Агент космического сыска - Владимир Трапезников

Разговаривали рядом и, очевидно, обо мне, но голоса звучали как-то неестественно приглушенно, будто уши были чем-то заложены. Стараясь не пропустить ни слова, я напрягся, но это усилие отозвалось тупой болью в затылке. Непроизвольно застонав, я повернул голову.

Минуту царило молчание.

— Видишь! Он уже реагирует на боль — пытается поудобней пристроить голову.

— А что? Обезболивание больше не действует?

— Оно не к чему. Регенерация закончена. А остаточные болевые ощущения некоторое время неизбежны. Как только окончательно вернется сознание, мы снимем их гипносном. Между прочим, отличная вещь! И не только в таких случаях. Особенно хороши те, которые создает Вайла. Не пробовал?

— Не приходилось…

— Сразу видно — голова тебя не беспокоит. И спишь, наверное, сном праведника?

— Не жалуюсь… Ну что, будем снимать регенератор, или рано?

— Да, помоги.

Чьи-то руки приподняли мою голову. Под подбородком щелкнула застежка, и с меня что-то сняли. От яркого света я зажмурился.

— Ну-ну, не бойтесь, откройте глаза. Мне надо их осмотреть.

Теперь ничто не закрывало уши, и голос прозвучал громко. Он был мне незнаком.

Где я? Неужто все-таки попался? — Память отчетливо хранила все происшедшее. — Понесло тебя в темный дом! Выпутывайся теперь…

Незаметно пошевелив руками и ногами и убедившись, что они повинуются, я несколько приободрился: посмотрим еще, кто кого, и открыл глаза. Из груди вырвался вздох облегчения — первое, что смог разглядеть, — лицо Рики, склонившейся ко мне.

— Вет, ты меня слышишь?

— Как нельзя лучше! — В затылке опять возникла тупая боль, но я пересилил ее и улыбнулся.

— Повремените с вопросами, ему пока трудно говорить.

Повернувшись на голос, я увидел незнакомого человека с каким-то прибором в руках.

— Смотрите сюда, — он приблизил инструмент почти к самым моим глазам. — Отлично! Зрение в полном порядке. Теперь пять минут гипносна, и вы окончательно отремонтированы. Морис, давай!

Я уже не удивился, увидев своего друга. Подмигнув, он что-то ловко укрепил у меня на висках и отошел. Незнакомец пристально уставился в глаза:

— А теперь спать, спать, спать…

Охватила приятная истома. Веки сами собой сомкнулись, и я ощутил ни с чем не сравнимое чувство полета. В лицо била упругая воздушная струя. Невесомое тело поднималось все выше и выше в ночном небе навстречу вечным звездам. Стоило захотеть, и я долечу до них!.. Бурный восторг свободы пьянил. Никогда мне не доводилось ощущать себя таким всесильным… И тут зазвучала музыка. Может, и не музыка вовсе — просто ветер свистел в ушах, — но более прекрасного я в жизни не слышал! Куда моим звуковым картинам! Гармония звуков зачаровывала, до дна заполняла душу, растворяла в себе… Я весь превратился в слух, боясь упустить малейший нюанс. Это блаженство хотелось испытывать вечно… Но увы! Все прекрасное быстролетно. Музыка смолкла так же внезапно, как и началась. Вместе с ней оборвался полет…

Гипносон кончился. Я лежал на кровати, уставившись в потолок, зачарованно вспоминая услышанное. Нет, эту музыку я действительно никогда не слышал, но почерк! Он был мне хорошо известен. Так писал человек, всю музыку которого я знал наизусть. Но эту он сочинить не мог по простой и грустной причине — уже несколько лет его не было в живых. И все же…

Стряхнув оцепенение, я повел глазами и опять увидел Рику. Она дремала в кресле рядом с моей постелью. Больше в комнате никого не было. За настежь распахнутым окном давно наступило утро. Пели птицы, плескалась под обрывом река. Жизнь продолжалась! Радостно было сознавать это…

Ну и дела! Всю ночь провалялся в беспамятстве… — отцепив пластины гипносна, я приподнялся и ощупал затылок. В одном месте отсутствовала часть шевелюры, и пальцы наткнулись на гладкую кожу. Вопреки ожиданиям боли не возникло.

Ничего, волосы — дело наживное. Походим пока так. Главное, я здоров!.. Что же все-таки произошло?

Опершись на руку, я привстал и легонько щелкнул Рику по носу:

— Подъем!

Она ошалело распахнула красные от бессонной ночи глаза, но, увидев меня, расцвела в улыбке.

— Ну как ты?

— Вроде жив…

— Брось свои шуточки! Как себя чувствуешь? Голова не болит?

— Все в порядке. Только вот слабоват немного… Пожалуйста, объясни, что здесь произошло! События минувшей ночи для меня — сплошной мрак.

— Что ж… его легко прояснить. Ведь это я напала на тебя в холле.

— Ты?!

— Ладно, давай расскажу по порядку, — она помолчала. — Мы с Морисом ушли из клуба, когда ты затеял музыкальную перепалку с Вайлой: я очень обиделась и хотела одного — скорее попасть домой. Но твой галантный друг уговорил поехать развлекаться, резонно заметив, что, если тебе хорошо, почему мне должно быть плохо? Где мы только не были… И вдруг до меня дошло, что ты мог вести себя так неспроста! Попытки связаться с тобой ни к чему не привели; я забеспокоилась и, сославшись на усталость, попросила Мориса лететь домой. Путь был неблизкий, и вернулись мы только к вечеру. Заглянув в твою комнату, я поняла, что ты здесь был. Разбитый биопередатчик на подушке, рваная грязная одежда на полу, какой-то перстень… Все это не развеяло тревоги, но, по крайней мере, указывало, что ты жив. Перед верандой у лестницы трава была примята — явно след посадки гравилета…

— И глаз же у тебя! Это я сажал гравилет, чтоб погрузить труп Нэя… А что дальше?

— Меня позвал Морис и растерянно сообщил, что компьютер не работает: оказывается, он тоже встревожился твоим отсутствием и пытался связаться с Вайлой в надежде что-нибудь узнать. Я вскрыла машину, а он пошел к своему гравилету, чтобы вызвать ее по бортовому компьютеру…

— А почему же не работал компьютер в доме?

— Он был кем-то умышленно испорчен. Чтобы понять это, достаточно было беглого взгляда — все важнейшие блоки варварски разбиты. Когда вернулся Морис, я умолчала об этом, сказав лишь, что поломка безнадежна, но он только рукой махнул: "Брось его! Завтра попрошу прислать новый… И о Вете не беспокойся — Вайлы нет дома, наверняка до сих пор где-то болтаются… Ты как хочешь, а я пошел спать." Я осталась одна… Изуродованный компьютер не давал покоя. Мне было ясно, что ты оставил в нем послание, но кто-то очень не хотел, чтобы оно дошло до меня. Зная тебя, я стала искать дубликат, но нашла не скоро — только когда пошла на кухню попить. Теперь многое прояснилось… Послав запросы, о которых ты просил, я села в холле ждать исхода контрольного времени. Атмосфера была гнетущей — твое предостережение относительно возможности нападения на меня мало радовало. Но больше всего давили неопределенность и собственное бессилие влиять на события. Я поднялась на крышу. Свежесть наступившей ночи несколько успокоила, но вдруг мне показалось, что в лес опустился гравилет — его силуэт будто мелькнул на фоне неба. До назначенного времени было еще далеко, да и зачем тебе садиться в лесу? Спустившись в дом, я отключила световую автоматику и притаилась. Показалось так показалось, а нет — возможны гости. Глаза привыкли к темноте, и, когда бесшумно приоткрылась входная дверь, я различила скользнувшую в нее фигуру. Ошибки не было! Кто-то, не желая обнаружить себя, крался вдоль стены. По моему разумению, хозяева так не ходят. Поэтому, выждав, пока неизвестный поравнялся со мной, я прыгнула и нанесла удар… Счастье, что не устояла на ногах — поверх резанул луч энергатора. Каков же был мой ужас, когда, включив свет, увидела на полу тебя, с расплывшимся пятном крови вокруг головы… — Рика отвернулась к окну.

— Да… Затрещину ты мне дала мастерскую! Всю спесь сбила. Благодарю покорно! А что было дальше?

— А что дальше… На шум выскочил Морис. Мне удалось избежать расспросов, сразу объяснив, что произошла трагическая случайность, виной которой ты сам. Захотелось, мол, ему подурачиться, испугать спящих, пробирался в дом крадучись, вот и получил по затылку. Впрочем, болтать было некогда — мы попытались остановить кровотечение, но безуспешно… Тогда Морис вызвал врача, своего приятеля, а тебя перенес в комнату.

— А что вы сказали врачу?

— Сказали, что прилетев, обнаружили тебя на лестнице веранды: видимо, просто оступился. Он не спорил, сразу взялся за дело… Кстати, наша версия вполне правдоподобна — врач установил у тебя физическое и нервное переутомление. Что еще сказать?… Специалист он хороший — быстро остановил кровь и напялил тебе на голову какой-то регенератор. Никогда не слышала про такой прибор. Что-то новое, изобретенное, вероятно, здесь, на Салге. Но он творит чудеса, — Рика осторожно погладила меня по затылку. — Вот собственно, все… А теперь расскажи, наконец, что случилось с тобой?

И, стараясь ничего не упустить, я поведал Рике обо всем, что произошло со мной после того, как мы расстались. Трудно сказать, для кого я старался больше — для себя или для нее: это повествование позволяло еще раз все тщательно проанализировать. Рассказ получился долгим.