Приключения принца Иогана Мекленбургского. - Иван Оченков

  - Вижу, люди, описывающие вашу хватку, нисколько не преувеличили, - усмехнулся камергер. - Это и есть причина, по которой мы с вами встретились. Отправляясь в Швецию, я получил достаточно подробные инструкции.

  - Вот как! И какие же инструкции, позвольте спросить?

  - О, перечислять их все займет слишком много времени. Скажу лишь, что ваши двоюродные братья имели сомнения в том, что человек, объявившийся в Стокгольме - именно вы. Поэтому прежде чем передать вам знаки герцогской власти, я должен был убедиться, что вы есть вы.

  - И что же вас убедило в том, что я есть я?

  - Вы меня не помните, ваша светлость?

  - Нет, а должен?

  - Я достаточно часто бывал в Стрелице при дворе вашего батюшки. Ваша матушка герцогиня Клара Мария упомянула о вашем недуге, но выразила надежду, что он скоро пройдет.

  - Недуге? Я бы не назвал это состояние так. Напротив, я считаю это благословением божьим. Забыв свое прошлое, я забыл обо всех несправедливостях, допущенных по отношению ко мне. Обо всех фальшивых улыбках и неискренних словах. Так что я совсем не удивился тому, что угодил в тюрьму по надуманному обвинению, и тому, что моя родня не стала за меня заступаться. Не потеряй я память, это стало бы для меня ударом.

  - Вы полагаете, что в ваших злоключениях виноваты их светлости?

  - Is fecit cui prodest! Ищи, кому выгодно!

  - Что вы хотите этим сказать?

  - Я хочу сказать, что моим родственникам была бы выгодна моя безвременная кончина. Их финансы, насколько я знаю, в весьма неприглядном состоянии. Страна разорена, а коррупция превышает все мыслимые пределы, и они с ней, замечу, нисколько не борются. Мои любезные кузены тратят свою жизнь и финансы государства на пустые развлечения, так что моя скромная рента может представлять для них определенный интерес. Как и мои наследственные владения. Ну а поскольку в такой вещи, как совесть, их упрекнуть трудно, то мои подозрения вряд ли можно назвать беспочвенными.

  - А что вы собираетесь делать теперь, когда получили корону?

  - То же, что и раньше. Теперь, когда мои права надежно защищены, я могу не бояться, что Стрелиц, Миров и Ивенак будут у меня отобраны. Я намерен послужить его королевскому величеству Карлу IX, дабы получить необходимый опыт и положение. Затем я вернусь в свои земли, женюсь, осную новую ветвь династии, наконец.

  - Увы, ваша светлость, в вашей оценке состояния Мекленбурга много горькой истины. И дурное управление, и совершенно запредельная коррупция действительно имеют место. Но знаете, есть два островка спокойствия в этом хаосе. Один из них - это вдовьи владения герцогини Софии, а другой...

  - Стрелиц, Миров и Ивенак, не так ли? Причем владения герцогини процветают благодаря умелому управлению тетушки, а мои напротив, потому что я не вмешиваюсь и все идет своим чередом?

  - Я вижу, вы недурно осведомлены!

  - Ещё бы, я интересовался этим вопросом, впрочем, к чему этот разговор?

  - В Мекленбурге есть определённые круги, недовольные правлением ваших кузенов. И часть из них полагает, что вы могли бы стать им альтернативой. Если бы вы смогли предоставить определенные гарантии дворянству и городам, полагаю, вы смогли бы объединить страну под своим руководством.... Кстати, вдовствующая герцогиня также недовольна своими сыновьями и при определенных условиях могла бы...

  Вот тут я задумался. Я и впрямь интересовался происходящим на своей нынешней родине и чем больше узнавал, тем больше удивлялся. Двоюродные братцы Адольф Фридрих и мой полный тезка Иоган Альбрехт были людьми на редкость пустыми. Иной раз я задумывался, а чего ради я так тщательно скрывался? Может, надо было просто заявиться в Мекленбург и пинками выгнать их из дворца? Вряд ли кто стал бы сильно сожалеть об этих коронованных тунеядцах. Впрочем, моя репутация и особенно репутация папеньки тоже, мягко говоря, не очень. Да и до Мекленбурга еще надо добраться, а патрули, искавшие меня вплоть до самой Баварии, были вполне реальны. Как и Карл Гротте, разговор которого я так счастливо подслушал в свое время. Кстати, все забываю спросить Хайнца, не родственники ли они. Но если вся эта история не затея моих кузенов, а им такое явно не под силу, то кто мой враг? И чем я ему успел так насолить? А теперь мне открытым текстом предлагают выгнать родню из герцогства и занять их место. С чего бы такой аттракцион невиданной щедрости?

  - Господин камергер, давайте условимся так. Как только позволят дела, я посещу, ну скажем, Росток, где я мог бы встретиться с людьми, о которых вы говорите. И обсудить все интересующие нас вопросы. Как вам такое предложение?

  - Как будет угодно вашей герцогской светлости! - поклонился фон Радлов.

  - Кстати, друг мой, - обратился я к нему. - А под каким именем я стал герцогом Мекленбургским? Ведь один из моих кузенов мой полный тезка?

  - Как то так получилось, ваша светлость, что в народе вы известны под именем "странствующий принц".

  -Wandernde Prinz? Иоган Альбрехт Странник? Ну что же, почему бы и нет!

  Ну что же, с посланником поговорили, и вроде как продуктивно. Моя паранойя, правда, шепчет мне, что все это ж-ж-ж неспроста, но посмотрим. Надо бы прочитать письма, но у мне предстоит еще один визит. К Ульрике Спаре...

  Еще когда я вез ее из леса, после достопамятной охоты, она тонко намекнула мне, что скучает вечерами. А ее падчерица скоро уедет и оставит бедняжку мачеху совсем одну. И я совершенно естественно пообещал скрасить ее одиночество. Правда, несколько позже, когда возможность соображать вернулась в ослабленные спермотоксикозом мозги, моя любимая паранойя стала во весь голос кричать, что это ловушка. Поэтому на свидание я заявился в кольчуге и до зубов вооруженным, а пути возможного отхода из охотничьего домика, служившего местом нашего свидания, прикрывали мои бравые наемники во главе с капитаном Хайнцем. Когда до Ульрики дошло, чего ради я так вырядился и почему постоянно подаю знаки в окна, она жутко развеселилась и одновременно слегка обиделась. Как-то у женщин это бывает одновременно. "Только такой болван, как ваша светлость, мог не знать, что я терпеть не могу своего отца и брата"! - заявила она мне. Короче, чтобы извиниться, пришлось попотеть; причем Ульрика, зараза такая, специально раскрыла окна и развлекала моих бравых мушкетеров своими криками. Хотел было даже сказать ей, что "так, как она кричит, не бывает", но воздержался. Теперь мои наемники поглядывают на меня с чувством глубокого уважения. А Хайнц Гротте, похоже, просто боготворит.

  Как выяснилось, с мужем у нее чисто деловые отношения и все, что он требует - это соблюдения приличий. Вот уж не думал, что у термина "шведский брак" такая давняя история. Как бы то ни было, нас наши отношения вполне устраивают. Поскольку она тоже придворная дама, то днем мы иногда встречаемся во дворце и обмениваемся колкостями на радость греющим уши сплетникам. Все убеждены, что мы друг друга на дух не переносим, и мой мнимый роман с Эббой Браге прекрасное тому прикрытие. Ульрика, кстати, активная участница этой интриги, что, впрочем, вполне объяснимо. Внутри каждой женщины сидит активная сводница, всегда готовая содействовать любви, особенно запретной. Ну, кроме тех случаев, когда на предмет страсти есть свои виды. Ночи же принадлежат нам, хотя организовать встречу во дворце бывает достаточно сложно. Все же до галантного века еще лет сто и дворцовый разврат в моду не вошел.