Нефритовая Гуаньинь - Лэ Ши

Так он отошел в иной мир, чтобы соединиться с духом жены и ее родителей и самому стать духом.

Позже об этом были сложены удачные стихи:

Князь Сяньаньский был не в силах обуздать свою натуру,Стражник Го совсем некстати свой язык не удержал.Не смогла Сю-сю оставить средь людей живого мужа, —От любимой, ставшей духом, мастер Цуй не убежал.

ЧЕСТНЫЙ ПРИКАЗЧИК{311}

Поймем ли мы ушедшие года?Паденья, взлеты — только суета:Как птицы исчезают в облаках,Так дни бегут неведомо куда.Уж нет того румянца на лице,Заснежены усы и борода…Заката ожидает стихший лес,Несет унылый ветер холода.

Эти стихи сложил Ван Чу-хоу из уезда Хуаян, что в области Чэнду. Ему было тогда шестьдесят лет от роду, и, взглянув в зеркало, он увидал, что усы и борода побелели. Все в мире движется от юности к зрелости, от зрелости к старости, таков непреложный закон, избегнуть его не дано никому, но все живое в мире идет от света жизни к черноте смерти, и лишь усы и бороды сначала бывают черны, а после белеют. Посланник Лю украшал перед зеркалом голову цветами и, заметив густую седину, написал стихи:

Был таким я всегда:Приходила весна —Я хмелел от цветов и вина.Пусть годами я стар, но душа молода,Как и прежде, люблю побродить я в цветах…Лишь, бывает, взглянуНа свою седину —Словно снег на висках…Говорят мне друзья: седину надо скрыть —Волоски выдирать или краской покрыть.Но зачем? — не пойму я друзей.Я боялся, что короток будет мой век,А теперь я уже пожилой человек…Так пускай сединаУкрашает меняДо скончания дней.

А теперь мы расскажем об одном богаче из Бяньчжоу — Восточной столицы, что в области Кайфэн. Ему уже перевалило за шестьдесят, борода и усы поседели, но он никак не желал примириться с мыслью о старости. Похоть же привела его к тому, что он потерял все свое состояние и чуть было не обратился в бездомного бродягу. Поистине верно сказано в стихах:

Не долго пыль клубится над дорогой;Не вечно суета владеет сердцем…

Итак, в Восточной столице, в области Кайфэн, жил один богач, торговец нитками. Звали его Чжан Ши-лянь. После смерти жены он остался совсем один: детей у него не было. Состояние его исчислялось ста тысячами связок монет, и он держал двух приказчиков, которые вели торговлю в лавке.

Однажды Чжан Ши-лянь ударил себя в грудь, тяжело вздохнул и обратился к своим приказчикам с такими словами:

— Я уже старик, и нет у меня ни сына, ни дочери. Зачем же мне мое богатство, мои сто тысяч связок монет?!

— Но почему бы вам не жениться снова, господин? — спросил один из приказчиков. — У вас еще могут быть дети, они станут приносить жертвы духам предков.

Эти слова привели Чжан Ши-ляня в восторг, и он тотчас послал за свахами, по имени Чжан и Ли, о которых поистине можно сказать стихами:

Цветистым словом пары сочетают,Узорной речью связывают браки,Павлину-одиночке Паву сыщут.Помогут всем, чьи ночи сиротливы.Красавицу Нефритовую девуОни под белы руки подхватилиИ к Золотому отроку сумелиНа нежное свиданье привести.Они бы и Ткачиху соблазнили,Чан-э с луны на землю совлекли.

Когда свахи явились, Чжан Ши-лянь сказал им:

— Я потревожил вас оттого, что у меня нет наследника. Прошу вас, найдите мне невесту.

Сваха Чжан ничего не вымолвила в ответ, но про себя подумала: «Этот купец уже в преклонных летах, а задумал жениться. Кто за него пойдет? Что ему сказать?»

Однако сваха Ли легонько толкнула свою подругу и быстро проговорила:

— Это можно.

Свахи собрались было уходить, но Чжан Ши-лянь остановил их.

— У меня есть три условия.

Вот через эти три условия, высказанные Чжан Ши-лянем, и приключились беды, которые так хорошо изображены в стихах:

Над головой сгустятся тучи —И принесут ему страданья.Обряд не совершат над телом —И дух покоя не узнает.

— Что же это за три условия? — спросили свахи.

— Мои три условия вот какие, — отвечал Чжан Ши-лянь. — Первое — чтобы невеста была необыкновенная женщина, настоящая красавица. Второе — ее положение должно быть не ниже моего. И, наконец, третье: мое состояние исчисляется в сто тысяч связок монет, и я хочу, чтобы приданое было не меньше.

Свахи про себя засмеялись, но вслух сказали:

— Это все делу не помеха! — и, попрощавшись с Чжан Ши-лянем, ушли.

Дорогою сваха Чжан сказала свахе Ли:

— Если бы сладить это дело, нам перепала бы добрая сотня связок. Но только этот господин слишком высоко хватил. Какая женщина, если она и красива, и знатна, и богата, согласится выйти за старика? Да она найдет себе молодого мужа! Он, верно, думает, что его белая борода — сахарная.

— Одна у меня есть на примете, — сказала сваха Ли, — она бы как раз подошла. И собою хороша, и положением ему не уступит.

— Это кто же? — спросила Чжан.

— Она была наложницей сановника Вана. Вначале он прямо души в ней не чаял, но случилось, что она обронила какое-то необдуманное слово, господин начал к ней охладевать и мало-помалу охладел совсем. Если бы нашелся какой-нибудь почтенный человек, который пожелал бы взять ее замуж, Ван уступил бы ее с охотой. Приданое, по малой мере, — несколько тысяч связок монет. Боюсь только, она слишком молода для такого старика.

— Что она слишком молода — беда небольшая, — сказала Чжан. — Беда, что он слишком стар. Господин Чжан Ши-лянь, конечно, останется доволен. А вот красотка навряд ли будет счастлива. Надо поубавить ему десяток-другой годов, чтобы разница не казалась слишком большой.

— Завтра как раз счастливый день для браков, — сказала Ли. — Сперва сходим к господину Чжану и договоримся насчет подарков для невесты, а потом пойдем к сановнику Вану и закончим дело.

Условившись таким образом, они разошлись, и больше сказать об этом нечего.

На следующий день, как и было условлено, свахи встретились и отправились в дом господина Чжан Ши-ляня.

— Мы приняли в расчет ваши три условия, господин Чжан, — сказали они, — и нам посчастливилось найти такую невесту, которая как нельзя лучше отвечает всем трем: во-первых — красавица, во-вторых — из почтенного дома сановника Вана, в третьих — приданое ценою в сто тысяч связок. Мы только одного опасаемся — как бы не сказали, что она слишком для вас молода.

— Сколько же ей лет? — осведомился Чжан Ши-лянь.

— Да этак на тридцать, а не то и сорок поменьше, чем вам, — ответила одна из свах.

От такого известия господин Чжан Ши-лянь так и просиял.

— Надеюсь, что вы благополучно завершите начатое! — воскликнул он.

Чтобы не затягивать наш рассказ, сообщим сразу, что обе стороны быстро пришли к согласию и, как принято, обменялись подарками. Жених в согласии с обычаем преподнес невесте гуся. После этого сыграли свадьбу — среди цветов, при красных свечах. На другое утро новобрачные совершили жертвоприношение у семейного алтаря. Господин Чжан Ши-лянь облачился в шелковый пурпурного цвета халат, новую шапочку, новые чулки и туфли. Молодая жена была в алом шелковом платье с широкими рукавами и золотым шитьем. Такою же вышивкой — золотыми цветами — был украшен головной убор и покрывало. Поистине:

Брови — месяц молодой,Щеки — персик наливной,Кожа — с яшмовым отливом,Статью — редкостный цветок.Слов не хватит описать красу,Краски бледны чары передать.Не ищи Пэнлай за далью гор,Ведь Бессмертная — перед тобой.

Господин Чжан Ши-лянь внимательно оглядел ее с ног до головы и в душе поздравил себя. Когда же новобрачная подняла покрывало и увидела седые волосы и бороду мужа, она втайне прокляла свою судьбу. После брачной ночи господин Чжан пребывал в полном довольстве, зато его супруга была в отчаянии.

Через месяц с небольшим после свадьбы в дом Чжан Ши-ляня явился какой-то человек. Поклонившись хозяину, он сказал:

— Сегодня день вашего рождения. Вот ваш гороскоп.

Надо сказать, что у господина Чжана давно вошло в обыкновение гадать о своей судьбе в первый и пятнадцатый день каждого месяца, а также в день рождения. Молодая жена случайно заглянула в гороскоп, и слезы хлынули у нее из глаз: оказалось, мужу уже за шестьдесят. «Обманули свахи», — с отчаянием думала она. Глядя на мужа, она замечала, что последние дни он дряхлеет все больше. Воистину: