Черный передел. Книга I - Анатолий Баюканский

В кафе «Сатурн», на их счастье и на беду посетителей, только что кончилось бочковое пиво. На высоких столиках громоздились тяжелые кружки, повсюду грудами были навалены рыбьи косточки, головы, хвосты, чешуя засыпала пол и подоконники. Пьющий народец быстро разошелся. Русич провел спутницу к мало-мальски чистому столику, распахнул форточку, чтобы хоть немного вытянуло сигаретный дым. Затем, как истый джентльмен, прошел к стойке, заказал взмокшему буфетчику две порции мороженого с клубничным вареньем, кофе. Тот долго вылавливал среди мокрой мелочи сдачу. Русич тем временем подумал, что, наверное, сама судьба послала сегодня Нину Александровну Возможно, с ее помощью удастся выяснить, нет ли связи между вызовом Русича к следователю, ее появлением около управления МВД и личностью Пантюхина. Однако тут же устыдился. «Непорядочно выпытывать у женщины сведения о собственной персоне. Хотя… чего уж там церемониться, – снявши голову, говорят, по волосам не плачут». Решил так: если Нина Александровна сама заговорит о последнем инциденте, начнет жалеть, тогда пресечет разговор решительно и бесповоротно. Он – мужчина, а не половая тряпка.

– А варенье невкусное. – Нина Александровна по-детски облизала чайную ложку. – Вообще-то я капризная.

– Мне, наоборот, понравилось. Лет двадцать, поди, не пробовал, – признался Русич. Невольно залюбовался Ниной Александровной. Лицо чистое, доброе, глаза доверчивые. Вот артистка! Просто не верилось, что она – «шестерка» директора, несомненно, одна из авторов того самого досье, в котором скрупулезно собраны документы, свидетельствующие о больших и малых его, Русича, промахах.

– А что вы обо мне думаете? – неожиданно для самого себя спросил он. – В общих чертах. И, пожалуйста, без снисхождения.

– Я предпочитаю не гадать о людях на кофейной гуще. О вас я знаю все! Да-да, не посчитайте за хвастовство. Повторяю слова шефа: «Мы умеем просчитывать человека от затылка до кончиков пальцев».

Русич пожал плечами. Подобную фразу, кажется, он уже слышал от директора. Любопытно, кто из них у кого позаимствовал? Странная женщина! Какая у нее выдержка. Ребенку ясно: не ради компании пригласила его в кафе. Наверное, подбирает ключи, выжидает, когда сдадут нервы, начнет перед ней виниться или, наоборот, упрямиться. Зря ждет. Сегодня Русич не даст себе ни малейшего послабления.

– Давно хотела задать вопрос, – Нина Александровна отодвинула блюдечко с остатками мороженого.

– Для пополнения досье? – Русич мысленно восторжествовал. Дождался своего часа Нина Александровна не выдержала, начала главный разговор. Разве мог пунктуальный работник явиться к шефу, не выполнив задания?

– Досье ваше пронумеровано, опечатано, закрыто Я интересуюсь – вы кто по национальности?

– Я? Вот те раз! Русич! Самый чистокровный русич. Разве не похож? Волосы, нос, глаза Да и характер налицо. Нас бьют, мы терпим. Правда, до поры до времени. – И мысленно одернул себя: «Зачем выходить на хорошо накатанную колею?»

– Мне казалось, что у вас дальняя родня откуда-нибудь из Македонии, Сербии, Хорватии. Русич! Определенно есть что-то югославское.

– Зря ломаете голову, мадам Нина. Родословная моя отнюдь не из благородных Бедная мама, видно, не от хорошей жизни однажды завернула кроху в одеяльце, положила на крыльцо детского дома Не оставила ни метрики, ни записки: кто, откуда, чей? Одна из сестер, глядя на льняные волосы подкидыша, на вздернутый нос, широкие скулы, якобы проговорила: «Девочки, смотрите, какой ладный мужичок, настоящий русич!» Так и записали в документах «Русич»

– Любопытно, а каким вы представляете чисто русский характер? – В глазах Нины Александровны он разглядел неподдельный интерес.

– Я не психолог, – Русич пожал плечами, – но, если вы серьезно… мне кажется, настоящего русского всегда мучают сомнения. Как бы это поточней выразиться? Не умея восхититься собой, русский человек всегда ищет высокое вне себя, если хотите, и обычно находит собственное счастье в общем деле – ратном ли, работном ли. Только, пожалуйста, не подумайте, что все эти премудрые истины самолично придумал я. Посчастливилось услышать от одной довольно мудрой женщины.

– Женщины? – Нина Александровна игриво насторожилась.

– Моя приемная мать однажды удивительно точно сказала: «Мы, русские, всегда голодны душой». Хотя зачем я вам все это рассказываю? Во-первых, мы из разных футбольных команд, а во-вторых, ныне здорово помельчали и русичи.

Нина Александровна задумчиво покрутила в руках ложечку. В полутьме он видел только ее красивый, четкий профиль, а когда включили электричество, удивился: свет обострил, высветил черты ее изменчивого лица. Она по-прежнему не форсировала события, не задавала провокационных вопросов. Железная, судя по всему, выдержка у человека. А на уме, поди, как пополнить в угоду начальству его личное досье? Наверное, уже настоящее собрание сочинений с десятками вопросительных знаков. А сегодня составить докладную не удастся. Он уйдет через мгновение. Демонстративно взглянул на часы, сделав удивленное лицо, покачал головой: как много времени. Нина Александровна поняла явный намек, отставила блюдечко с недоеденным мороженым, достала из сумочки зеркальце с витой позолоченной ручкой, подкрасила губы, привычным движением вспушила волосы, встала.

– Славно побеседовали! – с явной издевкой проговорила она, шагнула к двери. Русич, чувствуя себя кретином, поплелся следом. На улице хотел было попрощаться, но обратил внимание на черную директорскую «волгу» возле газетного киоска. Невольно подивился: «Целая цепь случайностей! Встречаю возле управления милиции Нину Александровну, затем случайно же здесь оказывается автомашина Кирыча. Не заговор ли? Не звено ли в цепи интриг, что, несомненно, плетутся вокруг меня? – Попробовал встряхнуться. – Да что это я, заболел шпиономанией? Смешно!»

– За нами, кажется, «хвост»? – попытался пошутить, однако шутка повисла в воздухе. Нина Александровна, видимо, еще что-то придумала, крепко взяла Русича под руку. Он был сегодня глиной, а она – скульптором.

– Алексей Борисович! – сбоку заглянула в его лицо. – Мне нужна ваша помощь.

– Я всегда в душе считал себя рыцарем! – раздраженно сказал Русич: сейчас Нина Александровна украдет еще несколько минут.

– Мне нужно заскочить в одно место… мужские руки будут весьма кстати. Поможете одинокой женщине? – заметив явное смущение на лице Русича, легонько встряхнула его. – Вы не подумайте плохого. А полчаса для вас – сущий пустяк.

Он опять в душе ругнул ее, а в действительности всем своим видом показал, что готов следовать за ней.

– Идемте, тут недалеко! – подтолкнула к машине. Шофер, бородатый парень, услужливо распахнул дверцу, на лице его не было и тени удивления при виде Русича. И это маленькое открытие вновь всколыхнуло подозрения. Однако Нина уже сидела рядом, словно случайно касаясь его бедром…

«Волга» притормозила возле центрального «Универсама», а затем, сделав поворот, въехала в просторный асфальтированный двор, забитый продуктовыми фургонами. Возле левой стены здания, в стороне от служебных машин, табунились «волги». Шоферы лениво переговаривались между собой.

Русич хотя и не ходок был по торговым базам и магазинам, но догадался, зачем они сюда приехали; правда, не знал, какая роль уготована ему. От мысли, что придется выносить через черный ход продукты, добытые Ниной Александровной, стало пусто и уныло в груди. Городок Старососненск давным-давно полнился слухами о «белой» и «черной» братии; поговаривали, будто в центральных магазинах существуют два входа: парадный – для «белых», кто носит белые тапочки местной фабрики и имеет «белый билет» инвалида, и черный – для тех, кто ездит на черных «волгах» и ест черную икру.

– Идемте, идемте, Русич! – властный голос референта сорвал его с места. Как прирученная собачонка, он покорно двинулся вслед за молодой женщиной, которая гордо направилась прямо к малоприметной двери, обитой скромным войлоком. Вскоре они очутились в просторном коридоре, где у стен стояли прилично одетые, солидные люди, в основном мужчины, каждый из которых держал в руке «дипломат» или портфель. Нина Александровна легким пренебрежительным взглядом окинула очередь, прошла мимо. Русич, шаркая вслед, успел заметить: чем ближе стояли люди к двустворчатой двери с надписью «директор», тем больше смятения и угодничества отражалось на их лицах. И что особенно поразило Русича: завидев женщину, смело направляющуюся к дверям, они не только не возмутились, наоборот, угодливо заулыбались, закивали вслед. Сорок шесть лет прожил он на белом свете, казалось, знает жизнь, но происходящее в коридоре магазина было уму непостижимо.

В роскошном кабинете директора, помимо хозяина, пухлого, благообразного мужчины лет сорока, сидели двое в милицейской форме – капитан и майор. Кровь прихлынула к лицу Русича: его заманили в ловушку! Чуяло сердце, с этой бабой ждут одни неприятности. Он круто повернулся. Оглянулся, в какую сторону идти? И в этот момент Нина Александровна цепко схватила его за руку: