Ранний Азимов (Сборник рассказов) - Айзек Азимов

Но в ушах его звучал тонкий язвительный голосок, повторявший снова и снова: "Ты пришел сюда нормальным человеком, Линкольн. А уходишь слепцом! Слепцом! СЛЕПЦОМ!!!"

Хомо сол

Homo Sol (1940)Перевод: А. Бурцев

Семь тысяч пятьсот сороковая сессия Галактического Конгресса восседала торжественным конклавом в просторном полукруглом зале на Эроне, второй планете Арктура.

Председатель медленно поднялся и обвел взглядом собравшихся делегатов. Как и все арктурианцы, он отличался широким лицом, сейчас несколько покрасневшим от волнения. Перед тем как обратиться к делегатам с официальным заявлением, председатель выдержал паузу, чтобы придать происходящему особую торжественность.

Ведь в великую галактическую семью новые планетные системы принимались не так уж часто. Иной раз в ожидании подобного события можно было прожить целую человеческую жизнь.

Длинной паузе председателя делегаты ответили не менее долгим молчанием.

Двести восемьдесят восемь планет с кислородной атмосферой и гидрохимизмом входили в Систему. Двести восемьдесят восемь делегатов присутствовало на сессии. Здесь были представлены существа всех человекообразных форм и обликов: высокие и худые, широкие и дородные, низенькие и коренастые. Некоторых отличали гибкие волосы, кое у кого редкий серый пух покрывал всю голову и лицо. Встречались пышные кудри, уложенные в высокую прическу. Но в большинстве своем делегаты были лысыми. Одни выделялись крупными ушными раковинами, поросшими волосами, у других выпячивались на макушку слуховые мембраны. Глаза некоторых, словно у газелей, отливали глубоким пурпуром, крохотные зрачки других напоминали черные бусинки. Попадались делегаты с зеленой кожей, а отдельные гуманоиды могли похвастать наличием небольшого хвоста и даже восьмидюймового хоботка вместо носа.

Но все они походили друг на друга тем, что являлись гуманоидами и обладали разумом.

Наконец пауза кончилась. Снова загудел голос председателя собрания:

— Делегаты! Система Солнца раскрыла тайну межзвездных перелетов. На основании этого факта она может быть принята в состав Галактической Федерации.

Сообщение вызвало бурю аплодисментов, и арктурианец поднял руку, призывая к тишине.

— Передо мной, — продолжал он, — официальный рапорт с Альфы Центавра, на пятой планете которой высадились гуманоиды с Солнечной системы. Рапорт полностью положителен, потому запрет на полеты в Солнечную систему и коммуникации с ней может быть снят. Солнце теперь открыто для кораблей Федерации. В настоящее время готовится экспедиция под руководством Джоселина Арна с Альфы Центавра с тем, чтобы передать этой системе формальное предложение на вступление в Федерацию.

Он сделал паузу. Двести восемьдесят восемь делегатов принялись скандировать:

— Слава тебе, хомо сол! Слава тебе, хомо сол! Слава!

Таким было традиционное приветствие Федерации всех ее новых членов.

XXX

Тан Порус выпрямился во все свои пять футов два дюйма — хотя на родном Ригеле он был роста выше среднего — и, плохо скрывая раздражение, окинул собеседника быстрым, но проницательным взглядом зеленых глаз.

— Такие вот дела, Ло Фан. Вот уже шесть месяцев этот уродец, этот проклятый сквид с Беты Дракона ставит меня в тупик.

Ло Фан осторожно дотронулся до своего лба длинными пальцами, при этом одно из его волосатых ушей несколько раз дернулось в судороге. Он проделал пятьдесят восемь световых лет, чтобы побывать на Арктуре II у крупнейшего психолога Федерации и — самое главное — посмотреть на этого странного моллюска, реакции которого завели в тупик великого ригелианина.

На первый взгляд сквид ничем не отличался от других сквидов: жирная, тускло-пурпурная масса мягкой плоти, равнодушно распустившая щупальцеобразные отростки по всей поверхности огромного бака с водой.

— Да, выглядит достаточно ординарно, — заметил Ло Фан.

— Ха, — фыркнул Тан Порус.— Сейчас увидите!

Он щелкнул выключателем, свет погас, тусклый голубой луч рассек темноту и осветил бак с водой, в котором, не обращая ни на кого внимания, безразлично плавал сквид с Беты Дракона.

— Даем стимул, — сообщил Порус.

Экран над головой наполнился мягким зеленым светом, точно сфокусировавшимся на баке. Через мгновение зелень сменилась тускло-красным и почти сразу ярко-желтым светом. С полминуты освещение менялось, сдвигаясь по спектру, когда же сделалось ослепительно белым, раздался чистый, напоминающий колокольчик звук.

Но вот стихло эхо, вторившее колокольчику, и по телу сквида прокатилась дрожь. Затем сквид медленно сместился к краю бака. Порус потянулся к занавеске.

— Этот звук вообще-то усыпляет, — проворчал он. — Еще одна неудача. Любой сквид, с которым нам приходилось иметь дело, камнем шел ко дну, стоило ему услышать эту ноту.

— Усыпляет, говорите? Странно. Вы строили графики импульсов?

— Непременно. Там все в порядке. Отмечена точная длина используемых световых волн, продолжительность каждого светового диапазона, указано точное значение тона звукового сигнала в конце.

Ло Фан, не скрывая сомнения, изучал график, при этом лоб его покрылся морщинами, уши удивленно топорщились. Он достал логарифмическую линейку из внутреннего кармана:

— Какого типа нервная система у этого животного?

— 2-Б. Простенькая и ординарная 2-Б. Я заставил анатомов, физиологов и экологов уточнить это, что они и делали до посинения. И все же они утверждают: 2-Б! Проклятые дураки!

Ло Фан ничего не ответил, только аккуратно стал перемещать туда-сюда движок линейки. Остановился, пригляделся как следует, пожал плечами и потянулся к одному из толстенных томов, стоявших на полке у него за спиной. Зашелестел страницами, подбирая близкие значения среди приведенных в таблицах, завершил свои манипуляции и беспомощно произнес:

— Бессмыслица!

— Сам знаю. Я шестью разными способами пробовал рассчитать эту реакцию и каждый раз терпел неудачу. Даже когда я выстраивал систему, объясняющую, почему эта тварь не засыпает, я не мог понять специфического воздействия раздражителя.

— А оно очень специфическое? — спросил Ло Фан и голос его зазвучал в самом верхнем регистре.

— И это самое скверное, — отрезал Тан Порус. — Ведь он должен засыпать, если сместить длину световой волны на пятьдесят анготрем в любую сторону, в любую! А тут меняешь время светового облучения на две плюс-минус секунды, но он не засыпает. Тогда пробуешь сменить высоту конечного звукового сигнала на восемь октав в любом направлении — он все равно не засыпает. Но стоит угадать какую-то определенную комбинацию — и результат налицо: спит мертвым сном!