мы разделяли с ним,Но долг перед отцом, увы, неотвратим,И вот, покинув Рим и милого объятья,Должна была отца сюда сопровождать я,А мой герой нашел в прославленном боюБессмертие и смерть прекрасную свою!Отец мой послан был наместником из Рима.Я пребывала с ним, немой тоской томима,А после Полиевкт узрел меня, и вот —Меня ему отец в невесты отдает,Прельщенный тем, что он — любимец местной знати,И брак его со мной отцовской славе кстати.Отец мой полагал, что достославный зятьПочтенней и сильней ему поможет стать.Он сам назначил срок желанного союза,И Гименей скрепил навеки наши узы.И, долгу подчинясь, теперь любовь моюИзбраннику отца я кротко отдаю.Ты видела сама, с какой тревогой страстнойЯ удержать его стремилась в час опасный!

Стратоника

Да, можно посудить, что он вам люб и мил!Но что за страшный сон вам душу возмутил?

Паулина

Увы, явился мне во сне Север несчастный,Но гневен и жесток был взор его прекрасный.В лохмотья призраков он не был облачен,В которых сонм теней скитаться обречен,И не было на нем кровавых шрамов славы,К бессмертию его вознесших величаво.Как Цезарь молодой на восхищенный Рим,Смотрел он, дивно горд величием своим,Он обратил ко мне разгневанное слово:«Неблагодарная! Люби! Люби другого!Но помни — час настал, несет возмездье он,Оплачешь ты того, кто мне был предпочтен!»Затрепетала я от этих слов ревнивых,Вдруг шайка христиан — безумцев нечестивых —Вбежала, Полиевкт был ими окружен,Поверженный, упал к ногам Севера он.Я стала звать отца в тревоге и смятенье!..О, ужас! Мой отец явился в исступленье,С подъятою рукой к супругу подбежалИ в грудь ему вонзил губительный кинжал.Тут помутила боль на миг мое сознанье —Я слышала в бреду то крики, то стенанья,Я знала — все вокруг повинны в том, что онНеведомо за что злодейски умерщвлен.Таков мой странный сон.

Стратоника

Печальный сон, согласна.Но рассудите, чтó в нем грозно и опасно?Ужели страшен вам возлюбленный герой,Который пал в бою? Иль ваш отец родной,Отец, который сам избрал для вас супруга,Опору видя в нем, помощника и друга?

Паулина

Он то же говорит. Мой страх ему смешон,Коварства христиан не замечает он,А я страшусь — они убьют его в отмщеньеОтцу и мне за кровь, за казни и гоненья!

Стратоника

Кощунственна, гнусна, безумна секта их,Кровь пьют они с вином на действах колдовских,[75]Но все они скромны и людям не опасны,Как ярость их к богам и храмам ни ужасна.Их гонят и казнят — им это благодать,Их радость — умереть, их счастье — пострадать.Теперь, когда закон врагами объявил их,Убийства совершать они уже не в силах!

Паулина

Молчи! Отец идет!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Феликс

Твой сон, о дочь моя,Тревожит и меня, признаюсь, не тая,—Теперь боюсь и я событий приближенья!

Паулина

Какие ж вести вдруг внушили вам волненье?

Феликс

Север не умер!

Паулина

Что ж! Того достоин он!

Феликс

Он императором обласкан, вознесён!

Паулина

Им Деций был спасен от плена, и по правуДостанутся ему и милости и слава!Достойные сердца напрасно оскорбив,Порой бывает рок и с ними справедлив!

Феликс

Он будет здесь!

Паулина

Он здесь?

Феликс

Он прибыл на рассвете!

Паулина

Нет! Это слишком! Где?! Откуда вести эти?

Феликс

Альбин его на днях внезапно повстречал,Блестящий круг вельмож героя окружал,Как полагается его большому чину,Но уступлю рассказ любезному Альбину!

Альбин

Вы помните тот день, счастливейший из всех,Когда героя смерть вернула нам успех?Когда правитель наш, его рукой спасенный,Отвагу возродил в стране своей смятеннойИ почестями тень Севера окружил,Погибшего за Рим в расцвете юных сил.Но сам персидский царь велел на поле бояНайти средь мертвых тел отважного героя,Он найден был, и вот владыка пожелалВзглянуть в лицо тому, кто так достойно пал.Героя мертвого израненное тело,Казалось, завистью смутить врага хотело.Когда ж открыл глаза и шевельнулся он,Сам благородный царь был сильно потрясенИ, позабыв раздор, с восторженным почтеньемУзнал того, кому обязан пораженьем.Спасенного лечить он повелел врачамИ лично наблюдал за излеченьем сам.Севера он мечтал привлечь к себе на службу,Суля ему дары и собственную дружбу.Но тщетно ожидал, что блеск его щедротНа сторону врага героя привлечет.Отказ его почтив высокой похвалою,Отчизне возвратить задумал он героя.И Децию велел отдать его в обменЗа знатных персиан, попавших в римский плен.Наш император был обрадован отменно.Он брата царского освободил из пленаИ сотню знатных лиц, Север вернулся в Рим,Богато награжден, прославлен и любим.Вновь началась война, и новые сраженьяМогли нам принести внезапно пораженье,Но доблестный Север величье Рима спас,Победу одержав блестящую для нас.Нам предложили мир, враг был обложен данью,Всем будущим векам в пример и в назиданье!И Деций, чтоб развлечь любимца своего,В Армению прислал на празднества его.Весть о победе он объявит населенью.И жертвы принесет богам в благодаренье.

Феликс