Семь сувениров - Светлана Еремеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вы, Игорь, хотите потом вернуться обратно в Россию? – спросил Николай.
– Да. Непременно. Ради этого я и еду туда.
Василиса проводила ладонью по лбу и смотрела на сына с какой-то обреченной грустью. Николай почувствовал, вернее, разглядел в ее лице оттенок смягчения, она сдавалась, она не хотела пока это принять, но было видно, что она на грани сдачи своих позиций…
– Мама, мы опаздываем! – сказал Игорь. – Мы можем идти?
Василиса помолчала минуту, затем обреченно махнула рукой.
– Идите. Но чтобы не поздно сегодня!
– Хорошо!
Артур встал с кресла и медленно прошел мимо Николая, сверля его своими пытливыми зелеными глазами. Он был примерно на голову ниже журналиста, но взгляд у него был такой, словно именно он смотрел на Николая сверху, а вовсе не наоборот. Игорь тоже был намного выше своего друга. Он был красивым, спортивным, как уже заметил Николай, чертами лица очень напоминал Вениамина Волкова. Было в его взгляде что-то неспокойное, едкое. Василиса вышла, чтобы проводить сына и его друга до двери. Николай слышал, как она давала Игорю какие-то указания, тот отвечал явно автоматическими, не воспринимаемыми им же всерьез «да-да-да»… Было слышно, как оба юноши вышли на лестницу и побежали вниз. Василиса захлопнула за ними дверь.
Когда она вернулась в гостиную, Николай уже сидел в том самом кресле, которое минуту назад освободил приятель Игоря. Он улыбался и всем своим видом показывал, что не разделял устремления Василисы повлиять на сына, который, в силу возраста, был в праве самостоятельно выбирать свою судьбу.
– Василиса, вы все сражаетесь против стремления Игоря уехать поучиться в Европе?
– Да. Сражаюсь.
Она села напротив и уставилась на Николая каким-то диковатым взглядом. От напряжения она раздувала ноздри, кожа на ее лице покрылась испариной и розовым румянцем.
– Да не переживайте вы так… Может он еще передумает… – предположил Николай. – Хотя верится с трудом. Кажется… Он действительно все решил. Точнее они решили.
– Вот именно! Они! А главный – этот Артур! Этот фантазер, искатель приключений! Вы думаете, только мой сын так рассуждает? Нет. Они оба в поисках истины. Заражают друг друга. Вместе читают книги по современной философии. Какой-то блог ведут в интернете.
– Ну и что же здесь плохого? В рассуждениях Игоря много горькой правды.
Краснов нагнулся к столику, взял стакан воды и отпил немного.
– А почему вы, Василиса, все же так против отъезда Игоря? Я так понимаю, здесь что-то большее, чем просто желание, чтобы он был рядом.
– Да. Я за то, чтобы человек, родившейся в определенной стране, оставался в ней и служил ей. По крайней мере… Я так думала до последнего времени… Меня так учили. Я верила в это.
Николай удивленно посмотрел на нее.
– Вы так думаете? Вы? Не ожидал, что вы придерживаетесь такой точки зрения…
Василиса молчала. Она поднялась, медленно подошла к окну, посмотрела на канал Грибоедова.
– Да. Я люблю свою страну. Люблю свой город. Люблю университет, в котором работаю всю свою жизнь без каких либо перспектив… Ни карьерных, ни материальных. Хотя в последнее время я все чаще ловлю себя на мысли, что любовь моя какая-то односторонняя… В последнее время я во всем сомневаюсь. Еще года два назад все было ясно, просто… Сейчас все перепуталось… Действительно, приходится все чаще подчиняться тому, что еще лет десять назад казалось или дикостью или фантастикой… Мне все больше хочется оставаться при своем мнении. Быть – ни с кем… Когда тебя не слышат, не видят, тебе начинает казаться, что ты словно общаешься сама с собой. Кроме эха твоих же слов тебе ничего не возвращается извне… Меня все больше одолевают сомнения.
– Ну так дайте ему сделать свой выбор. Пусть поедет и посмотрит на тот мир изнутри. На те – новые – ценности. Он либо убедится в том, что был прав, либо поймет, что ошибался. Сидя здесь он ничего не сможет понять. Поверьте. Он так и будет питаться иллюзиями. Сколько бы вы его ни убеждали, сколько бы ни приводили аргументов – все это пустое. Вспомните, как ваш отец был против Петра и его ирокеза… И чем это закончилось… Игорь видит этот другой мир через интернет, через соцсети, через Twitter и YouTube. Он живет в этом – другом мире, который вы практически не знаете. И он понимает, что вас нет в том мире, что вы живете в параллельной реальности, в которую он проникает ненадолго, чтобы улизнуть из нее поскорее и вернуться в мир своих грез. К тому же… уж поверьте… он чувствует и ваши сомнения… Отпустите его в тот мир…
– Возможно вы правы… Да… Если честно, то я все же готова сдаться и отпустить его. Но так страшно… Я когда-то отпустила Петю… И он не вернулся… Точнее вернулось лишь его тело в цинковом гробу… Мне страшно… Понимаете?.. Мне страшно…
Николай встал с кресла, подошел к ней поближе и заглянул ей прямо в глаза.
– Да. Я знаю, знаю… – тихо ответил он. – Я ведь тоже отпусти своих близких… Я мучаюсь. Переживаю… Но в чем-то я спокоен… Потому что вижу, что им хорошо без меня… По крайней мере пока…
Василиса пристально посмотрела на него. Приближался вечер. За окном темнело, начинал моросить дождь. Лицо Василисы стало совсем темным. Свет в глазах потух.
– Это все от разочарованности, – тихо сказала она.
– От разочарованности?
– Да… Осенью они с друзьями участвовали в акции на Марсовом поле. Им там что-то пообещали. Они поверили. Меня же они не слушают. Я для них не авторитет. Кто-то в интернете сказал, что, если они выйдут на акцию, и если их схватят, то им помогут. Писали еще о том, что дадут им денег на адвокатов. А они наивные. Кто-то вообще только это и прочитал – «дадут денег»… Ничего про адвокатов и возможные аресты не увидел. В общем, погрузили их в автозаки. Игорь и Артем просидели в ИВС два дня. Если бы не дядя Константин и его связи, даже не знаю, чем бы все закончилось… Кому-то из участвующих в акции дали реальные сроки. А все это Артур. Он всех подстрекал. Я боюсь даже не самого отъезда Игоря в Германию, а его отъезда вместе с Артуром.
– Вы мне ничего не
