Гатчинский коршун - Андрей Величко

Дальше выступила делегатка от Рабочее-Крестьянской партии Елизавета Хрунова, среди питерской богемы более известная как мадам Луиза. Она много и горячо говорила о правах женщин, периодически вставляя в свою речь приветы Гучкову от персонала «Путаниума». Потому что следующим выступающим должен был стать этот тип, и надо было создать в зале соответствующую атмосферу… И таки создала, призывы Гучкова к резолюции о немедленном созыве парламента не встретили должного отклика. В общем, работа шла нормально, без эксцессов – ну не считать же таковым набитие морды Зиновьеву! Тем более, что оно произошло не в зале заседаний, а, так сказать, в кулуарах. Шел себе делегат от Почаевской епархии Труфанов, переживал потихоньку на национальные темы, а тут – Зиновьев! Ну, иеромонах и не стерпел. Но подоспели прогрессивные силы и быстро скрутили раба божия… Медицинское заключение о его повреждении рассудком на почве delirium tremens было готово заранее, а недавно организованная специальная психбольница как раз сильно нуждалась в пациентах. Потому как являлся этот Илиодор личностью скандальной и совершенно неуправляемой, но уже начинавшей приобретать популярность. Вот и пусть себе как начал, так и закончит, ибо нех – подумал я, ставя утверждающую закорючку на соответствующий документ. Делегат – лицо неприкосновенное, это Гоша своей рукой подписал! Нельзя делегата по морде, даже по такой, как у Зиновьева – по крайней мере, без предварительного согласования.

Стоп, сообразил я, но неужели Герш Аронович, то есть тьфу, Григорий Евсеевич все это молча снес? Позвонив в секретариат, я узнал, что бумага от помянутого лица вот только что появилась, и через пару минут мне ее принесли. Там была пространная кляуза на Илиодора, завершавшаяся списком его сторонников в Соборе, гневная статья о терроре черносотенцев против социал-демократов (которых этим все равно не запугать), и наглая просьба о компенсации за полученные на службе увечья.

Собор же, закончив с наказами, перешел к персональному составу Конституционного Собрания – комиссии из сорока человек, которая должна будет ту самую конституцию и выработать. В том, что она это сделает, у меня особых сомнений не было – а чего бы и не выработать, если текст у меня уже давно написан и двойной (на всякий случай) комплект специалистов по продавливанию внесен в кандидатские списки? А счетная комиссия после неоднократных тренировок уже не вызывает сомнений в своем профессионализме.

Вечером мой путь лежал в Зимний – пообщаться с Гошей на некоторые темы все того же поднадзорного Собора, ну и навестить Мари. Чуть не забыл, ругнулся на себя я и полез в стол за обручальным кольцом. Мари с пониманием относилась к тому, что на людях я его не ношу, ибо наш брак был насквозь тайным, но просила надевать, когда приезжаю к ней. Ну, это понятно, у беременных вечно какие-нибудь капризы…

Утром я выглянул в окно, потом позвонил насчет прогноза погоды, чертыхнулся и велел готовить к выезду свой поезд. Не такой, в котором я ездил в Порт-Артур и жил там, а маленький, состоящий из тепловоза и трех вагонов, но зато все они были бронированные. Надо было съездить в Ригу, а погода совершенно не располагала к воздушным путешествиям – чай, не на фронте, чтобы летать по такой мерзости. Мари волновалась. Как-то так получилось, что, когда я летал на самолетах, она была абсолютно спокойна, а тут уже второй раз просила в случае чего поберечь себя… Через полтора часа я уже смотрел на мутные струи дождя за стеклом вагонного окна и еще раз прикидывал, что буду делать в Риге. Собственно, это была моя третья командировка в Ригу, причем на то же самое предприятие…

Первая была в конце семидесятых, когда я ездил туда ставить на электрички первые системы пожарной сигнализации. Вторая пришлась на конец девяностых, когда наше малое предприятие отправило меня на агонизирующие остатки завода прикупить кое-что из распродаваемого оборудования. И сейчас я ехал на тот же самый Русско-Балтийский вагонный завод. Ехал и с некоторым даже трудом удерживался от мыслей типа «вот теперь хрен вам, а не мой завод угробить!» Потому что в это предприятие предполагались немалые вливания – как государственные, так и мои личные.

РБВЗ хорошо поднялся на поставках вагонов для Транссиба. Японская война тоже способствовала заказам, но потом как-то быстро и численность вагонов дошла до штатной, да и война кончилась. А у завода начались трудности. Теперь ему предстояло освоить выпуск автомобилей, самолетов, а чуть позже и моторов, но с некоторыми изменениями в составе правления. Председатель должен был остаться прежний, то есть Шидловский, но теперь в это правление должны были войти еще я, два моих комиссара и один Гошин, они ехали в соседнем купе. И уже вовсю начали скрашивать серые будни дороги употреблением! А я-то считал, что традиция с первым же поворотом вагонных колес откупоривать водку и не закупоривать ее до последнего идет только с советских времен. Правда, тут перед началом действа они, естественно, получили разрешение от меня.

Я собирался развернуть в Риге производство легковых автомобилей двух верхних классов, то есть побольше «Оки» и много больше, а также шикарней ее. И самолеты на экспорт пусть делают тут же – сначала последнюю модификацию «Пересвета», спрос на эти каракатицы еще есть, ну а потом и более серьезные машины.

Теперешний практический владелец завода, Михаил Владимирович Шидловский, сам предложил мне принять участие в делах предприятия и уже успел провести довольно квалифицированный опрос среди покупателей своих будущих автомобилей. В общем, в производство он предполагал запустить что-то вроде ГАЗ-А. Я же хотел предложить ему сразу убить всех конкурентов в этом секторе, представив народу «Эмку» и, как авто высшего класса, ее длиннобазный вариант с шестицилиндровым мотором. Ибо «Даймлер» и «Роллс-Ройс» уже выдали свои представительские модели, но по таким ценам, что, по-моему, потребителю проще было сразу купить пароход.

Осторожный стук в дверь отвлек меня от возвышенных мыслей. Да, войдите, разрешил я, и в мое купе просочился почти трезвый Гошин комиссар.

– Ваша светлость, – сказал он.

Жалко, подумал я, что меня зовут уже не «высокопревосходительство» – по этому слову отлично определялась степень опьянения собеседника. Но этот вроде ничего, не качается и не икает…

– У меня есть коммерческий проект, – продолжил визитер. – Разрешите поделиться?

Я разрешил и услышал мысль о сети предприятий самообслуживания. Магазины, прачечные, еще что-то бытовое…

– Практически все, что есть сейчас в сфере обслуживания, можно организовать по этому принципу! – убеждал меня императорский комиссар.

– Да? – усомнился я. – Ладно, попробуем… Организуйте-ка мне по вашим идеям публичный дом. Получится – профинансирую все остальное.

Глава 31

«Решил я – и значит, кому-то быть битым. Но надо ж узнать, кто такие семиты! А вдруг это очень приличные люди, а вдруг из-за них мне чего-нибудь будет…» – подумал я, дочитав творение информбюро до тех самых семитов. Дело в том, что Вилли наконец-то заложил «Бисмарка», причем под моим названием, то есть «Арий». Но захотел поточнее узнать, кто такие эти арии и чем знамениты… Так что мне пришлось срочно напрячь информбюро, чтобы они родили расовую теорию, пока еще кто-нибудь не подсуетился и не подсунул кайзеру что-нибудь свое. И вот теперь я читал плод, так сказать, ума холодных рассуждений. По нему выходило, что цивилизация зародилась между Индией и Уралом. Достигла там охренительных высот, но тут какой– то очередной правитель начал бороться с коррупцией, ибо достала. И перестарался… Началось с того, что недоповешенные коррупционеры сбежали в Египет, где как раз пришлись ко двору первых фараонов. Правда, со временем фараоны тоже въехали в ситуацию и этих самых коррупционеров, по древнеарийски семитов, шуганули и из Египта. Но это было сильно потом, а пока в арийской империи начался разброд. Часть пошла на запад. По дороге половина осталась отвоевывать себе земли у диких половцев, сейчас их потомки известны как русские. Половина же дошла до Рейна и, разогнав непонятно зачем тут имеющихся диких романцев, начала образовывать германское государство.

Другая часть пошла на восток. Им пришлось идти дольше, преодолевая по пути массу трудностей (карта прилагается). Но наконец они дошли до моря, переплыли его и обосновались на островах. Из-за тяжелых условий существования и продовольственных трудностей они малость измельчали и окосели, но все равно это потомки самых настоящих арийцев!

На месте остались самые ленивые и нерасторопные. Делать они ничего не желали, только размножались с утра до вечера, и через некоторое время деградировали и одичали. В общем, вот так она образовалась, Индия.

На границах же расселения ариев образовались вторичные народы. Так, англичане – это помесь ариев с дикими кельтами, южные славяне – русских с романцами, турки – индийцев с семитами, китайцы – островных ариев с индийцами. Говорят, что где-то в Гималаях есть и помесь индийцев с обезьянами, но это еще нуждается в проверке…