Порочного царства бог (СИ) - Райот Людмила

Так уж случилось, что моя первая и единственная любовь оказалась несчастливой. Но теперь, когда мы с Кавендишем откровенно обсудили нашу историю, я знала, что смогу поставить точку в своей застарелой и щемящей привязанности. Обида прошла, словно ее и не бывало. Любовь… тоже. Пожалуй, именно отсутствие логического финала нашего несбывшегося романа и мешало мне забыть Клиффа все эти годы….

Статью про него я, конечно, так никому и не показала. Зато написала новую — про медиума-обманщицу — и ей внезапно заинтересовался издатель самой известной в Лондоне газеты… Все поменялось так быстро, что на страдания просто не осталось времени!

Отныне передо мной открылась совсем другая жизнь: перспективная, интересная, свободная от предрассудков. Вот чем бы я сейчас занималась, не попадись мне на пути столь бессердечный негодник? Вышивала крестиком и гладью, ходила на смотрины — а может, вовсе была бы замужем за каким-нибудь скучным старым эсквайром?.. Слушалась бы его во всем, управляла хозяйством, а о писательстве могла бы только мечтать — прямо мороз по коже…

Зато теперь я живу почти наравне с мужчинами. Сама себя обеспечиваю, но и поступаю так, как сама считаю нужным. Снимаю приличную квартирку. С работой тоже все отлично — в идеях недостатка нет, руководство "Таймса" меня ценит. Вот встану на ноги окончательно и примусь личную жизнь устраивать. Может, свяжусь с Жоржеттой…

Да, следует признать — без катастрофического вмешательства Кавендиша ничего из этого бы не случилось. Статья, принесшая мне успех, тоже появилась лишь благодаря ему: это маркиз с легкой руки привел меня на спиритический сеанс. И все последующие тексты, которые так нравились моему редактору, получались такими цепляющими именно из-за него: чинность и добродушие не в чести у столичных издателей, а вот язвительность и обозленность — очень даже…

Да и с внешним видом моим все не так уж и плохо. Добротный костюм, низкий голос, уверенное лицо — и вот перед тобой уже расступаются! Мне, конечно, сейчас никто и близко не нужен, но однажды, возможно, я решусь связать с кем-либо жизнь — а уж женщина это будет или мужчина, не так важно. Понравилась же я шлюхам, в конце-то концов! Да и Кавендишу тоже, если верить его словам…

Последняя мысль вернула мне хорошее расположение духа, и оставшееся время я дописывала статью в ускоренном темпе. Потом взяла со стола маску, попрощалась с мистером Тейлором и уехала домой — готовиться.

Помылась, надушилась (нужно же будет влиться в общество расфуфыренных пэров и их дам). Тщательно выгладила купленный Клиффом смокинг и облачилась в праздничный наряд. Все-таки, правильным поступком было бы оставить Кавендишу в тот день его подарки, а самой отправиться домой в…

Отправляться было не в чем, и природная практичность взяла верх: мужчины появляются и исчезают, а красивую качественную одежду моего размера еще попробуй отыщи!

Так что после ухода Кавендиша из моей спальни я долго ползала по полу — но не для того, чтобы покаяться, а дабы собрать каждую из разлетевшихся по комнате пуговиц. А потом, уже прозябая в Уайтчепеле, несколько вечеров подряд пришивала их обратно.

"Блеклая и неинтересная", как же — руки его, разрывающие на мне сорочку, явно думали иначе… А уж некоторые другие части тела, которыми он так старательно ко мне прижимался, и вовсе!

Ну, да Бог ему судья. Отныне пусть сам разбирается со своими конечностями и головой, которые никак не могут прийти к единому мнению по поводу моей персоны! Для меня у нас с ним уже все кончено, но конец этот сулит не боль, а облегчение…

А вот купленное Клиффом пальто пришлось оставить дома — весна требовательно вступала в права, окрашивая изумрудной зеленью парки и сады столицы, закат подсвечивал крыши и тротуары огненно-красным багрянцем… Даже к вечеру воздух все еще оставался теплым. Он ласкал мои щеки и тоже дарил надежду.

На подъезде к Кенсингтонскому дворцу было не протолкнуться. Стараясь не испачкать ботинки в конских испражнениях, я протиснулась между заставившими двор экипажами и проскользнула в парадный вход, предъявив официально одетому дворецкому свое приглашение. Перед тем, как войти в зал, где уже сновали туда-сюда аристократы, остановилась перед зеркалом. Пригладила свои короткие, уложенные на одну сторону и зафиксированные гелем локоны, поправила бутоньерку и сдула несуществующую пылинку с плеча — и все-таки джентльмен из меня получился преотличнейший…

Заиграла легкая музыка — скрипачи в дальнем конце зала как раз взялись за смычки. Надев на лицо маску и стараясь не привлекать лишнего внимания, я смешалась с празднично разодетой толпой. Временами отвешивая легкие поклоны и кивая встречным дворянам, нашла себе место около стены и принялась изучать гостей.

Публика на весеннем балу собралась необычная. И, судя по ярким и вычурным одеждам, многие готовились к мероприятию заранее — не то, что я. Аристократы не только надели на лица маски, но и раздобыли карнавальные костюмы: здесь были и короли прошлого с массивными золотыми коронами на головах, и шуты; восточные принцессы, венецианские дожи и "чумные врачи" со зловещими черными клювами вместо лиц…

Я с восторгом скользила взглядом по людям, зверям, историческим деятелям и сказочным персонажам, чувствуя, как вдохновение наполняет меня до краев. Какие они все удивительные и… странные!

Особенно странная вот та дама в бордовой кружевной маске, что призывно смотрит на меня поверх голов. Высокая-то какая, у нее что, в роду были великаны?..

Дама чуть повернула голову, являя миру чеканный профиль с выдающимся носом, и из меня чуть не вырвался крик изумления.

СВЯТЫЕ НЕБЕСА!!!

21. Малек

Оливия дэ Кавендиш

Кавендиш на балу, да еще и в таком виде?! Быть такого не может…

Только я собралась перевести дух, как странная дама подняла руку и игриво помахала мне затянутой в кружево ладонью…

Нет, это уже ни в какие ворота!

Я постаралась сменить дислокацию, отлепившись от стены и нырнув в самую гущу народа. Хорошо, что маленькая и неприметная — легко затеряться. Поплутав по залу туда-сюда, я приткнулась к небольшой группе джентльменов, обсуждающих внешнюю политику.

— Влияние Британской империи неуклонно падает! — вещал невысокий сухонький пэр, из-под серой маски которого топорщились длинные и жёсткие, как проволока, усы. — Королеве следует возродить Ост-Индскую компанию и вернуть себе Азию!

Присутствующие одобрительно загудели. Я тоже покивала, слушая их болтовню с выражением глубочайшего интереса на лице.

— Шампанского?.. — рядом остановился вышколенный лакей с фужерами на подносе.

— Да, пожалуй. — я хватанула один из них и уже поднесла к губам…

— Вы уверены, что хотите сделать это, мистер Малькольм? — произнес бархатный голос у меня над ухом, и я чуть не выронила фужер.

— П-простите? — надо мной возвышался Клифф Кавендиш собственной персоной. Ну, то есть узнать его смогла только я, и то, потому что провела с ним целую неделю в куда более тесном контакте, чем позволяется обществом.

Для всех остальных это была женщина. Очень видная и статная… дама: с объемным черным шиньоном, из-под которого выбивались мелкие завитки, стройная, изящная, и при этом поразительно высокая и широкоплечая. В роскошном бордовом платье с высоким воротником, скрывающим выступающий кадык, с веером и маской, наполовину закрывающей лицо… Вот ведь негодяй, даже в женском амплуа, и то прекрасен и убедителен!

— А вы кто… такая? — просипела я.

Внешняя политика была забыта: компания джентльменов уставилась на нас с маркизом во все глаза.

— Неужели вы забыли меня, мистер Малькольм? — выдохнул Клифф, особо не скрывая низкого голоса и лишь подражая манерным женским интонациям. — Мне казалось, обстоятельства, при которых мы встретились, были настолько яркими, что запамятовать их невозможно…

— Вы меня с кем-то перепутали… Уверяю вас, мы никогда не встречались прежде! — сердито выдала я.