Соули. Девушка из грёз - Анна Гаврилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Положи свою руку поверх его. Ладонью вниз.
Ну я и положила.
Не знаю, что такого смешного было в моем движении, но Мирра разулыбалась вовсю. Мне даже боязно стало – как бы у старушки рот не порвался. Тем более тут, как назло, лекарь один имеется… Он правда по коленкам и копчикам, но чем пьяный тролль не шутит?!
– Не пыхти, – прошептал черноглазый, и я… я прям-таки захлебнулась возмущением.
Кто пыхтит? Я?! Да я, я…
Додумать не успела – в руках Мирры появилась белая нитка. Простая до неприличия. Представительница блохастого народа споро обмотала нитку вокруг наших запястий, завязала на двойной узелок. А после отступила на полшага и сказала:
– Сын чужого мира, ты достоин. Посему нарекаю тебя мужем. – Взгляд на меня, улыбка и невозможное: – Дочь нашей крови, он достоин. Посему нарекаю тебя женой. Отныне и навсегда. Во всех мирах. И даже Грань не разлучит вас!
Едва отзвучало последнее слово, нить начала таять. О Богиня! Это… это что?!
Изумленная, повернула голову, позвала тихо:
– Господин Райлен…
– Госпожа Соули? – мгновенно отозвался он. И по тону, и по блеску в глазах стало совершенно ясно – брюнет, в отличие от меня, не удивлен.
Я вспыхнула. Не от смущения, нет… от возмущения! Ведь мог сказать, мог предупредить!
– Господин Райлен! – уже не звала, рычала.
– Госпожа Соули? – прикинулся дурачком он.
Нет, маг в самом деле невыносим! Ужасен! Несносен! И я уже открыла рот, чтобы сказать все это вслух, когда в разговор вклинился Вожак.
– Э… – многозначительно протянул зеленоглазый. Боязливо попятился и добил: – Можешь поцеловать жену.
Кого?!
– Госпожа Соули, разрешите…
Ответить не успела, потому что в следующий миг оказалась прижатой к крепкому мужскому телу, а губы Райлена… О Богиня! Они не просто целовали – лишали всякой воли к сопротивлению! Горячие, почти жгучие. Страстные и нежные одновременно. Сладкие и в то же время горькие. Наглые, но… но самые желанные на свете.
О Богиня! Спаси!
Мир снова взорвался. Крики, рыки, свист… все смешалось в жуткую какофонию, но даже она не отрезвляла. Оборотни, которые все это время терпеливо держались в отдалении, хлынули к нам. Мощные, косматые, босые, они лучились улыбками, хлопали Райлена по плечам и… и такие пошлости говорили… Начиная традиционным «плодитесь благостно» и заканчивая жутким «заставь ее извиваться» или «пусть до утра стонет».
Это потом, много позже, мне объяснили, что для оборотней подобные фразы – обязательная часть брачного ритуала, но тогда, на утопающей в сером мареве поляне, я не понимала. Краснела, бледнела, норовила уплыть в обморок. В итоге спряталась на груди Райлена и постаралась убедить себя, что речь вовсе не о том, о чем думается… О Богиня! Мне никогда так стыдно не было!
Все закончилось по знаку Вожака – кажется, он был единственным, кто сохранил разум в этой ситуации. Едва толпа разгоряченных весельем оборотней отступила, указал на алую полосу, вспыхнувшую над лесом. Пробасил:
– Вы хотели вернуться до рассвета? Самое время поторопиться.
Райлен мгновенно посерьезнел, кивнул. А я… я вдруг такой ужас испытала…
Нет, я ничуть не жалела о том, что рассказала зеленоглазому про сестер – он бы и сам узнал. Не нужно быть гением, чтобы понять – в семье, где есть одна, могут найтись и другие. Но все равно боязно. Я теперь неприкосновенна, а близняшки? Что, если их выкрадут или выманят? Насильно замуж отправят? И что, если… отпустили нас лишь для того, чтобы добраться до моих желтоглазых сестричек?
Кто-то шустрый протянул Райлену его вещи – рубашку, камзол, сапоги. Маг одевался быстрей, чем кадет, разбуженный по тревоге. А я стояла и боялась все сильней с каждым мигом.
– Эй, кто отвечает за переход? – воскликнул Вожак.
Из толпы выступил парень, мало отличимый от остальных.
– Активируй, – кивнул зеленоглазый.
Оборотень – кажется, контрабандисты называли его Рваным – рыкнул что-то неразборчивое и указал в сторону. Пришлось следовать за ним.
К порталу провожали трое – Вожак, Мирра, ну и этот… активатор. Удивительно, но вычерченные на земле магические знаки остались невредимы – их не затоптали, не затерли. Когда Рваный раскинул руки и принялся зачитывать заклинание, я набралась смелости и взглянула на Вожака. Он точно понял, о чем думаю. Сказал с улыбкой:
– Пусть все остается как есть. Пока что…
Не знаю почему, но это его «пока что» не испугало, даже наоборот – успокоило. Но я нахмурилась, глянула вопросительно. Ведь по уму, оборотни не должны оставлять в опасности тех, чья кровь так ценна.
– Отчаянный позаботится, – ответили мне.
Ах… ну если Отчаянный, тогда конечно!
Ночью символы портала светились очень ярко, а сейчас были едва различимы. Райлен, чья ладонь привычно покоилась на моей талии, отвесил оборотням учтивый поклон. Я тоже голову склонила.
– До встречи, – сказал брюнет и, не дожидаясь ответа, увлек в портал.
Глава 21
Я проснулась… от всего и сразу.
Ощущение чужого присутствия, взгляды, прожигающие кожу, громкий сап, гневное бормотание, в котором различается нечто из разряда: «Соули, дорогая… если ты сейчас не встанешь…», ну и нервное постукивание каблучком в придачу.
О Богиня! У них совесть есть?!
Я открыла глаза и увидела вполне закономерную картину: Мила с Линой стоят напротив кровати и гневно щурятся. И щеки у девчонок такие, что ни одному бурундуку и не мечталось.
– Ага… – процедила Мила.
– Ага-ага, – добавила Лина и воинственно уперла кулачок в бок.
Я застонала. Что угодно, только не скандал! Только не сейчас!
– Девочки, я очень хочу спать.
Сестры слаженно рыкнули, а я вздрогнула – просто… оборотни вспомнились.
– А мы хотим знать, почему ты пошла в пятый мир без нас! – прошипела младшенькая. Очень обиженная, очень суровая.
– Потому что вы спали как сурки. Полчаса будила, и все без толку.
– Врешь! – выпалила Мила.
Ну да, вру. Будила от силы пять минут, и то лишь для того, чтобы удостовериться, что сонное зелье, выданное Райленом, сработало.
– Девчонки, ну в самом деле будила… – жалобно проканючила я. – Но вы…
Близняшки надулись еще сильней. Пришлось добавить:
– Не расстраивайтесь. Вас бы все равно не пустили. Гоблины только двоих провести согласились. У них… портал барахлил. – Ну вот опять вру. Но лучше так, чем говорить Миле с Линой, что наше путешествие было незаконным.
Услышав о гоблинах, сестрички не удивились. Значит, в отличие от меня, о принципе перехода помнили.
– Двоих? – осторожно переспросила старшенькая. – Так ты что без господина Райлена ходила? Ведь с господином магом уже трое. Ты, тролль, Райлен.
– Тролль – бестелесный, – сообразила Лина. – Он для портала незаметен.
– А… – протянула Мила, громко прицокнула языком.
Я же тихонечко выдохнула – буря, кажется, миновала.
– И что там в пятом мире? – поинтересовалась Мила.
– А в шестом? – поддержала младшенькая. – И в этом… ну… – Сестра наморщила носик и потупилась.
– В седьмом?
Сестры слаженно кивнули, а я вдруг поняла – нет, рассказывать близняшкам про полуголых косматых парней не стоит.
– Да ничего особенного. Дома лучше.
Желтоглазых нахалок такой ответ не устроил – замерли, нахмурились, Лина опять подбоченилась. Пришлось пояснять:
– В шестом мире мы от силы пять минут провели. В пятом… ну чуть-чуть с родней господина Хашшра пообщались, и все. А в седьмом… Понимаете, оборотни, они до того уродливые, что я старалась не смотреть. Все такие маленькие, скрюченные, волосатые… Фу!
Девчонок заметно передернуло. Мила бросила пренебрежительный взгляд на Лину и, задрав подбородок, выдала:
– Ну я же говорила!
О чем она там говорила, я решила не уточнять. Просто спать хотелось зверски.
– Девочки, вы как хотите, а я… – Я закрыла глаза, подтянула одеяло. Сознание мгновенно затуманилось, по телу разлилась нега.
Рядом тяжело вздохнули. Лина пробормотала:
– Ну ладно…
Сквозь вату накатившей дремы расслышала стук каблучков, щелчок дверного замка и громкий шепот:
– Нет, ну я же с самого начала говорила! А ты – широкоплечие, смелые, красивые!
– Ну мы же с тобой красивые, вот я и подумала…
Дальше уже не слышала – спала крепче покойника. О Богиня! Какое счастье, что желтоглазая беда прошла стороной!
Во второй раз разбудил голос мамочки:
– Соули, да сколько можно спать! Время к полудню!
Я аж подпрыгнула. Нет, на время плевать, просто родительница над самым ухом восклицала. И делала это очень громко.
Оценив недовольство госпожи Далиры, я жалобно улыбнулась, прошептала:
– Еще часик…
И снова уткнулась в подушку.
– Соули, ты заболела? – выдержав паузу, позвала мама. Уже не сердилась – беспокоилась.
Я попыталась отделаться невнятным мычанием, но, когда на лоб легла горячая ладонь, пришлось выдавить еще одну жалобную улыбку и соврать:
