Crime story № 4 (сборник) - Татьяна Луганцева

…Обычно он приходил в гости, ужинал и засыпал. Минут на двадцать, чтобы хоть чуть-чуть восстановиться после работы.

Выражение лица во время этого сна постоянно менялось. Очень редко в Володиных чертах проступали детство, покой, безмятежность. Как правило, ломались брови, и губы были искусаны до крови, потом проступала паутина морщинок. Еще так смешно – пальцы шевелятся, сигарету ищут, хоть бы во сне дымом себя не травил, что ли…

– Я, солнышко, иногда вижу сон. Про розыгрыш. Представляешь, снится мне, что моя работа – один большой многолетний розыгрыш. И вот встают все «мои» трупы, которые я осматривал, описывал. Живые, все до единого. Смеются, благодарят за то, что убийц честно искал и сажал.

Она не дослушала, перебила:

– Жуть какая! Мне так страшно стало!

– А мне – нет. Страшно другое, другие. Смерть. Я к ней привык, но не совсем. Все-таки в смерти вообще есть что-то неправильное и безысходное. А уж насильственная – черная дыра, стылая, нелепая. И люди, которые похожи на людей, а на самом деле хуже животных, – вот они тоже пугают. А если бы убитые вдруг ожили – я бы только радовался. Очень многие ведь запоминаются. Молодые, женщин помню, а еще тех, кого с особой жестокостью убивали… Наверное, накапливается эта боль. И во сне так хочется чуда.

«Если хочется – значит, будет, – улыбнулась Инга, перехватывая двумя руками волосы. Любит Володя улечься на пряди, он только чуть пошевелится – боль сразу дикая. – Все твои трупы оживить, конечно, мне не под силу. Но вот один – почему бы не попробовать».

Эта операция готовилась почти полгода.

Пришлось часто встречаться с приятельницей Володи Ликой Вронской. Писательница, автор криминальных романов – она так поднаторела во всех следственных вопросах, что ей впору уже открывать собственное детективное агентство. И она подробно рассказала, как ведет себя следователь в таких ситуациях, что делает, куда смотрит.

Лика же помогла встретиться с судмедэкспертами, провела в морг, где, стараясь не лишиться чувств, они осматривали кровоподтеки, раны, ссадины на «криминальных» телах.

– Надо трупные пятна нарисовать! У вас ведь есть театральный грим? Отлично! Не жалей красок! – советовала Вронская, вдохновляясь предстоящим спектаклем. – И еще рана должна быть какая-то на теле актера. Огнестрельное ранение не сымитировать, но что-то надо придумать. Потому что иначе Володька начнет труп обшаривать и внимательно рассматривать в поисках следов. А это не в наших интересах. Все-таки мертвый человек и живой – две большие разницы!

Лика действительно очень помогла. Можно даже сказать, что Володя подарок от них обеих получил.

Вронская договорилась с Захаровым, посоветовала оставить на месте происшествия «следы» преступника, придумала фокусы с инъекцией и воском.

Тело-то живого человека мягкое, теплое. Экспериментальным путем выяснили: некоторые препараты могут чуть понижать температуру без особого вреда для здоровья. Но как быть с мягкой кожей? Лика придумала нанести на некоторые участки – те же запястья, область сердца – тонкий слой воска, который создавал эффект окоченения и немного маскировал биение пульса… «Сойдет, – заявила писательница, облив себя в Ингиной ванной воском. Репетировать так репетировать! – Конечно, при пристальном рассмотрении все можно понять. Но следователь – не судебный медик, и если он увидит картину в целом, то не станет очень уж тщательно по трупу шарить…»

Потом они придумали трюк с шеей. Немного воска, много грима – выглядело все по-настоящему, очень жутко. Шедевр, Хичкок нервно курит в сторонке!

В общем, спектакль планировался многоактный, тщательно срежиссированный. И даже один полный «прогон» состоялся под бдительным присмотром Захарова и Вронской.

За время подготовки у всех обнаружился свой интерес в этом розыгрыше.

Андрей планировал пригласить журналистку, которая опишет всю эту шутку в газете, и радовался предстоящему пиару, как ребенок. Он обожал, когда его имя упоминалось в прессе.

Вронская предвкушала, как использует сюжет для рассказа.

Юрка загорелся сразу по нескольким причинам – он сыграет роль трупа, встретит Новый год рядом с известным олигархом, попытается разыграть настоящего следователя.

О! Сколько всего было придумано! Тень подозрения предполагалось бросить на друга Андрея Эдика. Резкий, за словом в карман не лезет, любит помахать кулаками. Предупреждать его, как и остальных гостей, о том, что затевается, никто не собирался. Поэтому можно было ожидать целую бурю негодования.

Фантазия у Вронской разыгралась не на шутку. Она даже предложила впечатлить Седова вдруг исчезнувшим трупом, который должна была вывезти с участка дожидавшаяся в укромном месте девушка Юры. А потом, перед боем курантов, «труп» в костюме Деда Мороза эффектно появился бы в особняке…

Но эту часть спектакля пришлось опустить – дела Володи, потом пробки. Времени до двенадцати и так оставалось всего ничего. Да, предполагалось, что в бане следователь проторчит долго, но он оказался еще более дотошным!

Жизнь внесла свои коррективы и в плане подозреваемого. После того как Марина стала выяснять отношения, Андрей, хихикая, предложил:

– Давай мою малую типа убийцей заделаем. Конечно, как ей не ревновать! Мы с тобой все время отходим и базарим!

Наверное, Марина предположила, что олигарх со Снегурочкой уединился в бане. И решила помешать «голубкам» своим присутствием. Какой это был шок: вдруг увидеть, поправляя входящему в образ «мертвому» Юре грим, стройные ножки Марины через неплотно прикрытую дверь сауны… Видимо, девушка, обнаружив «труп» и услышав чьи-то шаги, решила спрятаться, просто в лучших традициях кинематографа.

– Что ж, так даже веселее, – сказал потом Андрей, услышав о «свидетельнице преступления», – она станет заявлять, что ты убийца, Седов не поверит. Нормалек! Вот это движуха! Ты еще улику в сауну какую-нибудь подбрось!

Все было прекрасно до тех пор, пока на сцене не появился главный герой, ради которого этот спектакль и затевался.

– Ты представляешь, у жены, оказывается, любовник есть, – сказал Володя, едва получилось чуть отойти от внимательно прислушивающегося к разговору Захарова. – Думал, мы уже совершенно чужие люди. Но так сердце разболелось…

В глазах резко потемнело. И вдруг показалось: не крупные капли дождя барабанят по аккуратной дорожке. А много-много елочных шариков падает с неба и разбивается вдребезги.

Вот и все.

Осколки…

Это точно, и нет никакой ошибки.

Хороший актер – мощный сканер. Слова излишни, в эмоции партнера просто входишь, как в незапертую дверь. За дверью Володиной души было больно, мрачно. Страшно. Там переплелись упреки, досада, раскаяние. И там больше не было ни света, ни тепла, возле которого всегда хотелось греться.

Если свеча задувается – значит, больше она не нужна. А может, никогда и не была нужна.

Самое главное ведь не ломается, не задувается, не исчезает. Никогда. То, что действительно важно, остается всегда и в любых ситуациях.

Все стало понятно. У Володи действительно есть любимая женщина, одна-единственная. И зовут ее Люда.

Но – что бы ни случилось – роль надо доигрывать полностью, до последнего акта.

Получилось.

И это не только профпригодность, долгая дрессировка в институте, безумная любовь к профессии.

Хотелось попрощаться с Володей красиво. Он будет пытаться склеить свою семью, это очевидно, и не надо было вообще начинать эти отношения, но если уж так случилось, то теперь тем более надо уходить…

Хотелось поблагодарить его – за свет, за боль.

Вот ведь как получилось. Настоящая ирония судьбы. Любимый тоже подарил эмоции. Неожиданные, незабываемые…

… – Володь, ты не спишь? – Инга высвободилась из его объятий, приподнялась, положила под спину подушку. – Я должна тебе кое-что сказать. Мы с Ликой и Андреем называли нашу операцию «Смерть Деда Мороза». Но вот какая штука… Кажется, получилась в итоге «Смерть Снегурочки». Я не хочу больше быть с тобой. И не спрашивай почему, мы оба все понимаем. Ты меня отпускаешь?

Седов, притворно вздохнув, кивнул.

Какое облегчение на его лице…

«Милый, как жаль, что ты – такой плохой актер, ну хоть капля горя – и мне было бы легче…»

– Я выйду покурить, – пробормотала Инга, вставая с постели. – Возьму у тебя сигарету, хорошо?

Она даже не стала ее вытаскивать из пачки, обнаруженной в кармане синего пиджака. Просто повертела в руках и засунула обратно.

Если бы сигареты решали проблемы, курильщики были бы самыми красивыми и счастливыми людьми. А они злые и зеленые. Сигарета – просто повод, лишь предлог…

Побыстрее уйти!

Когда сказано все, что нужно было сказать, зачем мучиться рядом с трупом остывающей любви?!

Длинный коридор, в который выходили двери многочисленных спален, уткнулся в симпатичное полукруглое окошко с широким подоконником.