Страховщики - Владимир Перемолотов

У меня в голове это как-то не укладывалось. Во мне, словно условный рефлекс, вбитый последними событиями, сидело убеждение, что едва мы перелезаем за реку, то тут же появляется эта проклятая железка, но тишина висела, никак не собираясь рваться или дробиться на осколки.

— Что это с ним?

Чен понял о ком это я. Сам стоял и молча слушал.

— Все нормально. Получается, что у него включена программа «Охрана периметра».

Он сказал это так, что ясно стало, что ни слова больше на эту тему говорить не собирается. Я настырно поинтересовался.

— И что это значит?

— Только то, что он охраняет площадку с радиусом в километр от «Солнечной короны». А мы несколько дальше.

— А что нам на старом месте не сиделось?

Я не то что возражал против переезда, но эта спонтанность… Решил — сделал.

— Те, парализованные не последние… Туземцы вернутся.

— Обязательно. И что?

— Сейчас они ученые. За реку не полезут. Надеюсь, что рефлекс у них уже сформировался.

Он развел руками, охватывая и деревья, и траву, и кусты.

— Мы тут от кибера защищены его программой, а от туземцев — страхом перед колдовством.

Самое ближайшее время показало, что мой шеф кое в чем ошибается.

…Колдовской Железной Башни с этого места никто не видел. Братья тянули головы, однако деревья, поставленные Кархой вдоль реки, загораживали нечестивое сооружение от чистых взоров Братьев по Вере.

— Что ж, братья. Дорога нам вперед. Исполним долг веры — дойдем до Колдовской Железной Башни!

Кто-то за спиной недоверчиво вздохнул. Средний Брат Сэра его понял. Страха у Братьев перед встречей с демонами уже не было. Все знали, что всякого, кто выходил на тот берег, рано или поздно настигало колдовство, погружающее в сон. Ничего потом плохого от этого не случалось — не пропадали вещи, не заводились болезни и только, говорят, брата Кюгера, одержимого раньше видениями, вместо видений Божьих помощников стали преследовать безголовые демоны воды.

Старшие братья все же посылали монахов, каждый раз надеясь, что что-то изменится, словно это зависело от них. Только вот ничего не менялось. Сидя в монастыре Братства, Брат Сэра считал, что, к сожалению, но сейчас он добавил про себя — «К счастью!»

…Назвав нашу жизнь спокойной, я бы погрешил против истины. После переезда на новое место более спокойной она не стала, но устоявшейся — определенно. В ней появилась размеренность сложившегося быта — появилась предсказуемость, обозначились дурные и хорошие стороны. Дурной стороной я бы записал отсутствие привычных удобств, а в хорошие — сближение с природой. В частности — завтраки и обеды на её лоне. Пикники.

Завтракать на траве для человека большую часть проводящего меж четырех стен — большое удовольствие, надо признать: свежий воздух, свобода от некоторых условностей, вроде тарелок, ножей и вилок, ну и, конечно же, возможность по настроению то сидеть, то лежать, то вообще есть стоя.

Правда, частенько находились те, кому это удовольствие удавалось испортить. Время от времени в это дело вмешивались то киберы, то туземцы. Последние, конечно, чаще.

Этот наш завтрак не стал исключением.

Локатор запищал, и я едва не подавился. Кусок мяса застрял в горле и если б не Чен, от души влупивший мне по спине, то кто знает, выжил бы я. У туземцев, я заметил, последнее время стала формироваться дурная привычка — появляться тогда, когда мы садились есть. Или это, наоборот, у меня появилась привычка, предчувствуя их появление, браться за банку с мясом?

— Опять, — с неудовольствием сказал я, вытирая ладонью губы. — Что ж у них за манеры такие? Опять поесть не дадут… Ну что они как маленькие? Все лезут и лезут. Лезут и лезут…

— А они и есть маленькие, — со вздохом отозвался Чен, не хуже меня понимая, что придется трапезу прервать. — Ничего они в наших играх не понимают, но стремятся.

Я смотрел на экран с отвращением, он — с тоской.

— Пятеро…

Нет. Ей Богу это слишком. Оглянулся, выбирая лопух побольше, чтоб вытереть руки. Только ничего рядом уже не росло. Все-таки три дня на одном месте живем. Я закряхтел, повернулся… Ничего рядом не нашлось. Листьев и тех уже нам не хватало. Держа руку чуть в стороне, я начал искать в карманах что-нибудь, чего не жалко — бумагу или тряпку. Лежало же там что-то… Не нашел.

Пришлось просто вытереть ладонь о траву.

— Пятеро? Это же ни в какие ворота не лезет… Хамство какое-то.

У меня в спине стрельнуло, заныли мышцы.

— Слушай, надоело мне все это… Нам вообще не ими заниматься следует, а кибером. А это, — я кивнул на локатор. — Это паллиатив. За этими придут другие. Еще толще. Еще тяжелее…

Чен кивнул.

— Ты, конечно прав, только нет ведь возможности? Нет?

Пришел мой черед нехотя кивнуть.

Ни ракетных комплексов, ни просто ракет найти в окружавшем нас мусоре не удалось. Так что последние дни мы ломали головы над тем что мы, в случае чего, можем противопоставить киберам. К сожалению, ни мне ни шефу ничего путного в головы не приходило. Возможно какой-то шанс нам могла дать боевая башня, что недавно чуть не располовинила нас, но это еще вопрос — повредит она киберу или нет и второй вопрос — как туда заманить этого Десятого? Окажись он один, можно было бы рискнуть последним «воробьем», отдав его на заклание, но тогда мы останемся вообще без всего и Седьмого, что неизвестно откуда выполз на нашу голову, контролировать не сможем.

«Воробей», которого мы запускали теперь исключительно в режиме записи, приносил нам в клюве безрадостные вести — киберов в зоне становилось все больше. Они чинились. Они восставали из пепла и стальных опилок. «Крысы» сновали по лесу, отыскивая все, что могли починить, и стаскивали это в кучу, из которой и появлялись новые машины. Собранный ими из обломков, не иначе, Седьмой уже разъезжал по лесу как по полигону.

Если мы лишимся наших летающих глаз, то все станет еще хуже.

Это будет проигрыш, куда худший, нежели нынешняя ничья.

Мой китайский друг поднялся, подхватил разрядник.

— Пойдем. А то не успеем.

Я остался сидеть, демонстративно покачивая ложкой. От унизительного понимания заданности ситуации мясо уже не лезло в горло. Все равно ведь придется идти. Все равно!

Аппетит пропал, но и впрямь нельзя оставлять все так, чтоб оно шло как попало — передавит он их там, точно передавит… Нужно что-нибудь радикальное придумать….

— Пожалей их, — сказал он очень серьезно. Пару секунд я выдержал, глядя в его глаза, потом с кряхтением поднялся, хорошо представляя, что последует за всем этим. Не в первый раз.

— С твоим голосом только милостыню просить… Ладно. Пойду. Только я пойду с условием…

— Ну?

— Давай их на том берегу встретим.

Чен пожал плечами, словно услышал какую-то блажь. Я и сам понимал, что для поддержания легенды следовало этот кочующий монашеский орден перехватывать на нашей стороне, только ведь спина-то не казенная. Каждый раз таскать этих упитанных ребят через реку — удовольствие не из самых больших. А худеньких там не встречалось. Худых, видимо, в другие места посылали.

— Надоело мне их через реку на горбу таскать. Это пятые?

— А что я их считал что ли?

— Пятые… Юбилей, можно сказать. Надо им подарок сделать.

Продолжая шарить в карманах, я наткнулся на Ченову листовку. Догадываясь о его реакции, доставать и рассматривать её я не стал, и так с прошлого раза помнил, что пластпапир смотрелся еще очень свежо, можно сказать — играл красками…

…Императору Мовсию нравился этот зал. Дубовые плахи пола, а не каменные плиты, как в Эмиргергере, наполняли небольшой зал теплом. Его наполняли спокойствие и уют. Тут не хотелось вспоминать о неприятностях — в голову лезли мысли о молодых женщинах, об охотах, о пирушках. Конечно, недавняя смерть отца накладывала свой отпечаток на все происходящее, но жизнь потихоньку брала свое. Он был молод, он получил власть над Империей Двух Семибашенных Замков, по его слову могло случиться очень многое и не только неприятное…

Только сегодня вышел совсем иной случай. О веселье следовало на время забыть.

У стола, с той стороны, что еще не заполнили кубки, а лежали пергаменты, стояли два монаха. На сумрачных лицах жила не радость жизни, а озабоченность. Братья напоминали молодому Императору, что все, что случилось — то случилось: оставалась торчать у всех на глазах Колдовская Железная Башня, неведомые пришельцы продолжали осквернять своим присутствием леса вокруг Саара и берега Эйбера и даже освобожденный ими разбойник Хамада, до сих пор Мовсию не известный, отирался где-то рядом.

По городу непонятно откуда ползли слухи о новых доселе неведомых демонах, один другого страннее и никаких концов пока найти не удавалось…