Тот самый сантехник 3 - Степан Александрович Мазур

немец? – немного привёл в чувство служивого блюстителя порядка сантехник без разводного ключа. – Мне и этого было по горло! Лишь бы рожу себе не отморозил. А то обратно в аэропорту не выпустят. А так сдать бы его обратно и забыть к едрене фене.

Кишинидзе кофе допил последний глоток, и поднялся из-за стола, давая понять, что разговор закончен.

Боря вздохнул, буркнул:

– Ладно, вечером зайду, – и удалился.

Зря только время потратил. Теперь на остановку вообще смысла идти нет. Час-пик. Траффик. И пассажиропоток такой, что рад не будешь.

Мир стал немного светлее. Боря по лестнице спустился и вдруг в снегу бабку увидал. Побежал даже к ней. Что там делает в сугробе?

Но там лишь пакетик с картинкой бабки улыбчивой. Перфоменс почти. Снеговику на голову натянули. А тот на спину от ветра и завалился. Это под утро ветер стих. А ночью дуло так, что стёкла дрожали.

Комкая в руках пакетик с изображением бабки, Боря вдруг понял, что не хочет на работу. И за машиной не хочет. И немца искать – тем более не хочет. Сейчас он хотел только бабку из головы достать. И желательно куда-нибудь подальше забросить, как этот самый пакетик в урну поверх снега.

Тут то Боря и вспомнил, что сеанс у психотерапевта вчера вечером пропустил. По своим, ебабельным проблемам. А также припомнил, что от участка номер семь до её офиса гораздо ближе, чем от Лиды до участка номер семь. А по отношению к остановке почти равнозначно.

Решив поставить всех бабок в своей голове с помощью пары купюр в кошельке немца, Боря решительно к Ирине Олеговне направился. Психолог с фамилией Цветаева должен нести в мир счастье. Или делать его хоть немного краше, пока вокруг одни сплошные покрышки с чебурашками под тоннами снега. Потому что не заслужил такой участи ушастых друг девства.

Пока Боря добрался до офиса, обходя стадион по округе, уже половина восьмого стукнула. Но топтаться у входа не пришлось. Как оказалось, Ирина Олеговна принимает по пятницам с семи до тринадцати. И когда он вошёл внутрь помещения, на приёме уже кто-то был. Но этот кто-то уже излил за полчаса душу. И теперь стоял на пороге кабинета, мял в руках шапку и то ли прощаясь, то ли в порыве откровенности, добавил довольно громко:

– Я никогда не смогу стать пассивом, док. Стоит пустить шептуна и всё живое в округе погибает.

– Так попробуйте активную роль, – ответил ему без особого энтузиазма женский голос из глубин кабинета.

– Это что ещё за пропаганда?! – возмутился мужик ещё громче, Борю увидав на входе. – Вы в своём уме? Это же придётся в чью-то жопу пихать. А вдруг он аджики на ночь наелся? Давайте без меня.

– Молочко, вы не гей… Идите уже. Ваше время уже пять минут как истекло.

– Но мне нужен секс! – возмутился человек по фамилии Молочко. – Проверьте меня на пансексуальность, асексуальность и попытку стать трансгендером!

– Предлагаю перестать лазить по поисковикам, – ответила Ирина Олеговна. – Витаминки попьёте и все хорошо будет. Это просто… зима. Понимаете? Хочется нового.

Молочко кивнул и удалился.

Боря, пройдя по коридору ещё немного, подошёл к кабинету, поздоровался и спросил:

– Что с ним?

Ирина Олеговна с ходу оценила клиента по одёжке на «троечку». Но когда Глобальный воспользовался внутренней вешалкой и снял одежду, был поднят по внешнему виду до «четырёх с плюсом». Да и клиент наговорил лишнего в уже не её рабочие часы. Его проблемы.

Поэтому психотерапевт спокойно ответила, презрев всякие договоры о неразглашении. Те, кто брал курсы со скидкой, никогда их не подписывали. А на мудаков она устала время тратить. По жизни – лимит. Один развод с мужем чего стоит. Теперь нового искать. Время тратить. А могла бы просто дома на диван лечь и до понедельника сериальчик смотреть.

– На рыбалке жопу отморозил. Член не стоит. Переживает. Отец двух детей, всё-таки. Семейный, привык тыкать. Ищет причины в голове. А они в простате. Но палец в жопу совать не будет. Это «по-гейски». Таким людям даже в бассейн справку не получить. Мазок на «яйце-глист» сдать не могут. Короче, Молочко к проктологу не пойдёт… Сразу к патологоанатому.

Тут она поправила очки, хмыкнула, понимая, что сказанула лишнего. Человек всё-таки со своей проблемой пришёл, а не рассказы в «мире животных» слушать. Всё-таки с высшими приматами имеет дело.

Боря присел на мягкий диван напротив мозгоправа. Саму Ирину Олеговну он оценил бы на пять, если бы не лёгкая степень ожирения, что отражалось на лице. Однако, искусственный загар сглаживал ощущения. Словно на знойную бразильянку смотрел. Грудь ещё большая, слабо скрываемая. Ей лет двадцать семь, двадцать восемь. Бейджик «Цветаева И.О.» блестит. А под халатом не пиджак деловой, а платье вечернее. С вырезом.

«Похоже, кто-то собрался провести пятницу сходу после работы», – добавил внутренний голос.

– А вы… – начала было Ирина, ещё не совсем проснувшись. Менять распорядок работы ради поиска новых отношений – чревато. Работал себе с девяти до пяти, и кто мешал-то? Так не же, надо выходить из зоны комфорта, как же. Долбанное зеркало!

– Борис… Борис Глобальный. Я вчера на вечер записывался, но… погода изменила планы, – с ходу расписался Боря и тут же добавил, пока нахер не послали в отместку. – Вы евро принимаете за приём?

Цветаева тут же глаза округлила. Человек в рабочих штанах под кофту скорее должен