Моя любимая дура - Андрей Дышев

Когда я вернулся к своим учителям, Альбинос посмотрел на меня настороженно и с исследовательским интересом, как физик следит за процессом расщепления ядра в протонном ускорителе. Надо понимать, Лера наябедничала ему. Что ж, все к лучшему.

– Мне здесь не нравится, – сказал я. – Поедем выше!

– Но на второй очереди склон не такой крутой, – возразил Альбинос. – Там учатся только «чайники».

– А я кто, по-твоему? Я и есть самый настоящий «чайник»!

Альбинос и Лера переглянулись.

– Скажи, Кирилл, – как-то официально обратился ко мне Альбинос, – ты когда собираешься покорять южный склон?

– Через недельку, – легкомысленно ответил я. – Или через две. К такому рискованному мероприятию надо подготовиться как следует.

Похоже, этим ответом я озадачил своих учителей. Альбинос некоторое время массировал своим взглядом мои глаза, потом наморщил лоб и с каким-то неуловимым намеком спросил:

– А ты не боишься?

– А чего я должен бояться?

Ох, этот пронизывающий взгляд! Улыбка медленно сходила с губ Альбиноса.

– Что сойдет снег, – ответил он. – И потекут ручьи. Как кровь на скотобойне.

И пошел к станции канатной дороги, чтобы подняться еще на одну очередь выше. Лера одарила меня многозначительным взглядом, мол, мотай на ус, парниша, и последовала за Альбиносом.

Мы забрались выше облаков, выше кромки леса. Здесь народу было еще больше. Я вспомнил эту огромную снежную поляну, похожую на гигантскую тарелку, полную разноцветного драже типа «морские камешки». По ней вчера я летел к своей конечной цели… А где же обломки торговой палатки? Где монумент с медной табличкой: «Здесь было совершено беспримерное торпедирование…»?

– Я же тебя предупреждал, что здесь плюнуть некуда, – сказал Альбинос, хотя я ничем не выдал своего неудовольствия.

– А мы будем кататься по кромке леса, – предложил я.

Лера прицепила к ботинкам доску и, рисуя на снегу змейку, красиво покатилась к краю поляны. Мы с Альбиносом, увертываясь от «чайников», которые с воплями проносились мимо, пошли пешком. Я чуть отстал и рассматривал своего учителя со спины. Воображением надел на него красный халат с ватным воротником, а вместо сноуборда, который Альбинос нес на плече, представил мешок. Похоже или нет? Ростом выходит. Только ростом… А движения, жесты?

Альбинос остановился на краю поляны. За ней начинался крутой спуск к лесу, который отмокал в облаках, словно серая одежда в мыльной пене. Мы пристегнулись к доскам. Я ловил каждое движение Альбиноса, копировал его позы.

– Следуешь все время за мной, – предупредил Альбинос, натягивая перчатки. – Делаешь все то же, что делаю я. Никакой инициативы! Смотреть в оба, но не думать о доске и снеге, а прислушиваться к своим ощущениям. Понятно?

Мы покатились вниз. Альбинос впереди, я за ним, а Лера чуть сзади и в стороне от меня. Эскорт! Через минуту я безоговорочно признал, что Альбинос – мастер высшего класса. Его движения были необыкновенно гармоничны и красивы. Ноги существовали как бы отдельно от головы и груди и двигались подобно стеклоочистительным щеткам то в одну, то в другую сторону. Все тело Альбиноса изгибалось, танцевало, как пламя. Снег пищал, хрустел и шипел под ним. Не знаю, как выглядел я со стороны, но подражал я своему ментору изо всех сил.

– Отпусти пятки, дай доске свободу! – кричал он мне, каким-то неуловимым движением сбавляя скорость и сравниваясь со мной. – Только не до конца, иначе поймаешь кант!.. Погнали! Расслабься!

Мы втроем синхронно резали снег на самом краю «тарелки», рисуя на снегу бесконечные «доллары». У самой кромки леса Альбинос остановился. Я тоже пустил в ход кант, изображая бульдозер, быстро погасил скорость и при этом удержался на ногах. Неистребим во мне ученик – как вдруг захотелось похвалы!

– Неплохо, – сдержанно оценил мои скромные заслуги Альбинос.

Подлетела Лера, сделала эффектную петлю, веером поднимая в воздух снежную пыль.

– Слушай дальше и запоминай, – начал следующий урок Альбинос. – Сейчас будем работать на целинном снегу. Твоя задача – не терять скорость, а для этого перенеси тяжесть тела на ногу. Следи за тем, чтобы нос не зарылся в снег. И еще запомни: ты не сможешь управлять ногой. Чтобы повернуть, наклоняйся и нагружай передний или задний кант…

– Задний? – уточнил я и сделал неловкое движение, отчего моя доска скользнула в сторону, а я, дабы не упасть, схватился обеими руками за куртку Альбиноса.

– Осторожнее! – с опозданием предупредил Альбинос, но я уже перенес весь свой центнер на его плечи, и мы оба упали в снег. Пока барахтались, мешая друг другу, пока закантовывали свои доски, чтобы снова обрести опору на снежном склоне, я успел ощупать его поясницу.

– Ты меня как девку лапал, – со странной интонацией произнес Альбинос, поднявшись на ноги и отряхиваясь. – Все узнал, что хотел узнать?

– Прости, – ответил я, тоже отряхиваясь. – Не ожидал, что доска такая скользкая.

Да, я узнал все, что хотел узнать. Пистолет он держит ниже спины за поясом. Но плохо, что Альбинос раскусил мою хитрость.

– Тот, кто недооценивает коварство снежного склона, очень дорого платит, – сказал Альбинос, оглядывая затуманенный лес и уходящий вниз язык трассы. – В этих местах только в этом сезоне два человека поломали себе позвоночники. Еще двое – основание черепа… Ты никогда не слышал, с каким хрустом ломаются шейные позвонки?

Он повернул голову и уставился мне в глаза.

– Это ужасный звук, – подтвердила Лера. – Меня от него тошнит.

– А разве тебе приходилось его слышать? – спросил я у Леры.

– Поехали! – зло скомандовал Альбинос, кинув неодобрительный взгляд на Леру.

Он понесся вниз с нарастающей скоростью почти по прямой. Я попытался его догнать и тотчас почувствовал, что моя скорость становится слишком высокой и страх, заполняющий пустоту в груди, быстро каменеет, будто сырой гипс. Из-под сноуборда Альбиноса, как из снежной пушки, вылетали тонкие и широкие струи снега, похожие на две фаты, привязанные к ногам. Стволы деревьев мелькали столь быстро, что выглядели как сплошной высокий забор. Мне не хватало воздуха, я задыхался, как если бы высунул голову из окна бешено мчащегося автомобиля… Альбинос чуть замедлил скорость и поравнялся со мной. Лицо его было злым, перекошенным от ветра и напряжения.

– Ноги!! – кричал он мне, как жестокий сержант новобранцу. – Согни ноги в коленях!!

Мне хотелось послать его, но для того, чтобы мое послание достигло его ушей, надо было повернуть голову в его сторону, а я еще не мог позволить себе такой вольности. Срывая голос, Альбинос вещал про доску, к поверхности которой я должен был все время стремиться, дабы контролировать ее; про переднюю ногу, на которую должна приходиться основная нагрузка; про заднюю ногу, которая должна перетащить облегченную часть доски назад и налево, под задницу; про раскрученную ось, распрямление и приседание… Он забрасывал меня снегом и правилами, и все это я усваивал с лету и на огромной скорости, как дельфин схватывает рыбу, которую ему кидают с кормы катера.

Альбинос сделал крутой вираж и снова остановился, затем я и Лера, каждый по-своему, со своими выкрутасами. Наверное, если смотреть на нас сверху, то можно подумать, что некий придворный писец закончил фразу и, придавая шрифту каллиграфическое изящество, накручивает вензеля и завитушки.

– Вот что я тебе скажу, – произнес Альбинос, поднимая очки на лоб. – Тебе уже вполне по силам спуститься по южному склону. Осталось тебе понять и усвоить главное… Как самочувствие?

– Ноги дрожат, – признался я.

– Я не о теле спрашиваю.

Розовая, как снегурка, Лера соскребла со сноуборда снег и приложила его к пылающим щекам.

– На твоем месте, – сказала она мне, – я бы спустилась прямо сейчас, чтобы закрепить все рефлексы. Откладывать не стоит. Ты уже почти все умеешь, но твое умение жиденькое, еще пока не застыло и может расплескаться, если не закрепишь достигнутое.

– А самое главное? – напомнил я.

Альбинос взглянул на лес. Он еще часто и глубоко дышал, из его рта струился пар.

– Сейчас мы поедем не по трассе, а по тропе через лес. Будь внимателен! Через километр будет развилка, и надо будет взять правее, на просеку под канаткой. Там много ухабов и трамплинов, попрыгаем вволю. А что касается главного…

Он сделал паузу и вперил в меня свой колючий взгляд.

– То, что я тебе сейчас скажу, опробовать на этом склоне нельзя. Эту ситуацию вообще нельзя смоделировать. Потренироваться можно только тут, – и Альбинос постучал пальцем себя по голове.

– Тебе может показаться, что это очень страшно… – вставила Лера, но Альбинос прервал ее движением руки.

– Если запомнишь все, что я тебе скажу, и не растеряешься, когда надо будет воспользоваться этими знаниями, то выживешь. И не только выживешь. Ты…

– Что я? – выказал я нетерпение.