Земля необходимых. - Стрельников Валериевич

   Если честно, то мне совсем не по нраву то, что этот мордатый вокруг моей девушки крутится всю дорогу, несмотря на пару моих намеков и предупреждений. Ладно хоть в кабину "Егеря" не лезет, куда пересела утомленная длинной дорогой Олеся. А Тойота на сцепке сзади едет с прицепом.

   Переселенцы на автобусах в Демидовск поехали прямиком. И часть людей из конвоя тоже с ними отправилась. Я тоже хотел так, но девушки, все вместе, Олеся, Светлана, Вера и Лиза захотели поглядеть на самый большой порт на этом побережье. Мол, Форт-Ли практически не видели, так хоть Новую Одессу посмотреть, и корабли тоже. И мои возражения о том, что нужно поскорее устраиваться до сезона дождей никаких последствий не имели.

   -Ну и на кой хрен они здесь нужны? Зубастых чаек пугать? Или покрасоваться?- раздраженно поинтересовался я. Доставать меня капитан начал, чес слово. Аж до зубовного скрежета.

   -Ну, против пиратов. Они могут попытаться захватить порт,- заметила Олеся, не отрываясь от бинокля. Понравился ей вид, видимо. Возможно, ей и капитан понравился.

   -Тогда бы лучше малокалиберных автоматов наставили, толку больше. Это же для морского боя пушки, против больших кораблей. По маломерным судам стрелять из таких дур - все равно, что из пушки по воробьям. Шума много, а толку чуть. Ладно еще трехдюймовые автоматы... Впрочем, это не мое дело. Поехали скорее, нужно еще в отель заселяться,- я полез было в кабину, но услышал приглашение капитана Олесе.

   -Олеся, может, ко мне заедете? У меня великолепный дом, почти пустой, можете остановиться хоть на весь сезон дождей,- а сам ее за руку придерживает.

   -Капитан, пошли, поговорим,- все, кончилось мое терпение. Я кивнул Малику и пошел за машины. Малик пошел за мной.

   Капитан тоже пошел следом с прапорщиком, а братья, отвлекли Олесю каким-то вопросом .

   Отойдя от машин за ближний бугор, я отдал АКМС Малику, расстегнул и снял с себя подвесную.

   -Тебе никто не говорил, что чужих девушек отбивать опасно для здоровья? -похрен мне сейчас его погоны, будь что будет. Я снял пояс с пистолетом и подсумками, и протянул хмурому уйгуру.

   Капитан тоже разоружился. И начал разогревать мышцы плеч и ног, коротко работая руками и быстро, по-боксерски перебирая ногами. Но я и не думал, что будет легко. Впрочем, я тоже не подарок.

   Омоновец коротко шагнул ко мне, приняв стойку боксера-любителя. Я принял такую же, легкими прыжками уйдя вправо по кругу. У меня довольно неплохо получается изображать боксера.

   Изобразив короткий левой, я шагнул назад, уклоняясь от встречного правого в подбородок. Капитан опять сократил дистанцию, и нанес серию по корпусу и попытался опять пробить в подбородок.

   А я блокировал его хук, и ударил его коленом в грудь. Сильно, но не очень точно, думал попасть в солнечное, а попал в грудину. Но сильно, отбросив его на метра полтора. Он аж на зад сел. Я рванул было вперед, но его прапор заслонил дорогу.

   -Лежачего не бьют, из-за девки бьетесь, не на смерть, - и отошел в сторону.

   Николай уже стоял на ногах, и одной рукой потирал грудину. А потом шагнул ко мне, и попытался врезать с разворота ногой в челюсть. Меня спасло мое умение складываться мгновенно пополам, не раз меня выручавшее. Потом я принял на правый бок сильный косой удар ногой, и, шагнув вперед, ударил лбом. "Ливерпульский поцелуйчик", редко кто ждет его от такого толстого и неуклюжего парня. А потом сильно правой под дых, и левой в ухо. Все, вроде.

   Оглянувшись, я увидел столпившихся людей, с интересом смотрящих на нас. И побледневшую Олесю, большими глазами глядящую на нашу драку.

   Семен Семенович подошел к начавшему подниматься Николаю, усадил его и принялся проверять его состояние. А ко мне подошел его отец. Злой и хмурый.

   - Я довел вас до Одессы. Дальше езжай сам, - помолчав, сказал он.- И спасибо тебе за совет в дороге. Если бы не он, мы бы сгорели все. Прощай.

   Повернувшись, он наклонился к сыну, поглядел ему в разбитое моим лбом лицо, повернул и посмотрел на текущую из уха кровь. С Семеном аккуратно приподняли его под руки, и повели к конвою.

   Прапор, усмехнувшись, пошел следом. Циркачи тоже стали уходить, пожимая мне и моим спутникам руки. Вскоре они уехали, оставив нас возле форта.

   -Ну что, Отелло? Как бок, болит?- спросил Виктор Константинович, заметив то, что я морщусь от боли в правом боку. Здорово меня капитан лягнул, говорить нечего.

   -Точно Отелло. Володя, драться обязательно нужно было?- спросила Олеся, осторожно вытирая мне лицо. Я и не заметил, что у меня бровь рассечена. Видимо, когда боднул омоновца, разбил, прямых в лицо я вроде не пропускал.

   -Нужно, Олеся, нужно. Ну ка, подвинься, пусть умоется,- Светка начала поливать мне из большой фляги.- Ты пока не замужняя жена, а любимая девушка. Парень должен за свою девку драться, это обязательно. А за жену - тем более.

   -Просто он такой нежный бывает, а тут прямо черт какой-то, злой и жестокий,- Олеся отобрала у нее флягу и стала сама промывать рассечение.- Зашить нужно, а пока стяну пластырем. И губа сильно разбита, тоже может шов наложить придется.

   -Олеся, если я буду нежен с парнями, это могут неправильно понять,- заметил я после окончания процедур.

   -Ну, некоторые так называемые мужчины были бы этому только рады,- засмеялся Руслан.

   -Ладно, Отелло, поехали. Мне сказал Семен перед отъездом, что у нас около суток, чтобы спокойно выехать с территории московского протектората. А то за мордобитие капитану ОМОНа ты можешь присесть на полгода минимум. Будешь шпалы таскать,- и Артемьев пошел к своей Тойоте. Его дочери и жена уже сидели в машине. Обернувшись, он добавил для остальных. - Кто не хочет ехать с нами, может спокойно ехать в Новую Одессу, вы с капитаном не дрались.

   -Поехали, Отелло. Олеся, смотри, хорошо подумай, а то Дездемоной станешь. Какой он у тебя ревнивый, - Светка с Маликом уселись в УАЗ, и захлопнули дверцы.

   Постепенно все расселись по машинам. Две машины отправились в город, а мы с присоединившимся к нам Русланом с женой на Газели и его сестрой с мужем на китайском синеньком "Фотоне" поехали в обход города по узкой грунтовой дороге.

   Больше часа я ехал молча, изредка посматривая на притихшую Олесю. Да и начавшая здорово мешать разбитая губа и болящая бровь совсем не способствовали веселой беседе.

   С другой стороны, я уверен, что сделал правильно. Пусть он офицер, и последствия могут здорово сказаться, но это мое решение и мне нести за него ответ. Ведь я люблю эту девушку, и готов за это дело снести голову кому угодно. Разве она сама скажет, что уходит, и чтобы я ее не беспокоил.