Паломничество к Врагу - Сергей Зайцев

Я провел сухим языком по одеревеневшим от ветра, изъеденным соленым потом губам, глянул в зеркало. На заднем сиденье все без исключения дремали. Лица шелтян были скрыты от солнца широкополыми соро, Нкот спрятал голову под голубым капюшоном. Хорошо устроились за мой счет. Зло бы и их… Гм… Кажется, я становлюсь несколько однообразен. Но все-таки как водителю мне доставалось больше всех, разве не так?..

Странная мысль мелькнула в голове: «Существует ли вообще реальная ситуация, в которой чужого можно застать врасплох? Может, во время сна?»

– Нет, – чуть слышно отозвался Нкот, не открывая глаз. Я через силу хмыкнул и снова уставился на дорогу. Возможно, чужой вообще никогда не спит. И я не заметил, чтобы он хоть чем-нибудь питался… Может быть, он тоже энергетический вампир, как транс?

Еще через пару часов, когда глаза начали протестовать болезненным жжением, я остановил машину и растолкал Целителя, внутренне удивляясь, почему я этого не сделал раньше. Мысленная установка чужого? Ругаться уже сил не было.

Пока мы менялись с трансом местами, в сотне метров впереди дорогу пересекла стая каких-то лохматых низкорослых зверей. Бесшумно вынырнув из подступавших к дороге зарослей с одной стороны и растворившись в не менее плотных зарослях с другой, они исчезли раньше, чем я успел поднять тревогу. Они не обратили на нас внимания.

– Галты, – без особого беспокойства прокомментировал транс, тоже заметивший зверей.

– Галты?

– Ну да. Самые кровожадные твари на Шелте. – Он ухмыльнулся. – Других поблизости от Города просто не водится, другие твари предпочитают жить от людей как можно дальше.

– Наверное, те, кто умнее галтов. Зубастым шелтянам ведь каждый день кушать хочется, а рацион из одних галтов рано или поздно утомляет…

Одуревший от нескончаемой жары, я забрался на место Целителя, снял куртку и прикрылся с головой. Лучше уж экровелен для защиты от палящих лучей, чем совсем ничего. Но пока я, засыпая от усталости, проваливался в небытие, Целитель успел мне кое-что рассказать о «проклятии галтов». Крылатое выражение, столь любимое шелтянами, оказалось не просто красивой фразой. До Гибели эти животные были хищниками-одиночками, размножающимися почкованием, а после пандемии мутировали, и детеныш при «родах» перестал отделяться полностью, оставаясь связанным с родителем неразрывной «пуповиной». Череда подобных почкований и образовывала стаю, являющуюся, по сути дела, единым целым – кровеносная и нервная системы у галтов стали общими…

Дальше я уже не слышал.

Наверное, прошло не меньше трех часов, когда я очнулся от характерного гудящего треска, сопровождающего выстрел из бластера. Виновником шума оказался Бигман, кто же еще. В зеркало обзора я разглядел его долговязую спину, маячившую над задним сиденьем, на которое он для удобства стрельбы опустился на колени. Ствол его «града» в высоко вскинутых для прицельной стрельбы руках медленно чертил участок неба позади трассера, с которого стремительно падала вниз человеческая фигура в темно-красном развевающемся плаще. Прошло всего несколько секунд, и человек беззвучно рухнул в заросли далеко позади нас, треска падения из-за гула двигателя я не услышал.

Жара к этому времени уже значительно спала, время, судя по всему, близилось к вечеру, но после тяжкого сна тело пребывало во власти одуряющей сонливости – вялые мышцы, тяжеленная голова. Пришлось заставить себя напрячь извилины и осмыслить ситуацию.

– Что это за «птичка»? – пробормотал я себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь. – Что-то я таких на Шелте не видел.

– Это был летун, иноп, – хрипло отозвался Бигман, опускаясь на сиденье. – Нас обнаружил летун Шефира. Девять из десяти, что он уже успел передать картинку нашего местонахождения самому Шефиру, и я не слишком удивлюсь, если его профи сейчас сыпанут нам на головы с рождественскими поздравлениями, только вместо подарков они доставят нам сплошные неприятности.

Я машинально посмотрел на небо, словно ожидая, что летун появится снова. Затем покосился на Нкота, но тот безмолвствовал, по-прежнему сидя с закрытыми глазами, словно его происходящее не касалось.

– Вот как… Мне известно, что Шефир сильный ментат, но я и не знал, что он может читать мысли…

– Может, иноп. Но двое чужих в нашей компании очень неплохо нас экранируют. Да и я с братом тоже кое-что умею. Поэтому координатору пришлось высылать разведку.

Верно, запоздало сообразил я, раз он эмпат, то может не только чувствовать, но и препятствовать своему обнаружению, в отличие от меня. Проклятие, я среди них словно инвалид…

– Не думаю, что даже Шефир может пробить такой заслон, – хмуро продолжал прыгун. – Но ему ничего не стоило подсоединиться к зрительным нервам летуна и хорошенько рассмотреть, где мы находимся, прежде чем я того отправил к праотцам… Все это выглядит до крайности скверно. Каким-то образом мы вызвали у координатора интерес, а я совеем не испытываю желания с ним столкнуться.

– Послушай, а почему ты думаешь, что это был человек Шефира? На нем ведь не написано?

– Красный цвет, иноп, – презрительно усмехнулся Бигман. – Пора бы уже знать, что это цвет координатора.

Бигман был прав, мне следовало сообразить самому, замена ведь снабдила меня соответствующей информацией…

И без того паршивое после минувшего дневного пекла настроение упало еще ниже. Значит, неприятности по-прежнему неотступно следуют за нами по пятам, словно ищейки, взявшие горячий след… Что ж, этого следовало ожидать. Слишком просто нам с Нори удалось удрать из Города, а потом и провести спокойную ночь под открытым небом. И это при том, что нас тогда никто еще не экранировал от непрошеной слежки. Поневоле пришлось снова вернуться к мысли, что Шефир просто выпустил нас, преследуя какие-то свои загадочные, лучше сказать – зловещие, цели…

Внезапный порыв встречного ветра обдал трассер облаком колючей пыли, наждаком хлестнувшей по разгоряченному лицу. Я поморщился, прикрываясь рукой. А затем сквозь растопыренные пальцы углядел какую-то возвышавшуюся над землей и лесом темную массу, медленно выраставшую впереди, в которой, прищурившись, далеко не сразу распознал то, чем она являлась. Что поделаешь, жара, жара, хотя и спадающая… Надо еще радоваться, что мозги за день не спеклись совсем и пытаются работать по своему прямому назначению – соображать.

В общем, на приличной скорости мы подъезжали к первому заброшенному городу, коих по Северному тракту должно быть разбросано великое множество, и мрачные силуэты полуразрушенных зданий вырастали прямо на глазах.

Любопытно было бы узнать, что нас там ждет.

Но Нкот пока молчал.

7. Заброшенный город

Несколько минут спустя мы въехали в город, или то, что от него осталось после векового забвения цивилизованным миром. Неподвижно привалившись к спинке сиденья, я вяло рассматривал проплывающие мимо древние, полуразрушенные временем и непогодой здания, в тени которых стало заметно прохладней. Из головы не выходило убийство летуна Шефира. Пока я сидел и гадал, каким боком оно нам выйдет, трассер с приглушенным рокотом миновал несколько кварталов, купаясь в отраженном древними стенами шелесте эха, слабом и бессильном, словно время источило его вместе с самим городом.

Кругом насколько хватало глаз проступали полуразрушенные многоэтажки, – не знаю почему, но города шелтян предпочитали расти вверх, а не вширь, словно на новоосвоенной планете им не хватало места. Наверное, общий типовой проект сразу для всей планеты. Улицы представляли собой кладбище мусора, со временем превратившегося в какую-то серую однородную дрянь с тяжелым, пропитавшим все вокруг могильным запахом. Город выглядел мертвее мертвого – нигде ни деревца, ни кустика. Даже вездесущая трава и та не прельстилась этой землей. То, что растительность за столько лет после Гибели, после того как население города исчезло, не отвоевала занятое когда-то людьми место обратно, странным не казалось. Кстати, ведь так же выглядел и единственный жилой Город шелтян – никакой зелени, только бездушный мертвый пластит. А объяснялось все, на мой взгляд, довольно просто: в состав строительного материала, использовавшегося для возведения городов, скорее всего, входила та же вредная дрянь, что присутствовала в композите дорожного покрытия Северного тракта. Колонисты зачастую беспечны, когда вокруг столько новой земли, которую можно загадить без особого ущерба для окружающей среды и собственного здоровья… Настолько беспечны, что результат сказывается даже спустя сотню лет.

Трассер слегка качнуло на очередной мусорной куче, когда мы вырулили на городскую площадь. В отличие от толкучки Доса, замурованной почти со всех сторон, включая и окна, эта площадь осталась в первозданном виде – ровный пластитовый квадрат примерно сто на сто метров пересекали крест-накрест две улицы, образуя между почти монолитными кварталами зданий четыре выхода-входа, которые было бы несложно перекрыть, если бы кому-нибудь пришло в голову устроить здесь засаду…