Тайные смыслы Второй мировой - Алексей Кофанов

Вывод однозначен: Сталин нападения немцев ждал и к нему готовился. Но вот знал ли он точные сроки?

И да и нет.

Некоторые твердят:

— Разведка уже в 1940-м дала Сталину полную информацию о «Барбароссе», а он не верил!!!

Это не так.

Да, есть данные, что американцы узнали о «Барбароссе» в январе 1941-го, а в марте передали эти сведения советскому послу К. Уманскому. [356] (Заметьте: будущие «союзнички» тянули ТРИ МЕСЯЦА!) Наши агенты вроде как еще раньше узнали, что Гитлер в принципе собирается напасть. Но ни сроков, ни деталей плана разведка не добыла.

И вот 20 марта 1941-го начальник Разведуправления доложил Сталину:

«1. Считаю наиболее возможным сроком начала действий против СССР момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

2. Слухи о неизбежности весной этого года войны против СССР необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской[171] и даже, может быть, германской разведки» [357].

Итак, мы вполне обоснованно думали, что рейх сперва должен разобраться с Британией, чтоб не воевать на два фронта. Взаимные англо-немецкие бомбежки продолжались, так что нападение на СССР казалось невозможным.

Но это не всё.

Донесения разведки были крайне противоречивы. Например, сообщалось, что нападению будет предшествовать ультиматум и кризис наподобие судетского. Это логично. С Польшей у рейха имелся конфликт из-за Данцига, с Францией — из-за Эльзаса и Лотарингии; но с нами — ничего подобного! Ни спорных земель, ни столкновения интересов! Должен же быть у войны хоть какой-то повод?!

Далее. Разведка знала: немцы не готовятся к зимней войне. Не шьют теплую форму, не разрабатывают морозостойкую смазку для моторов… Но Сталину было ясно, что Союз за пару месяцев не разгромить. Ход мысли был такой: это ясно нам — значит, ясно и немцам; к зимней кампании они не готовятся — следовательно, не собираются нападать. (Победить за пару месяцев они рассчитывали — но по другой причине, о которой Сталин, видимо, еще не догадывался…)

— Зорге назвал точную дату!! — крикнет скептик в последней надежде. Но надежду эту я у него отберу.

Во-первых, разведка сообщила полтора десятка дат нападения разной степени точности: весна, 15 апреля, конец апреля, 1 мая, 15 мая, 1 июня, середина июня, 15 июня… Поставьте себя на место Сталина: минуло первое мая, затем пятнадцатое, войны нет… С какой стати верить другим датам??

Во-вторых, и сам Зорге назвал несколько разных дат. К тому же есть информация, что о 22 июня он НЕ сообщал, это хрущевская фальшивка… [358]

Еще.

Весной в Африке началось триумфальное наступление Роммеля, немцы шли к нефти Ближнего Востока. В Ираке произошел прогерманский переворот. Можно было и дальше гнать британцев из региона, колонии делить заново — дело для немцев заманчивое. Хоть вожди рейха и были марионетками Лондона, но пытались набрать вес, чтобы разговаривать со своими хозяевами на равных.

Зачем идти в Россию, когда так удачно складывается на юге? Логики нет.

И тут я соглашусь с историком К. Назаренко: «Хороший шахматист может предугадать ходы противника — но не может предугадать его ошибки» [359]. Нападение на нас было роковой ошибкой Гитлера. Как его просчитаешь — когда оно поперек здравого смысла?

Кроме того, немцы изо всех сил скрывали подготовку войны. Вот их документ от 12 мая 1941 года:

«1. Вторая фаза дезинформации начинается с введением максимально плотного графика движения эшелонов 22 мая. В этот момент усилия высших штабов должны быть направлены на то, чтобы представить сосредоточение сил к операции „Барбаросса“ как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение противника.[172] По этой же причине необходимо энергично продолжать подготовку к нападению на Англию.

2. Все наши усилия окажутся напрасными, если немецкие войска узнают о предстоящем нападении и распространят эти сведения по стране» [360].

Бойцам вермахта твердили, что они у русской границы отдыхают перед «Морским львом» или перед походом на Ближний Восток; звучало это убедительно. Ведь берег Ла-Манша оцеплялся, там демонстративно строились десантные корабли и ложные ракетные батареи, войскам раздавали карты Британии.

Но обмануть нас не удалось!

15 мая началась скрытая мобилизация РККА — под названием «большие учебные сборы» (БУС). Призвали 800 тысяч резервистов, войска выросли до 5 200 000 человек. Норма мирного времени тогда была 2 000 000, военного — 10 100 000, так что получилось ни то ни се.

— А чего не провели полноценную мобилизацию до десяти миллионов? — спросите вы.

Тут причин несколько.

Во-первых, мобилизация без войны гробит экономику. Надо вырвать из народного хозяйства не только множество молодых здоровых мужиков, но и треть автомобилей, 20 % лошадей, половину школьных зданий под госпитали…

Во-вторых, «мобилизация — это война», как четко сформулировал маршал Б. Шапошников в книге «Мозг армии» (1927). Это слишком масштабная перекройка хозяйства; полностью отмобилизованную армию гораздо дешевле бросить в бой, чем распускать. И потому она явно угрожает соседям, они напрягутся и примут встречные меры. Если проведена мобилизация, война становится неизбежной.

Еще вправлял мозги пример Франции. Она в сентябре 1939-го мобилизовала армию, но та прокисла в «странную войну» и оказалась неспособной защищаться. Да, французы сдались нарочно — однако огромное бездействующее войско разлагается, это факт.

Так что всеобщая мобилизация либо спровоцировала бы немецкое вторжение (которое Сталин надеялся оттянуть максимально), либо армия долго торчала бы без толку и потеряла боеспособность. Куда ни кинь — все клин.

По сути, мы были полностью готовы к войне, насколько позволяли условия.

Итак, точной даты вторжения Сталин очень долго не знал.

Однако ее никто не мог знать вплоть до 10 июня! Потому что лишь в этот день ее утвердил начальник генштаба сухопутных войск Ф. Гальдер. [361]

И вот тут разведка сработала отлично: 12 июня Сталин эту информацию получил. [362]

И ответил неожиданно, парадоксально.

13 июня московское радио на весь мир передало сообщение ТАСС. Тогда же его текст официально вручили Шуленбургу и Черчиллю [363] (это важно!). На другой день его напечатали советские газеты.

В английской[173] и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». ТАСС заявляет, что:

1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий;

2) по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего слухи о намерениях Германии напасть на СССР лишены всякой почвы. Переброска германских войск в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям;

3) СССР соблюдал и намерен соблюдать условия пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными;

4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии имеют своей целью обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия как враждебные Германии, по меньшей мере, нелепо. [364]

— Стоп! — крикнете вы. — Вот же прямое доказательство, что Сталин нападение ушами прохлопал!

Я отвечу:

— Нет. Я ведь сказал: 12-го вождь узнал точную дату.

Тут вас берет оторопь:

— Но тогда вообще ерунда получается… Зачем это дурацкое сообщение?!

А вот зачем. Геббельс 15 июня записал в дневнике: «Сталин хочет с помощью подчеркнуто дружественного тона и утверждений, что ничего не происходит, снять с себя обвинение в развязывании войны» [365].

Вот именно!

Сообщение ТАСС загнало Гитлера в угол. Он имел четыре варианта действий:

1) отменить вторжение;

2) тоже всему миру заявить: русские врут, войну я готовлю; я гнусный агрессор;

3) официально поддержать сообщение: мол, мир-дружба — и тогда в начале войны все увидят его вероломство;

4) промолчать. Но молчание — знак согласия, то есть тоже вариант 3.

Гитлер смолчал, а значит, поддержал мирное заявление СССР. И 22 июня всему миру стало очевидно, что он — вероломный агрессор.

Сообщение ТАСС — начало многоходовки Сталина. Как гроссмейстер, он Гитлера переиграл. Вот вся цепочка:

— наше мирное заявление,

— молчание Гитлера в ответ,

— его вероломное нападение,

— общественное мнение мира поддерживает нас,

— мы обретаем союзников.

Конечно, Сталин не ждал реальной помощи англосаксов. Их цель осталась прежней: сокрушение России и Германии, подъем доллара. Однако мир не черно-белый, в нем много нюансов. Финансовые элиты вынуждены обманывать свой народ, чтоб не выглядеть кончеными упырями; потому открыто поддержать агрессора не могли.