Письма Плиния Младшего. Панегирик Траяну. - Гай Плиний Младший

(21) Не было почти ни одного человека в сенате, который не обнимал бы меня, не целовал и не осыпал наперерыв похвалами за то, что я, навлекши на себя вражду, вернул к жизни давно забытый обычай публичных обсуждений и что я, наконец, избавил сенат от ненависти, которой пылали к нему прочие сословия за то, что, строгий к другим, он щадил одних только сенаторов, которые как бы взаимно укрывали один другого.

(22) Все это произошло в отсутствие Церта; он или подозревал нечто подобное, или был болен: так по крайней мере извинял он свое отсутствие1159. И доклад о нем император не отослал обратно в сенат1160. Я, однако, добился того, чего домогался: получил консульство коллега Церта1161, а Церт — преемника; и случилось совсем так, как я сказал в конце: «Пусть он отдаст при наилучшем государе ту награду, которую получил от наихудшего».

Потом уже я записал свою речь, насколько это было для меня возможно, многое добавив. (24) Случайно, но как будто и не случайно, Церт, спустя несколько дней после издания моей книги, заболел и скончался. (25) Мне рассказывали, будто в его сознании и перед его взором мелькала такая картина: он видел, что я угрожал ему мечом. Не решусь утверждать, что это правда; примера ради важно, чтобы это казалось правдой.

(26) Вот тебе письмо, не меньшее, если подумать о размере письма, чем книги, которые ты прочитал. Поставь это в вину себе самому, раз ты не был удовлетворен книгами. Будь здоров.

14

Плиний Тациту привет.

Ты сам себе не рукоплещешь, и я ни о ком не пишу более искренне, чем о тебе. Будет ли потомкам какое-нибудь дело до нас, я не знаю1162, но мы, конечно, заслуживаем, чтобы было, не за наши таланты (это ведь слишком гордо), но за рвение, труд и уважение к потомству. Будем только продолжать начатый путь, который, правда, немногих привел к блеску и славе, но многих вывел из мрака и молчания. Будь здоров.

15

Плиний Фалькону1163 привет.

(1) Я сбежал к себе в Этрурию, чтобы пожить по своей воле. Это, однако, невозможно даже и в Этрурии: мне не дают покоя записки селян1164, поступающие со всех сторон и полные жалоб. Я читаю их еще неохотнее, чем собственные; и свои-то ведь я читаю с неохотой. (2) Пересматриваю некоторые незначащие речи1165; после большого перерыва это и скучно и тягостно. Счета заброшены, словно меня здесь и нет1166. (3) Иногда я сажусь верхом и разыгрываю в некоторой степени роль хозяина: объезжаю часть поместий1167 ради прогулки. Ты же храни свою привычку и описывай нам, деревенским жителям такого сорта, городские события1168. Будь здоров.

16

Плиний Мамилиану1169 привет.

(1) Я не удивлюсь, что ты получил огромное удовольствие от такой богатой охоты, раз ты, по обыкновению историков, пишешь, что нельзя было и сосчитать добычи. У меня нет ни времени, ни желания охотиться: нет времени, так как начинается сбор винограда, нет желания, так как сбор незначителен1170. (2) Я вывезу вместо молодого вина молодые стихи1171 и, как только решу, что они перебродили, пошлю их тебе, раз ты так любезно их требуешь. Будь здоров.

17

Плиний Генитору1172 привет.

(1) Получил твое письмо, в котором ты жалуешься, что тебе был противен роскошнейший обед, потому что шуты, кинеды и дураки бродили между столами1173. (2) Хочешь, чтоб чело твое прояснилось? У меня нет никого из них, но я терплю людей, которые их держат1174. А почему у меня их нет? Потому что меня ничуть не восхищает как забавная неожиданность расслабленный жест кинеда, шалость шута, глупость дурака. Я говорю с точки зрения не разума, а вкуса. (3) Подумай, как много людей, которых отталкивает все то, чем мы с тобой пленяемся и увлекаемся, как нечто нелепое или докучное. Сколько людей, когда выходит чтец или лирник, или комический актер1175, требуют свои башмаки1176 или лежат, чувствуя скуку, не меньшую, чем та, с которой ты вытерпел этих чудищ (так ведь ты их называешь). (4) Будем же оказывать снисхождение чужим увеселениям, чтобы получить его для наших1177. Будь здоров.

18

Плиний Сабину1178 привет.

(1) Твое письмо показывает, с каким вниманием, с каким рвением, с какой памятливостью ты прочитал мои книжки. Сам ты навлекаешь на себя труд, вызывая и приглашая меня посылать тебе как можно больше своих работ. (2) Я буду делать это, но по частям и как бы распределив материал1179, чтобы не сбить постоянным изобилием ту самую память, которую я так благодарю, и не заставить ее, перегруженную и как бы подавленную, упускать частности в виду множества, предшествующее в виду последующего. Будь здоров.

19

Плиний Рузону1180 привет.

(1) Ты пишешь, что прочитал в каком-то письме стихи, которые Вергиний Руф приказал надписать на своей могиле1181:

Здесь покоится Руф, что Виндекса в битве осилил,Родине власть передал, но не оставил себе1182.

Ты укоряешь его за этот приказ и добавляешь, что лучше и справедливее поступил Фронтин1183, который вообще запретил ставить себе памятник, а под конец спрашиваешь меня, что я думаю о том и другом.

(2) Я любил обоих, но больше восхищался тем, кого ты укоряешь, восхищался так, что считал всякую похвалу для него недостаточной — для него, кого сейчас мне приходится брать под защиту. (3) Всех, кто совершил что-либо великое и достопамятное, я признаю достойными не только снисходительности, но и похвалы, если они домогаются заслуженного бессмертия и стараются продлить славу своего имени, которое будет жить дальше, и в посмертных надписях.

(4) Нелегко найти мне кого-нибудь, помимо Вергиния, кто был бы так же скромен в похвалах себе, как и славен в своих деяниях. (5) Я сам, близкий и любимый друг его, свидетельствую, что только однажды он позволил себе в моем присутствии напомнить об одном из своих деяний: Клувий1184 как-то вел с ним такой разговор: «Ты знаешь, Вергиний, какая степень достоверности обязательна для истории; поэтому, если в моих историях что-нибудь написано не так, как тебе хотелось бы, прошу тебя, прости мне». На это он ответил: «Разве тебе неизвестно, Клувий, что я сделал то, что сделал, затем, чтобы у вас была свобода писать так, как вам угодно?».

(6) А теперь давай сравним самый поступок Фронтина, который кажется тебе более скромным, сдержанным. Он запретил поставить себе памятник, но в каких словах? «Расходы на памятник излишни: память обо мне останется, если я заслужил этого своей жизнью». По-твоему, скромнее дать на прочтение всему миру1185, что память о тебе останется навеки, чем отметить в одном месте двумя стихами то, что ты совершил?

(7) Я не ставлю себе, впрочем, целью укорить одного и защитить другого. Но что может защитить его перед тобой вернее, чем сопоставление с тем, кого ты предпочел? (8) По моему суждению, ни того, ни другого не следует винить; оба они стремились к славе с одинаковой страстью, но разными путями: один — требуя должной надписи, другой — предпочитая казаться презирающим всякие надписи. Будь здоров.

20

Плиний Венатору привет.

(1) Твое письмо было мне особенно приятно тем, что оно длинно, и еще больше тем, что оно все занято разбором моих книжек; не удивляюсь тому, что они доставили тебе удовольствие: ты ведь любишь все мое так же, как и меня. (2) Я же сам лично собираю урожай винограда, скудный, правда, однако более обильный, чем я ожидал1186: собираю, если собирать значит — иногда сорвать гроздь, посетить давильню, отведать из чана молодого вина, застигать врасплох городских рабов, которые теперь распоряжаются деревенскими, предоставив меня секретарям и чтецам1187. Будь здоров.

21

Плиний Сабиниану1188 привет.

(1) Твой вольноотпущенник, на которого, по твоим словам, ты сердишься, пришел ко мне и, пав к моим ногам, обнял их, будто твои. Плакал он много, много просил и молчал много — в общем внушил мне доверие к искренности своего раскаяния. Верю, что он действительно исправился, так как чувствует, что провинился.

(2) Я знаю, ты гневаешься, и гневаешься с основанием, это я тоже знаю; но кротость особенно похвальна тогда, когда причина гнева вполне справедлива. Ты любил этого человека и, надеюсь, опять полюбишь его, а пока достаточно, чтобы ты позволил умолять себя. (3) Можно будет снова гневаться, если он того заслужит; это будет тебе более простительно, если теперь ты поддашься мольбам. Уступи его юности, уступи слезам, уступи своему милосердию. Не мучь его1189, не мучь также себя; ты, столь мягкий от природы, мучишься, гневаешься.

(4) Боюсь, как бы не показалось, что я не прошу, а принуждаю, если к его просьбам присоединю мои; я присоединю их тем полнее и непринужденнее, чем резче и строже я его выбранил, решительно пригрозив, что впредь никогда больше за него просить не стану. Так сказал я ему: его следовало устрашить; тебе же я скажу другое: возможно, что я и во второй раз буду просить тебя и во второй раз добьюсь твоего согласия, лишь бы по такому поводу, чтобы мне приличествовало просить, а тебе выполнить просьбу. Будь здоров.