Сборник забытой фантастики №7. Субспутник - Прэтт Флетчер

Вейл пессимистично кивнул в знак согласия.

– Есть только один шанс, – сказал он. – Если бы мы могли найти какой-нибудь способ напасть на них в воде – они должны отправляться туда, по крайней мере, для размножения, и я полагаю, что они должны периодически посещать воду, чтобы регулярно смачивать свои жаберные перья.

ГЛАВА VIII

Это произошло три дня спустя.

Очередная атака осьминогов на маленький форт была отбита с кровопролитием, и уже десятки огромных тел лежали на краю джунглей в разной степени разложения, где они были уничтожены стремительными снарядами пушек. На веранде майора Лариве шло совещание, совещание изможденных людей.

– В качестве последнего средства, – говорил Дюперре, – есть открытое море и яхта Малгрейва.

– Ну, что касается этого, – ответил Вейл, – то она не вместит и десятой части из нас, даже если бы она была перегружены до отказа. Кроме того, оставить этих туземцев здесь? Черт возьми, они доверяют нам.

– Вряд ли это было бы хорошо, – сказал Малгрейв. – Что с почтовым пароходом? Разве они не догадываются послать кого-нибудь навестить нас, почему он так долго появляется?

– Судно еще даже не прибыло в Андоворанто, – сказал майор Лариве, – а у новостей есть время дойти уже до Андананариву… Отсутствие новостей для них будет всего лишь знаком того, что мы усмирили таносцев и ни в чем не нуждаемся.

– Да, – согласился Дюперре, – я знаю этих чиновников. Они осознают что-то необычное только тогда, когда у них есть семнадцать донесений, каждое из которых аккуратно перевязано красной лентой и одобрено соответствующим руководителем отдела. Друзья мои, мы одни.

– Это означает, – продолжил Вейл, – что у нас есть еще около недели, чтобы прожить, прежде чем закончится еда или они сокрушат нас. И тогда – прощай, мир людей!

Наступила тишина, нарушаемая только звуком того, как Малгрейв попыхивал своей трубкой. Это закончилось выстрелом и криком одного из часовых на западной стороне форта – сигнал о новой атаке.

В течение той ночи большие осьминоги дважды пробивались к форту и дважды были отбиты, хотя вторая попытка, более длительная и ожесточенная, чем первая, закончилась только тогда, когда Малгрейв вызвал команду своей яхты и огнеметчика.

По мере приближения следующего дня волнения в джунглях вокруг армейского форта становились все более заметными. Майор Лариве, Дюперре и Вейль, измученные недосыпанием, несли вахту у маленького контрэскарпа, прислушиваясь к бесчисленным свистам и шорохам близко от них, в то время как солдаты и туземцы, заметно потрясенные, с трудом держались в узде.

Когда наступил вечер, казалось, что осьминоги сосредоточили свои силы для массированного штурма. Свист усилился до такой степени, что заснуть было почти невозможно, и как только зашло солнце, можно было наблюдать движения темных фигур там, где силуэты животных вырисовывались на фоне неба вдоль пляжа.

Первая атака произошла полчаса спустя. По-видимому, это была спорадическое действо, состоявшее всего из трех или четырех особей, и они были быстро рассеяны или убиты несколькими выстрелами из пушек. Но за этой атакой последовала еще одна, и еще одна, число нападавших колебалось от трех до пятнадцати или двадцати. В отличие от предыдущих попыток штурма форта, они были неистовыми и неорганизованными, как будто руководящий штаб, стоявший за ними, внезапно перестал функционировать. Невосприимчивые к страху, живые осьминоги шли прямо вперед, сквозь град огня, и умирали у подножия вала или даже перемахивали через него, чтобы быть смертельно раненными штыками, насаженными на длинные шесты, которыми черные солдаты яростно кололи в глаза и более мягкие части тела.

Однажды, во время затишья в бою, коменданта и Вейла вызвали, чтобы они стали свидетелями чудовищной дуэли на самом краю форта между двумя отвратительными тварями. Неуклюжие существа вцепились щупальцами друг в друга, отвратительно перекатывались, разрывая друг друга своими огромными клювами, пока сенегалец не протянул руку с одним из этих импровизированных штыковых пиков и не нанес сначала одному, а затем и другому смертельные удары. Вейл почувствовал странный приступ тошноты.

Ближе к рассвету измученным артиллеристам и их утомленным командирам стало очевидно, что осьминоги теперь нацелены не столько на завоевание, сколько на отступление. Они больше не натыкались на костры, которые были разведены вокруг форта и деревни, больше не бросались на огнеметчиков Малгрейва и снаряды пушек. Казалось, они направлялись к пляжу, стремясь добраться до воды.

И когда рассвело, люди на укреплениях увидели нескольких отбившихся от отвратительной армии на краю джунглей, пробиравшихся, как и остальные, к пляжу неуклюже взмахивая конечностями и раскачиваясь. Было невозможно наблюдать за ними, не испытывая почти физического ощущения, что они словно больны. Но что это значило? Никто из измученных защитников форта Дофин не был готов сказать.

ГЛАВА IX

Уставшая команда Малгрейва поднялась на борт своего корабля, и белые люди, освеженные несколькими часами сна и душа, обсуждали этот вопрос.

– Я придерживаюсь мнения, – заявлял Вейл, – что у них бывают определенные периоды, когда они должны снова намочить свои жаберные перья, и произошедшее прошлой ночью показывает собой наступление такоего периода. Если бы мы только могли напасть на них в такое время…

Его прервал приход взволнованного сенагальца, который обратился к майору Лариве:

– Лодка, на которой они находится, – дым. Она уходит.

"Как?" "Что?" – закричали все четверо, вскакивая на ноги и направляясь вниз по дороге по направлению к пирсу.

Все было правдой. "Моргана", находящаяся сейчас за линией рифа, ознаменовала себя крошечной струйкой дыма из трубы, и, пока они смотрели, им показалось, что она немного сдвинулась с места.

– Быстрее! – крикнул Вейл. – Давайте воспользуемся лодкой.

Сопровождаемый англичанином и на чуть большем расстоянии Дюперре, он помчался к пирсу и прыгнул в маленькое суденышко.

– Отчаливаем, – крикнул он Ларивету.

Приводимое в движение парусом и веслом, маленькое суденышко начало отходить от пирса, а затем, поймав бриз с берега, накренилось. Дюперре сделал взмах веслом, бесполезный на такой скорости. Он прикрыл глаза ладонью и посмотрел в сторону "Морганы". Внезапно он обернулся с коротким горьким смешком.

– Смотрите, – сказал он, указывая рукой. В нескольких сотнях ярдов впереди лодки Вейл и Малгрейв увидели среди волн шарообразную серую фигуру. От животного, лежащего вровень с водой, расходились лучи-щупальца. Вейл повернул румпель, чтобы избежать столкновения, и, когда судно качнулось, увидел еще одно, а затем еще одно животное. Это был конец.

Но как раз в тот момент, когда он приготовился развернуть суденышко и направиться обратно к пирсу, они увидели за отвратительной шарообразной головой и раскинутыми конечностями треугольный плавник, который рассекал воду почти не тревожа ее.

Он несся прямо на осьминога, и пока люди наблюдали, в воде произошло быстрое волнение, мелькнуло гладкое, мокрое, черное тело, сверкнули ослепительные зубы, и шаровидная голова осьминога исчезла в бурлящей воде, из которой поднялись два щупальца, тщетно размахивающие во все сторону. Справа приближался еще один из этих похожих на ножи плавников, за ним последовали другие – полдюжины, дюжина, два десятка и внезапно вокруг каждого из них поднялся вихрь боя.

Лодку понесло вперед, прямо к центру одного из этих бурных водоворотов. Из него появился осьминог, который был только наполовину осьминогом, его щупальца были оторваны, а огромная рана пересекала эту нечеловеческую пародию на лицо – осьминог, который тщетно пытался убежать от сверкающей в море судьбы, которая нагоняла его.