Грехи и святость. Как любили монахи и священники - Каринэ Альбертовна Фолиянц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Существует легенда о том, что Петр стоял возле Глебова и до последних секунд «вымогал» из него подробности его близости с царицей… Тогда Глебов из оставшихся сил совершил дерзкий поступок: плюнул царю в лицо! Петр этого не забыл: в 1721 году он приказал каждый год провозглашать во всех церквах анафему Степке Глебову, как ее провозглашали раньше Гришке Отрепьеву, Степке Разину, Тимошке Анкудинову, Ваньке Мазепе…
Смерти Глебова Петру показалось мало, он велел колесовать и четвертовать всех «сообщников» Степана и Евдокии.
Саму Евдокию Федоровну приговорили к публичному наказанию кнутом, после чего сослали в северный Успенский монастырь на Ладоге.
В Успенском монастыре Евдокия Федоровна прожила семь лет. В этом монастыре-тюрьме жить было крайне тяжело, зимы там были такие суровые, что даже охранники не выдерживали холода и умоляли начальство их оттуда «свести». Пока Евдокия страдала в монастыре на Ладоге, Петр обвенчался с Мартой Скавронской, будущей императрицей Екатериной Первой.
А после смерти Петра в 1725 году страдания бывшей его супруги только умножились. По приказу Екатерины бедную женщину перевели в Шлиссельбург, где поместили в камеру с крысами и клопами. Новая правительница очень боялась, что законная русская царица может предъявить свои требования на престол и найдутся люди, которые помогут ей в борьбе за корону. А потому Екатерина мечтала в темнице уморить Евдокию. Да только вот сама умерла раньше…
Весной 1727 года старица Елена получила необыкновенно ласковое и приветливое письмо от бывшего своего гонителя, Александра Даниловича Меншикова. Она этому не удивилась — ведь на престоле уже сидел Петр II, ее родной внук, сын несчастного царевича Алексея. Вскоре с царскими почестями старицу Елену привезли в Москву, ибо ее пожелал видеть Петр II.
Несчастную царицу разместили в Вознесенском монастыре. Стала она там жить в тепле, чистоте и заботе. Тут же царедворцы принялись наперебой проситься к Евдокии на прием. Но никто не нужен был старой измученной женщине. Кроме внука Петеньки, сына мученика Алеши.
И внук приехал. Не заезжая в Кремль, молодой император отправился к бабушке. Встреча произвела на обоих тягостное впечатление. Юный Петр II заметил, что бабушка больна, толста и малограмотна. Еще бы: ведь 30 лет (!) она провела в заточении. А Евдокия увидела вместо милого мальчика неласкового подростка в напудренном парике, уже хорошо осознающего силу своей власти.
Попыталась бабушка Евдокия втолковать молодому правителю «разумное родительское поучение», но только раздражила его.
Евдокии не удалось сблизиться с внуком. Да она и не стремилась остаться при дворе. Попросила только позволения жить в Новодевичьем монастыре. Жена английского резидента видела ее там и писала приятельнице: «Она сейчас в годах и очень полная, но сохранила следы красоты. Лицо ее выражает важность и спокойствие вместе с мягкостью при необыкновенной живости глаз…»
Когда умер Петр II, Евдокию даже подумывали возвести на престол. В стенах Новодевичьего монастыря она ждала нарочного из Кремля с вестью о решении Верховного тайного совета. Этот совет должен был решить — кому царствовать в Государстве Российском. Кандидатур было несколько: обрученная невеста умершего императора Петра II Екатерина Долгорукая; дочь Петра I от Екатерины — принцесса Елизавета Петровна; и, наконец, она — бывшая царица русская Евдокия Федоровна.
Гонец принес совсем неожиданную весть — императрицей стала вдовствующая герцогиня Курляндская, племянница Петра I, дочь его брата Ивана. Старица Елена улыбнулась: кровь ее мужа-мучителя, мужа-убийцы единственного сына, пресеклась полностью! Дочь Ивана будет теперь продолжать династию Романовых! «Бог ему судья», — прошептала старица. Нарочный был уверен, что Евдокия расстроилась и сказала это в адрес Верховного тайного совета. Но он ошибался.
Евдокия прожила в Новодевичьем монастыре — в почете и достатке — до самой смерти в 1731 году. Ей было шестьдесят два года.
«…В любви верна»
Наталья Шереметева и Иван Долгорукий
Уйти в монастырь вообще-то мечтал отец Натальи— когда остался вдовцом. Устал он от жизни; жена умерла, дети выросли… Но не суждено было фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметеву стать монахом, император Петр не допустил. Выдал за него свою молоденькую родственницу, Анну Петровну Нарышкину. И мысли о монастыре ушли сами собой, ибо жил Борис Петрович с Анной душа в душу. И родилось у них пятеро детей, дочь Наташенька — в 1714 году, поздний ребенок, горячо любимый пожилыми родителями.
Вот ей-то, Наталье Борисовне, урожденной Шереметевой была уготована непростая судьба: горькая любовь и монастырские стены…
ХVIII век в русской истории вполне можно назвать веком женщин. В значительной степени потому, что большую часть лет на русском престоле были именно женщины. В это время в Россию из Европы пришло сознание нового времени. Не сразу, не вдруг, но это сознание вытесняло довольно сильные «российские особенности».
Внезапные и достаточно резкие перемены заставили русских дворянок выйти из своих светелок, снять кокошник, переодеться в декольтированные платья и научиться европейским танцам и искусству светской беседы. Одной из таких замечательных «современных» русских женщин ХVIII века была Наталья Борисовна Долгорукая, в девичестве Шереметева. Она оставила свои воспоминания — «Своеручные записки», — написанные красивым языком и повествующие о ее нелегкой жизни и всех выпавших на ее долю страданиях. «Записки» княгиня написала в 1767 году, впервые они были опубликованы в 1810 году ее внуком Иваном Долгоруким. Вплоть до 1913 года эти дневники женщины, принявшей постриг, часто переиздавались. В историческом наследии России ХVIII века вряд ли найдется другой такой искренний, безыскусный документ. В сущности, эти записки — даже не мемуары в принятом смысле слова, это — исповедь человека, подошедшего к границе земного бытия и искренне принявшего монашеский обет и все связанные с этим нравственные обязательства.
Наталья Шереметева
Начало истории Натальи Шереметевой относится к эпохе царствования Петра II, внука Евдокии Лопухиной и императора Петра I, сына царевича Алексея. Юного царя очень активно опекало семейство Долгоруких, мечтавших выдать за императора девушку из своего рода. Брак Петра II с княжной Екатериной Алексеевной Долгорукой был к тому времени делом практически решенным. И Иван Алексеевич Долгорукий, брат царской невесты, тоже надумал жениться…
Иван Долгорукий
В «Записках» Натальи Долгорукой (в девичестве Шереметевой) есть весьма теплые и даже восторженные строки об Иване: «Думала, я — первая щастливица на свете, потому что первая персона в нашем
