Город драконов. Книга шестая - Елена Звездная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Герцог Карио, профессор Стентон, драконьи леди, дочери Карио и инициативные «сознательные» граждане Вестернадана – слишком много личностей, групп, даже рас, имеющих совершенно разные цели, но объединенных одним конкретным знанием.
И на поверхность всплывает весьма неприглядный факт – всеми ими манипулировал тот, кто продумал, внедрил мысль о необходимости вывоза детей из Вестернадана и организовал весь этот кошмар. Организовал весьма изощренно, весьма виртуозно и поистине гениально.
Мои овации!
И я даже догадывалась, кому могу озвучить свое искреннее, но крайне негативное восхищение:
«Да, великая цель – оставить этих доисторических ящеров в их доисторических легендах».
– Veni in, – медленно произнесла я.
Маги старой школы – безжалостные, беспощадные, безнравственные фанатичные ценители магической науки, в жертву которой они готовы были приносить любые жертвы. После дела Генверт человечество в едином порыве дало жесткий отпор тем, кто возомнил себя вершителями судеб. И лишенным морали и этики магам пришлось уйти в тень, оказавшись на грани выживания.
Но они выжили и извлекли урок из произошедшего.
Они бы не выстояли против Ржавых драконов и оборотней. Они бы не выстояли против драконов. Они бы не выстояли против людей. Но им было вполне по силам установить власть над горсткой выживших, и не важно какой расы.
«Разделяй и властвуй» – по плану магов старой школы вполне себе могло существовать как «Столкни в смертельной схватке исконных врагов, и властвуй над теми, кто сумеет выжить».
И да здравствуй новый дивный мир, где никто не сможет объединиться против магов старой школы – вот их план.
Но шесть лет назад Таккария Стивенсон, неприметная и ни разу мной не увиденная горничная профессора Стентона поняла, что я могу стать той соломинкой, что переломит ход запланированных событий.
И, черт возьми, она была права!
Уронив кружку с остатками глинтвейна, я сжала ледяными пальцами болезненно пульсирующие виски и мысленно позвала:
«Адриан, Кристиан!»
Ответ пришел мгновенно.
«Бель, куколка, ты чего делаешь в камере Бетси?» – от Давернетти.
«Сейчас буду» – лорд Арнел вопросов не задавал, он действовал.
Я едва не сказала, что не стоит, мое воспитание всегда было сильно во мне, но вспомнив о сложном процессе снятия заклинания «Murum» мгновенно передумала, и перешла к главному:
«Герцог Карио – пешка в игре магов старой школы. И в свете этого я боюсь, что информацию о „крысятниках“ нельзя предавать огласке. Общественность начнет проводить параллели с делом Генрверт, а параллели весьма быстро обозначатся. И тогда под подозрение попадет либо власть имущая семья императора, ведь герцог Карио принадлежит именно к ней, либо драконы, либо маги. Но есть еще и худший вариант развития событий – под подозрение попадут все. И в этом случае, проиграют тоже все, причем, боюсь, абсолютно все кроме магов старой школы».
Напряженное молчание я никак не могла увидеть или же услышать, но определенно ощутила. И сомнения, предположения, аргументы за и против – я ощущала их на границе сознания, они проносились неуловимо формируясь для драконов в то чудовищное понимание, что уже стало очевидным для меня.
А после лорд Арнел начал действовать.
«Займись газетчиками, информация не должна просочиться в прессу. Я подключусь к мобильной группе, необходимо в кратчайшие сроки вывезти из столицы детей и пострадавших в „крысятниках“ магов» – приказал он Давернетти.
«Я понял. Проработай маршруты отлета – если в деле замешаны маги старой школы, мне нужно будет все проверить, я чувствительнее к их магии. Бель, не высовывайся из особняка!»
Ответить Давернетти я не успела, ощутив вопрос Арнела:
«Возле условной двери кто-нибудь есть?»
«Нет», – торопливо уведомила.
И мое заклинание осыпалось синими искрами, открывая взгляду дверь в тюремную камеру и стоящего за ней лорда Арнела.
Дракон определенно едва встал – волосы были небрежно отброшены за спину, рубашка не застегнута и не заправлена, и потому открывала смуглую мускулистую грудь. Сапоги натянуты кое-как, но все это было совершенно неважным для дракона – в черных глазах читалось откровенное облегчение при виде невредимой и пребывающей в безопасности меня. И свою радость по данному поводу, лорд Арнел ничуть не пытался скрыть, как впрочем и факт нашего совместного пребывания в одной постели.
– Анабель, – он распахнул дверь камеры, – что я должен сделать для того, чтобы иметь счастье просыпаться в спокойной уверенности, что ты спишь рядом?
Оторопев в растерянности, я не нашлась что ответить. Но мои домочадцы вполне справились за меня.
– Жениться, – подсказала миссис Макстон, – но, скрывать не стану, в роли супруга мисс Ваерти я предпочла бы видеть лорда Гордана.
– Вымаливать прощение, стоя на коленях прямо на горе из алых роз, – мечтательно протянула Бетси.
Мы все вопросительно посмотрели на девушку.
Немного смутившись, Бетсалин пояснила:
– Так он же с шипами намается, пока стоять будет, а там, может быть, и умрет в мучениях уже, наконец.
С матраса на полу донесся голос мистера Уоллана:
– Хороший план.
– Шипы можно смочить ядом, – мечтательно протянул сонный мистер Оннер.
– Бешенных собак на него спустить. От бешенства дохнут даже драконы, – мистер Илнер зевнул самым мирным образом.
Лорд Арнел молча вошел в камеру, взяв меня за руку, решительно вывел из нее, и уже там, в мрачном тюремном проходе, задумчиво произнес:
– Дорогая, я полагаю после свадьбы, нам стоит пересмотреть решение о проживании твоих слуг вместе с нами.
– Они не мои слуги, – возразила я тут же.
– Тем более, – вставил лорд Арнел.
Неодобрительно покачав головой, я с тревогой посмотрела на лестницу. Для меня, всегда весьма болезненно реагирующей на любое проявление несправедливости, мысль о том, что чудовищные преступления герцога Карио придется скрыть, была сродни кровоточащей ране в сердце, но, воистину, месть теряла смысл там, где за торжество справедливости заплатят жизнями невиновные.
Адриан остановился, не доходя до этой самой лестницы.
Тихое заклинание отрезало нас от всего мира, прикосновение к моему подбородку и едва я, запрокинув голову, взглянула на него, дракон тихо произнес:
– Анабель, скажи, чего хочешь ты.
Его уверенный внимательный взгляд, его чуткие прикосновения, его готовность пойти наперекор всему миру, ради меня и его безусловное противопоставление меня всему на свете.
– Меня пугает то, с каким вниманием вы относитесь к моей персоне, – была вынуждена признать я.
– И почему же? – мгновенно спросил Арнел.
О, что я могла ему ответить?
– Это как-то неправильно и неприемлемо, – я отвернулась, вынуждая его отпустить меня.
– Анабель, – плавный шаг и он оказался непозволительно близко, – вы все еще оцениваете меня по меркам человеческого общества. Я же
