Берег варваров - Росс Макдональд

- Я бы выпил, старина. Я все выложу, если вы разрешите мне сначала выпить.

- Подождите минутку. Это вы ее застрелили, Кларенс?

- Я должен был это сделать. - Он снизил голос почти до шепота, как будто боялся, что его ангел-хранитель поставил в комнате подслушивающее устройство.

Вмешалась Изабель Графф:

- Лжец, выдающий себя за моего друга! Из-за тебя я жила как в аду.

- Бель, я спасал тебя от еще большего ада. Она направлялась в дом своего отца. Она бы обо всем разболтала.

- И поэтому ты все это сделал для меня, презренный лгун! Молодой витязь спасает прекрасную Гелиопулос, девушку со сказочного Запада. - Она дала волю своим чувствам, перестала плакать, голос ее стал грубым.

- Он это сделал для себя, - уточнил я. - Он не получил своего главного приза - ведь вы не убили своего мужа. Перед ним открылась возможность добиться приза утешения, если бы ему удалось убедить вашего мужа в том, что вы убили Габриэль. Обстановка очень подходила для такой инсценировки, и вы ему поверили.

Опять Бассет сделал движение, чтобы опровергнуть это утверждение, его рот скривился.

- Все было совсем не так. Я совершенно не думал о деньгах.

- А что мы обнаружили в вашем сейфе?

- Это - единственные деньги, которые я получил или о которых просил. Они мне понадобились, чтобы уехать отсюда. Я собирался уехать в Мексику и поселиться там. Я и не помышлял о шантаже, пока Эстер не выкрала у меня пистолет и не предала меня этим преступникам. Они вынудили меня прикончить их, разве вам это непонятно, из-за их жадности и нахрапистости. Рано или поздно, но это дело будет расследовано до конца, и тогда явится на свет истина.

Я посмотрел в сторону Граффа, чтобы получить какой-то подтверждающий знак, но тот вышел из кабинета. За открытой дверью было темно. Я сказал Бассету:

- Никто не заставлял вас убивать Габриэль. Почему вы не дали ей уйти?

- Я этого просто не мог сделать, - ответил он. - Она ползла по пляжу к своему дому. Я начал всю эту историю, я должен был закончить ее. Я никогда не мог переносить вида раненого животного, даже насекомого или паука.

- Значит, вы - убийца из жалости?

- Нет, кажется, я никак не могу объяснить вам этого. Там, в темноте, нас было всего двое. Шумел прибой, она стонала и ползла по песку. Голая кровоточащая девушка, которую я знал много лет, с раннего, невинного детства. Обстановка была настолько чудовищно жуткой, неужели это непонятно, что я должен был как-то положить всему этому конец? Я должен был заставить ее прекратить ползти!

- А вчера вы были вынуждены убить Эстер Кэмпбелл?

- Это - другой случай. Она прикинулась невинной и втерлась ко мне в доверие. Она называла меня дядя Кларенс, делала вид, что я ей нравлюсь, а на самом деле ей нужен был лишь пистолет из моего сейфа. Я давал ей деньги, относился к ней как к дочери, а она предала меня. Трагично, когда молодые девушки вырастают и становятся вульгарными, лживыми и похотливыми.

- Поэтому вы стараетесь помешать их росту, так?

- Лучше, когда они мертвые.

Я посмотрел на его лицо. В нем не было ничего патологического. Это было стареющее лицо с мягкими чертами, с несколько карикатурным оттенком, который придавали ему длинные зубы и выпуклые глаза. Вовсе не маньяк, которого видят люди, когда представляют себе зло. И все же это было демоническое лицо, скроенное туманным и страстным тяготением к отвратительным поступкам тьмы.

Бассет посмотрел на меня таким взглядом, как будто я был очень далеко от него и связывался с ним с помощью телепатии. Потом он посмотрел на свои крепко сжатые руки. Разжал и развел руки в разные стороны, выпрямил ладони и провел ими от бедер до колен. Руки ему тоже представлялись далекими, лишенными возможности выполнять его пожелания и намерения в результате неизвестного ему несчастья.

Я снял трубку телефона на его письменном столе и позвонил в окружную полицию. Прошел через обычную процедуру, связанную с такого рода звонками. Мне хотелось поскорее сбыть с рук это чудовищное дело.

Бассет подался несколько вперед, когда я положил трубку.

- Послушайте, старина, - вежливо произнес он, - вы обещали позволить мне выпить. Мне ужасно хочется выпить.

Я подошел к портативному бару у другого края письменного стола и вынул из него бутылку. Но Бассет получил более мощное успокаивающее средство. В открытую дверь вошел Тони Торрес. Он неуклюже шмыгал ногами, держа в руках тяжелый кольт. Черные глаза имели пепельный оттенок. Бледно вспыхнуло на мгновение пламя из его револьвера, сопровождаемое сильным грохотом. Голова Бассета дернулась в сторону и осталась в таком положении, припав к плечу.

Изабель Графф смотрела на него с тупым удивлением. Она поднялась, рванула пальцами отвороты своей хлопчатобумажной блузки и подставила открытую грудь оружию.

- Убей меня! Убивай меня тоже!

Тони мрачно покачал головой.

- Мистер, Графф сказал, что это сделал мистер Бассет.

Он сунул кольт в кобуру. За ним в комнату робко вошел Графф. Мягко ступая, как хозяин заведения, Графф подошел к столу, где сидел Бассет. Он протянул руку и дотронулся до плеча убитого. Тело повалилось и, ударившись об пол, издало какой-то мяукающий звук, похожий на слабый и отдаленный крик ребенка, зовущего мать.

Графф в испуге отскочил назад, как будто его наэлектризованное прикосновение вышибло жизнь из Бассета. В каком-то смысле так оно и было.

- Зачем было втягивать в это дело Тони? - спросил я его.

- Кажется, так лучше. В конечном счете, результат был бы таким же. Я оказал Бассету любезность.

- Но для Тони это далеко не любезность.

- Не беспокойтесь обо мне, - произнес Тони. - В марте будет два года, как я живу одной мыслью прикончить того человека, который так с ней поступил. И мне наплевать, попаду я теперь во Фресно или нет. - Он вытер свой влажный лоб тыльной стороной ладони и стряхнул пот с руки. Затем сказал любезно: - Ничего, если я выйду наружу, джентльмены? Здесь жарко. Я буду поблизости.

- Не возражаю, - ответил я.

Графф наблюдал за Тони, когда он выходил из комнаты, затем обратился ко мне с возросшей уверенностью:

- Я обратил внимание, что вы не попытались его остановить. У вас есть оружие, вы могли бы предотвратить это убийство.

- Вы так думаете?

- По крайней мере, мы могли бы не допустить, чтобы это попало в газеты.

- Вы имеете в виду тот факт, что вы соблазнили несовершеннолетнюю девушку и бросили ее во время стычки?

Он зашикал на меня и нервно оглянулся, но Тони находился вне пределов слышимости.

- Я думаю не только о себе.

Он многозначительно посмотрел на свою жену. Она сидела на полу в самом темном углу комнаты, положив подбородок на колени. Глаза ее были закрыты, и она была так же безмолвна и неподвижна, как и Бассет.

- Сейчас несколько поздно думать об Изабель.

- Нет, вы неправы. У нее огромные способности восстанавливать силы. Мне приходилось ее видеть в худших ситуациях. Но вы не так бесчеловечны, чтобы заставить ее отвечать на открытом суде.

- Ей этого не придется делать. Психиатрическое судебное разбирательство можно будет провести в отдельной больничной палате. Весь общественный скандал коснется именно вас.

- Почему? Почему я должен и дальше страдать? Я и так был жертвой проделок Яго. Вы не представляете, что я вынес в этой семейной жизни. Я - творческая личность. Я нуждался в какой-то мягкости и нежности в жизни. Я сожительствовал с молодой женщиной, и в этом - мое единственное преступление.

- Вы поднесли спичку к заряду, который все разнес на части. Зажженная спичка может считаться преступлением, если от нее загорелось здание.

- Но я не сделал ничего неправильного, ничего необычного. Несколько кувырков в сене, что они могут значить? Нельзя же губить меня за такие пустяки? Разве справедливо делать из меня общественного козла отпущения, губить мою карьеру? Разве это справедливо?

Его искреннему красноречию не хватало убедительности. Графф слишком долго жил среди актеров. Он превратился в жителя нереального города, в котором фальшивые фасады держатся на подпорках.

- Не говорите мне о справедливости, Графф. Вы столько времени прикрывали убийство.

- Я ужасно мучился. Я достаточно выстрадал, достаточно заплатил за это. Мне это стоило огромных денег.

- Могу себе представить. Вы позволили использовать свое имя, чтобы расплатиться со Штерном. Вы использовали свою корпорацию, чтобы рассчитаться с Леонардом и этой девушкой Кэмпбелл. Вы бы могли провернуть забавный трюк и устроить так, чтобы налоговая инспекция учла ваши расходы от шантажа.

Видимо, моя догадка оказалась правильной. Графф не стал оспаривать это утверждение. Он посмотрел на дорого ему обошедшийся пистолет в моих руках, на единственную физическую улику, которая втягивала его имя в это дело. Он торопливо сказал:

- Отдайте мне мой пистолет.

- Чтобы вы пристрелили меня?

Где-то на автостраде, выше крыши здания, завыла сирена.