Кадеты (СИ) - Сафонов Александр Алексеевич

Не знаю сколько я так простоял тупо уставившись на фото, ожидая что сейчас войдет отец и скажет, что это ошибка, или позвонит мама… На негнущихся ногах возвращаюсь в свою комнату за телефоном. Вспомнив, что не пополнил счет, включаю вайбер. Отцу по нему позвонить не получилось, зато Эрика на связи, это и к лучшему. Как бы я объяснил отцу свои вопросы?

– Эри, ты мне не все рассказала.

– Да? А что случилось, у тебя голос такой мрачный! Узнал о ком-то из моих бывших? Так там ничего серьезного не было!

– Я говорю обо мне. Что ты знаешь о моей маме?

Некоторое время в трубке тишина. Если бы это была блондинка понятно, но Эрика соображает быстро.

– Что ты имеешь в виду? Ты не знал? Но…, это случилось еще полгода назад… Я не думала…

– Что это? – почти кричу я. – Говори!

– Твоя мама погибла в аварии. Детали ты мне не рассказывал, знаю только, что она за рулем была.

Отключаюсь, все понятно. Финиш. Каждый мой шаг в прошлом только ухудшает положение. Следующий раз, когда я вернусь, исчезнет полгорода. Но мне плевать на остальных, пусть исчезает хоть полмира, а маму я обязан вернуть! Даже не обсуждается! Нужно только понять, что я должен сделать, какой мой шаг привел к такому результату. Пока зацепка только одна – икона. Если у нас оригинал, то что висит в соборе? Преодолеваю желание поехать в Новочеркасск немедленно, сначала нужно поговорить с отцом.

В ожидании отца зарылся в компьютер, который оказался вместо ноутбука. Проверил переписку в соц. сетях, друзей, зашел в личный кабинет в банке. Много нового и непонятного, не хочу вникать, все равно это все изменится. Эрику вот можно оставить, но ничего мне не помешает с ней познакомиться и позже.

Хлопнула дверь, выскакиваю в коридор. Отец, заметно изменившийся. На виске появилась седина и морщин больше. Нелегко ему пришлось, я точно знаю, что он никогда не изменял маме, она у него первая и единственная любовь.

– Уже приехал? Как успехи, узнал что хотел? – отец слегка прижал меня к себе, обнимая.

– Да, много нового узнал. Па, есть ряд вопросов, нужно поговорить.

– Кофе хоть сделаешь? Меня на работу сегодня вызвали, отчет о последней партии исправлять пришлось.

– Да, сейчас принесу!

Кофемашина на кухне тоже из нового. Зато быстро, через пять минут несу в спальню, где отец переодевается, кофе.

– Вот, готово! Можно вопросы?

– Что ты сегодня такой нетерпеливый, не узнаю тебя? Ладно, давай свои вопросы.

С чего же начать? Важно еще сформулировать правильно, чтобы не вызвать удивления незнанием.

– Почему меня назвали Романом?

– У тебя амнезия что, еще не прошла? Вон, на стене, причина твоего имени. Мы делали ремонт в квартире твоей бабушки, рабочие меняли окна и нашли под старым подоконником тайник. В нем вот эта икона. А так как именно в этот день мама узнала о своей беременности, то сочла, что это знак свыше. Так что это твой святой, Роман Кесарийский.

– А это оригинал? Ты проверял? – еще немного и я порву этого Романа, как Тузик грелку!

– Да, несомненно оригинал, ей не меньше двухсот лет. Евгений Дмитриевич тоже смотрел, подтвердил. – Евгения Дмитриевича я помню: друг отца, хороший специалист по антиквариату.

– А что тогда хранится в соборе в Новочеркасске? Там такая же икона, которую подарил храму мой прапрадед.

– Серьезно? – удивляется отец. – Ты ее видел? С чего ты взял, что она такая же? Икон Романа Кесарийского много, в соборе может находиться тоже старый экземпляр работы другого иконописца. Или даже того же самого, он вполне мог написать и три иконы для разных церквей.

– А, ну да, – чуть остыл я. – О таком варианте я и не подумал. Но какое совпадение! Слушай, а квартира бабушки, кто в ней жил до нее? Тот дом вообще когда построен?

– Это не ко мне вопрос, – пожал плечами отец. – Все, что имеет возраст менее тысячи лет, меня не интересует. Спроси у своей соседки, ей на вид лет триста. У тебя все вопросы?

– Нет, еще один. Как погибла мама?

– Что, и это не помнишь? – нахмурился отец. – Может это и к лучшему, я бы тоже хотел забыть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Пожалуй ты прав, – подумав, соглашаюсь я. – Не нужно рассказывать.

Ни к чему мне это знать, все равно я верну ее. Или пусть и меня тогда не будет.

– Последний! – вспомнил я еще одну неувязку. – Кто мне сказал о Татьяне Михайловне, к которой я ездил?

Отец и своих родственников не всех знает, а уж по маминой линии…

– Кажется, она была на похоронах, – неуверенно произнес отец, потом опомнился. – Как ты мог забыть то, что узнал позавчера? Ты же к ее дочке ходил адрес узнавать! Так ты забудешь, как тебя зовут и где живешь! Пожалуй, рано тебя выписали.

– Да помню я, что ходил к дочке! – пытаюсь выкрутиться, лишь бы он не спросил, где дочка живет. – А вот кто мне сказал, что ее мать в Луганске и что она знала прадеда, тут провал.

– Ну тут извини, ничем не могу помочь. Останешься у меня ночевать?

– Нет, – чуть поколебавшись, отказываюсь. – Мне нужно еще кое с кем встретиться.

– С мулаткой своей? – понимающе улыбнулся отец. Выходит, о ней он в курсе, а что она ездила со мной не знает.

– Ага! Кстати, а как ты отнесешься к внукам с такой кожей?

– Что, уже? Да ради бога, пусть хоть негры будут, я любых любить стану!

Можно Эрике сказать, что согласие отца получено. Блин, о чем это я, возможно, я с ней и не смогу познакомится в следующее возвращение.

Следующий разговор у меня был с соседкой по бабушкиной квартире. Та оказалась довольно глуховата и я сорвал горло, пока хоть чего-то добился. Дом построен после войны, и в нем жила и моя прабабушка, дочь Вяземского. Жил ли сам Вяземский установить не удалось, соседка поселилась уже после его смерти. Старше нее никого не осталось, так что эта ниточка оборвана. Разве что в архивах порыться, но нет времени, да и смысла особо тоже.

Ночь спал плохо, снились кошмары, иконы, Артур и почему-то Тяпа. Только повзрослевший и за что-то злой на меня. Разбудила звонком Эрика.

– Ты за мной заедешь? Мы автобусом поедем?

– Отец обещал свозить, он тоже хочет посмотреть на ту икону, как специалист. Жди, через пару часов заедем.

Только намазал лицо кремом для бритья – новый звонок. Некий «Антоха колеса». Не хочу даже догадываться, какие могут быть колеса у этого, незнакомого мне Антохи. Не буду ни с кем общаться, крайний срок завтра. отправлюсь исправлять ошибки.

Машина у отца другая, вместо знакомого мне «Volkswagen Tiguan» – белая «Тойота RAV4», с немного поцарапанным крылом. Спрашивать не стал, где он зацепился, чтобы не выслушивать снова про амнезию. Заезжаем за Эри, та забравшись на заднее сидение здоровается с отцом как с хорошо знакомым. Впрочем удивляться нечему, если отец улаживал вопрос с моей дракой, то Эрику точно опрашивал.

– Роман вчера интересовался моим мнением по поводу темнокожих внуков, – сдает меня батя.

– Правда? Вы не возражаете? – обрадовалась Эрика. – Только скоро не обещаю, сначала учебу закончу.

Разговаривают словно меня с ними нет, и так настроение ниже плинтуса. Ломаю голову, а как я собственно собираюсь исправлять будущее? Отправиться насовсем в прошлое пока доберусь до нужного мне года? Попаду ли я в тело Вяземского если закажу нужный мне 1929 год? И какую дату выбирать? А вдруг Вяземский вообще ни при чем, а икону вернул Артур? Не исключено мне придется совершить не один переход, прежде чем попаду в нужное место в нужное время. Так я поломаю всю свою жизнь и психику. Эрика наконец заметила мое состояние, прижалась, взяла руки в ладошки. Дальше едем молча. У собора множество народа, завтра праздник Крещение, к вечеру начнут святить воду. Внутри народа тоже много, раньше я тут не был, возможно так всегда. Богатое убранство проходит мимо моего сознания, озираюсь в поисках иконостаса. Вокруг так много изображений Христа и святых, что трудно понять, где же обычные иконы? Наконец заметил, в левом и правом углу иконостасы с иконами нужного мне размера. Отец пошел по другому пути, направился к группе священников у алтаря. Надеюсь у него получится, мне нужна дата!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})