Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1 - Гарри Гаррисон

Мы добрались до вершины невысокого холма и помчались в сторону спасительного леса. Нам пришлось наполовину тащить на себе грузное тело Слона, потому что он еле волочил ноги, спотыкаясь на каждом шагу. Я мельком взглянул на его спину — и убедился, что рана неглубокая, ничего страшного. Наших преследователей все еще не было видно, когда, мы на полном ходу врезались в густые заросли кустарника и скрылись под сенью деревьев.

— Дренг, выводи нас отсюда! Они не должны нас теперь поймать!

К нашему великому удивлению, не поймали. Деревенский парень, должно быть, озорничал в этих лесах всю свою молодую жизнь, потому что знал здесь все тропинки и дорожки. Но все же нам пришлось нелегко. Валясь с ног от усталости, мы взобрались на невысокий травянистый склон с редкими жалкими кустиками. Дренг раздвинул ветви в одном месте и открыл перед нами вход в неглубокую пещеру.

— Я как-то загнал сюда пушного зверька. Никто больше не знает об этой пещере.

Вход был очень узким, и нам стоило больших трудов протолкнуть Слона внутрь. Но внутри пещера расширялась, и мы могли свободно сидеть, хотя стоять места было уже маловато. Я взял одно из одеял, расстелил его на земле и завернул Слона, положив его на бок. Он застонал. Все его лицо было покрыто грязью и синяками. Ему досталось больше всех. Но, взглянув на меня, он нашел в себе силы улыбнуться.

— Спасибо тебе, мой мальчик. Я знал, что ты будешь там.

— Ты знал? Я и сам этого не знал до последнего момента.

— Ерунда. Но давай быстрее, пожалуйста…

Он скорчился от боли и застонал, выгнув тело от невыносимых мук. Болевой обруч — я совсем забыл про него! А он все еще продолжал принимать сигнал, несущий неминуемую гибель. Поспешишь — людей насмешишь. Поэтому я, немного поумерив пыл, неторопливо снял с ноги ботинок, открыл заветный тайничок и достал из него свою отмычку. Наклонился, вставил ее в замочек — и обруч, щелкнув, разомкнулся. Боль пронзила мою руку, пальцы стали неметь, и я с силой отбросил эту штуку в сторону.

Слон лежал без чувств и тяжело дышал. Ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и ждать.

— Ваш меч, — сказал Дренг, протягивая его мне.

— Займись им пока сам. Если ты думаешь, что можешь с ним справиться.

Он опустил глаза и с дрожью в голосе произнес:

— Я хочу быть храбрым воином, но я такой трусливый. Я не мог двинуться с места, чтобы помочь вам.

— Но ведь в конце концов ты смог. Запомни вот что. На свете нет такого человека, который бы не испугался чего-нибудь в тот или иной момент. Смел не тот, кто ничего не боится, а тот, кто умеет преодолеть свой страх и идти вперед.

— Превосходная мысль, молодой человек, — раздался низкий голос. — Которую всегда следует помнить.

Слон пришел в себя, и на его изнуренном лице появилась слабая улыбка.

— Так вот, Джим, я говорил, прежде чем они включили свою адскую машинку, что я знал, что ты будешь сегодня там. Ты на свободе — и я знал, что ты не оставишь меня в этом проклятом богом месте. Твой побег произвел громадный переполох и много шума, беготню взад и вперед до самого вечера, пока ворота не закрыли на ночь. Было совершенно очевидно, что тебе не удастся пробраться внутрь в это время. Но на рассвете ворота вновь открываются, и у меня не было ни малейшего сомнения, что ты будешь где-нибудь поблизости, стараясь найти какой-нибудь способ вытащить меня. Простая логика. Я еще упростил твою задачу, выйдя к тебе навстречу.

— Очень просто! Но ведь тебя чуть не убили!

— Но не убили же. И теперь мы вдвоем, в надежном месте, далеко от них. Плюс ко всему я вижу, что ты сумел привлечь на нашу сторону союзника. Хорошо потрудился за день. А теперь один очень важный вопрос. Что мы будем делать дальше?

Действительно, что?

— Что касается того, что нам делать дальше — ответ предельно ясен, — сказал я. — Мы остаемся здесь, пока не улягутся страсти. Что должно произойти довольно быстро, потому как мертвый раб не представляет для них никакой ценности.

— Но я прекрасно себя чувствую.

— Да, но ты забываешь о том, что болевой обруч может убить, если его оставить включенным продолжительное время. Поэтому, как только наш путь будет свободен, мы отправимся к ближайшему человеческому жилью и перевяжем тебе рану.

— Думаю, это не более чем царапина, хотя и сильно кровоточит.

— Заражение крови и инфекция. Перво-наперво нужно позаботиться о твоей ране, — я повернулся к Дренгу. — Ты знаешь каких-нибудь фермеров, что живут поблизости?

— Нет, но здесь живет вдова Апфельтри, сразу за холмом, позади мертвого дерева, на краю болота…

— Отлично. Показывай дорогу и не болтай лишнего, — я вновь повернулся к Слону. — А вот когда мы управимся с твоей спиной, что потом?

— А после этого мы поступим на службу в армию. Раз уж ты теперь вошел в роль наемного воина, лучшего и не придумаешь. Армии располагаются внутри замков, где обязательно должна быть какая-нибудь потайная комната за семью замками, где они хранят все свои гроуты. И, пока ты совершенствуешь свое военное искусство, я, как принято говорить, изучу обстановку. А поможет нам в этом благородном деле одна армия, которая, как мне кажется, очень подойдет в данном случае. Армия, состоящая на службе у Капо Димона.

— Только не Капо Димон! — воскликнул Дренг, хватая себя за волосы. — Это дьявол во плоти, он ест младенцев на завтрак, пьет из черепа своей первой жены, обивает мебель человеческой кожей…

— Достаточно, — приказал Слон, и Дренг умолк. — Понятно, что он не пользуется популярностью здесь, во владениях Капо Доссия. А все потому, что он является его заклятым врагом и периодически приходит сюда с войной. Но я уверен, что он ничем не хуже — или лучше — чем любой другой Капо. Но у него есть одно преимущество. Он — враг нашего врага.

— Почти наш друг. Все правильно. Я остался в долгу перед стариком Доссией, и мне не терпится вернуть ему все сполна.

— Тебе не следует точить на него зуб, Джим. Это притупляет проницательность и влияет на твою карьеру. Нашей целью сейчас должно быть добывание гроутов, а не мародерство.

Я утвердительно кивнул.

— Разумеется. Но пока ты разрабатываешь план ограбления, почему бы мне не утолить немного жажду мести.

Я видел, что он не одобряет моих эмоций — но я не мог принять его олимпийского спокойствия. Возможно, что это всего лишь издержки молодости. И я переменил тему разговора.

— После того, как мы выгребем драгоценности, что потом?

— Мы разузнаем, как местные жители общаются с внешним миром, с контрабандистами, хоть с той же Вении. С единственной целью поскорее покинуть этот отсталый и ужасный мир. А для того, чтобы сделать это, нам придется стать верующими, — он захихикал, увидев мое потрясение. — Как и ты, мой мальчик, я разбираюсь в гуманитарных науках и не чувствую необходимости верить в сверхъестественное. Но здесь, на Спиовенте, вся прогрессивная технология, как мне кажется, сосредоточена в руках монашеского ордена, известного под названием Бенедиктинцы…