Ночная дорога - Кристин Ханна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Майлс свернул на Найт-роуд.
Она охнула.
— Майлс!
— Черт, — буркнул он. — Привычка.
Деревья по обе стороны дороги были похожи на великанов, закрывших упрямое июньское солнце. На обочинах дороги залегла глубокая тень. На одном из высоких деревьев гордо восседал орел, что-то высматривая внизу.
Они свернули на крутом повороте и оказались на месте аварии. На сером асфальте остались следы заноса. Дерево треснуло, полствола лежало на боку. У основания возник целый мемориал.
— О боже, — произнес на заднем сиденье Зак.
Джуд хотела отвернуться, но не смогла. Овраг между дорогой и сломанным деревом был завален букетами, мягкими игрушками, школьными флажками и фотографиями Мии. Рядом с дорогой был припаркован вагончик со спутниковой тарелкой на крыше: местное телевидение. Джуд заранее знала, что передадут вечером в новостях: кадры с подростками, детьми, которых она знала еще щербатыми, с детского сада, они понесут на место аварии сувениры, собранные за их короткую жизнь, держа в руках зажженные свечи в стеклянных сосудах, и у них будет испуганный вид.
А что случится потом со всеми этими мягкими игрушками, которые здесь лежат? Наступит осень, дождь лишит их красок, а это место станет еще одним напоминанием потери.
«Меньше мили», — подумала она, когда Майлс свернул на гравийную дорогу к дому.
Миа погибла совсем рядом с домом. Ребята могли бы дойти пешком…
У дверей появилось еще одно место поклонения. Друзья и соседи украсили вход цветами. Когда Джуд вышла из машины, в нос ей ударил сладкий пьянящий аромат, но некоторые цветы уже увядали, их лепестки свертывались и темнели.
— Избавься от них, — сказала она мужу.
Он посмотрел на нее.
— Они красивы, Джуд. Они означают…
— Я знаю, что они означают, — резко сказала Джуд. — Люди любили нашу дочь — девочку, которая больше никогда не вернется домой. — У нее перехватило горло. Она не могла смотреть на эти цветы.
Она бы сделала то же самое для любого соседского ребенка и также плакала бы, покупая букеты и раскладывая их перед домом. И ее бы терзало невероятное чувство потери и острое сладостное облегчение от сознания, что с ее детьми все в порядке. — Они все равно скоро завянут, — наконец проговорила она.
Майлс сгреб ее в объятия.
Зак подошел к родителям, прижался к Джуд. Ей хотелось обнять сына, но она чувствовала себя парализованной. Все силы уходили на то, чтобы просто дышать этим приторным цветочным запахом.
— Она любила белые розы, — сказал Зак.
От этих слов Джуд накрыло новой волной горя. Как так вышло, что она не знала этого про собственную дочь? Столько часов провела в саду, а так и не посадила ни единой белой розочки. Она посмотрела на цветы, высаженные у входных дверей. Георгины, циннии, розы всевозможных цветов, кроме белого.
В приступе гнева она сгребла все цветы и понесла в лес за гараж, где швырнула их прямо в заросли.
Она уже хотела повернуться, когда ее взгляд привлекло какое-то белое пятнышко.
На самом верху цветочной горы лежал нераскрытый бутон розы цвета свежих сливок.
Джуд пробиралась сквозь кустарник, крапива хлестала ее по лицу и рукам, обжигая кожу, но она не обращала внимания. Она подняла одинокий бутон, крепко зажала в дрожащей руке, почувствовав укол шипов.
— Джуд!
Она услышала голос Майлса, который звучал все ближе. Сжимая одинокий стебель, она оглянулась.
В приглушенном солнечном свете он выглядел изнуренным и хрупким. Она увидела ввалившиеся щеки и его тонкие пальцы, протянутые к ней. Он взял ее за руку и помог идти. Она посмотрела в серые глаза мужа, которые когда-то были для нее единственным настоящим прибежищем, но увидела в них только пустоту.
Они прошли в дом, ярко освещенный огнями и жарко натопленный.
Первое, что заметила Джуд, зеленый свитер, висевший на антикварной вешалке у двери. Сколько раз она просила Мию забрать свитер к себе в комнату?
«Обязательно, Madre. Честное слово. Завтра…»
Она отпустила руку мужа и хотела потянуться за свитером, когда услышала голос матери:
— Джудит!
В дверях стояла Каролина в элегантной серой блузке по фигуре и черных брюках. Она протянула руки к Джуд, обняла ее. Джуд надеялась найти в материнском объятии утешение, но оно оказалось таким же холодным и бездушным, как все между ними.
Джуд отпрянула как можно быстрее и сложила руки на груди. Внезапно ее пронзил холод, хотя в доме было тепло.
— Я убрала еду, — сказала мать. — Твои друзья проявили отзывчивость. В жизни не видела столько запеканок сразу. Я все спрятала в морозильник, в фольге, надписав название и дату. Кроме того, сделала все распоряжения о похоронах.
Джуд резко вскинула голову.
— Как ты посмела?
Мать встревоженно посмотрела на нее.
— Я пыталась помочь.
— У нас не будет никаких похорон, — заявила Джуд.
— Не будет похорон? — переспросил Майлс.
— Помнишь похороны твоих родителей? А я помню отцовские похороны. Ни за что не захочу подобного для Мии. Мы не религиозны. Я не собираюсь…
— Не нужно быть религиозным, чтобы устроить похороны, Джудит, — сказала ее мать. — Бог свидетель…
— Не смей упоминать при мне Бога. Он позволил ей умереть.
Каролина побледнела, отпрянула, и тогда весь гнев Джуд испарился, оставив ее без сил. Она едва могла стоять.
— Мне нужно поспать, — сказала она. Сжимая в руке сумочку Мии и одинокую белую розу, она повернулась ко всем спиной и, спотыкаясь, направилась в спальню, где рухнула на кровать.
Из сумочки Мии выпали вещички и разлетелись по дорогим простыням.
Розовый модный кошелек — подарок на последнее Рождество. Блеск для губ, кривой и растрепанный тампон, смятая двадцатидолларовая купюра, полупустая пачка жвачки, использованный билет в кино. Внутри кошелька осталась фотография Зака, Мии и Лекси, сделанная на школьном вечере.
«Прощаешь?»
Если бы только она обняла Мию в тот раз, сказала, как ее любит. Или запретила бы идти на вечеринку. Или хотя бы научила своих детей, что алкоголь опасен даже на самых веселых и безобидных вечеринках. Или настояла, что сама их отвезет. Или вообще не покупала детям машину, или…
Список сожалений оказался бесконечным, он давил своим грузом. Джуд закрыла глаза.
Дверь спальни открылась и закрылась.
К кровати подошел Майлс — она поняла, что это он, но не повернулась к мужу, не открыла глаз. Он лег рядом, притянул ее к себе. Она почувствовала, что он гладит ее по волосам, и вздрогнула от его прикосновения, снова ощутив ледяной холод.
