Личные (гражданские) права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами - Татьяна Николаевна Нуркаева

же квалифицирующих обстоятельств в обоих составах практически одинаков. И тот, и другой составы предусматривают наступление самых тяжких последствий (смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия), однако в первом случае за содеянное предусматривается лишение свободы на срок от 8 до 20 лет, во втором – от 4 до 8 лет. Получается, что при примерно равной степени общественной опасности совершенных деяний наблюдается явная диспропорция в санкциях, предусматриваемых за эти преступления. В подобных случаях, как правильно отмечает Т. А. Лесниевски-Костарева, нарушен принцип конструирования санкций. В нормах о преступлениях различных видов, имеющих одноименные квалифицирующие (привилегирующие) признаки, должно иметь соответствие санкций, т. е. примерно одинаковое влияние на типовое наказание одноименных квалифицирующих (привилегирующих) признаков, пропорциональное изменению степени общественной опасности деяния соответствующими квалифицирующими или привилегирующими обстоятельствами[420]. Поэтому следует поддержать предложение С. Ф. Милюкова о необходимости с целью устранения образовавшейся диспропорции усилить наказание за квалифицированные виды незаконного лишения свободы[421].

Не случайно УК ряда зарубежных стран, например, УК Республики Болгария (ст. 142), УК Франции (ст. 224-1), УК Швейцарии (ст. 183) и других, объединяют похищение человека и незаконное лишение свободы в один состав преступления. УК других зарубежных стран хотя и предусматривают эти преступления в разных статьях кодекса, однако существенной разницы в наказании за них не содержится (например, УК ФРГ – § 234 и § 239).

Определенную сложность на практике вызывает отграничение похищения человека от захвата заложников.

Как уже ранее отмечалось, эти преступления имеют разные объекты посягательства, что и определяет место этих норм в системе Особенной части УК. В первом случае основным непосредственным объектом посягательства является право на свободу личности, а во втором – общественная безопасность.

Немаловажное значение при разграничении этих преступлений имеет и тот факт, что при захвате заложника личность потерпевшего не персонифицирована. Виновное лицо, как правило, не имеет личных взаимоотношений с заложником. Основная опасность такого деяния заключается в том, что оно наносит ущерб жизненно важным интересам всего общества. При похищении же человека личность потерпевшего более персонифицирована. Преступников, особенно в случае похищения с корыстной мотивацией, интересует именно личность похищенного, финансовые возможности его или его близких[422].

Специфическим признаком захвата заложника, отличающим его от смежных составов преступлений, является также выдвижение виновным определенных требований третьим лицам (государству, организациям, гражданам) в качестве условия освобождения заложника. Отсутствие этого признака означает и отсутствие состава захвата заложника[423]. Заложнику же требования не предъявляются, он является как бы «товаром», которым преступники будут расплачиваться, если их требования будут выполнены[424]. Причем характер выдвигаемых требований при захвате заложника и их направленность свидетельствуют, что преступники заинтересованы в огласке содеянного ими, в привлечении внимания государственных органов, общественности. При похищении же человека это не характерно. В этих случаях сам факт насильственного удержания похищенного, место его удержания обычно сохраняются в тайне. Требование выкупа предъявляется ограниченному кругу лиц, как правило, близким родственникам или знакомым потерпевшего[425].

Кроме того, как правильно отмечается в литературе, в ст. 206 УК (Захват заложника) дан перечень объектов понуждения, которым преступники предъявляют свои требования: государство, организации, физические лица. Статья 126 УК (Похищение человека) такого перечня объектов не содержит, поскольку требования обращены к самим потерпевшим или их близким[426].

§ 4. Уголовно-правовая охрана права человека на личную (частную) жизнь

Среди гражданских прав и свобод человека важное место занимает право на неприкосновенность частной (личной) жизни[427].

Обеспечение этого права осуществляется различными способами, в том числе и уголовно-правовыми. Глава 19 УК РФ, которая называется «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина», содержит ряд составов преступлений, предусматривающих ответственность за посягательство на неприкосновенность частной жизни. Сюда относятся составы: нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст. 138 УК), нарушение неприкосновенности жилища (ст. 139 УК). В юридической литературе справедливо отмечается, что российский уголовный закон защищает указанные блага даже в большей степени, нежели международные стандарты по правам человека. Так, если Всеобщая декларация прав человека (ст.12), Международный пакт о гражданских и политических правах (ст. 17) говорят о необходимости охраны только личной корреспонденции, то ст. 138 УК РФ под уголовно-правовую охрану ставит также тайну телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений, что в настоящее время весьма актуально[428].

Статистика свидетельствует, что наиболее распространенными среди перечисленных составов преступлений являются: нарушение неприкосновенности жилища (ст. 139) и нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 138). Что же касается нарушения неприкосновенности частной жизни, то эти преступления, как правило, носят единичный характер. Так, число зарегистрированных в стране таких преступлений за 1999 г. составило соответственно по ст. 139 УК– 3340, ст. 138 УК– 78, ст. 137 УК– 17 случаев[429]. Та же тенденция прослеживается и по Республике Башкортостан. По данным информационного центра МВД РБ, число зарегистрированных преступлений за 1999 г. составило соответственно по ст. 139 УК– 62, ст. 138 УК– 2, ст. 137 УК– 1; за 2000 г. по ст. 139 УК– 46, ст. 138 УК– 8, ст. 137 УК– 0. Вместе с тем было бы по меньшей мере наивно полагать, что отсутствие официальной статистики по ряду исследуемых преступлений (либо указание на их ничтожно малое количество) свидетельствует о том, что эти преступления реально не совершаются. Думается, причины заключаются в другом. Это связано, прежде всего, со сложностью выявления подобных нарушений и их доказывания. Кроме того, законодательная конструкция некоторых составов преступлений представляется не совсем удачной, что ограничивает возможность их применения.

Для правильной квалификации содеянного очень важно определить границы частной жизни человека. Согласно Словарю русского языка Ожегова «частная жизнь есть та область существования человека, которая относится к отдельному лицу, принадлежит и дорога ему, касается только его, а не общества и не государства (область, сфера неслужебных дел)»[430].

Доктрина невмешательства со стороны государства имеет исключительно большое значение для характеристики права на неприкосновенность частной жизни. По этому поводу Европейская комиссия по правам человека в петиции № 6825/74 подчеркнула, что «право на уважение частной жизни является правом на невмешательство в личную жизнь, правом жить так, как хочется, без предания огласке подробностей личной жизни… однако право на уважение частной жизни этим не исчерпывается. Оно включает также, в определенной степени, право на установление и поддержание отношений с другими людьми, особенно в эмоциональной сфере, для развития и реализации личности человека»[431].

Иначе говоря, под частной жизнью человека понимается особая сфера его жизнедеятельности, контролируемая самим лицом по