Магия цвета крови - Стэн Николс

Шум и запахи становились все сильнее, чистильщики неустанно убирали навоз.

— Много еще? — спросил принц.

— Мы только-только начали. Вы же велели всякой твари по паре, ваше высочество.

Отряды охотников обыскивали всю страну в поисках животных. Агенты принца скупали их в зоопарках, частных коллекциях и у торговцев, вернувшихся из дальних стран.

Советы Нарбеттона были предельно ясны. Животным, которых следовало приобретать непременно парами, предстояло служить принцу в мире, свободном от смерти, как и множеству человеческих существ, если уж на то пошло. Мелиобар решил призвать на помощь всю свою выдержку и довести дело до конца. Чего не сделаешь ради собственного спасения!

Его размышления прервали резкие крики и щелканье бича. По трапу, неуклюже переваливаясь, поднимались морж с моржихой. Перед ними, пятясь, шли служители, болтая перед носами животных рыбой. Другие служители поливали их водой из ведер.

Морж повернул усатую морду к принцу. Их взгляды встретились.

“Какие грустные у него глаза”, — подумал Мелиобар.

19

Настало утро суда над Кинзелом. Учитывая это обстоятельство, Кэлдасону показалось странным, что Карр выбрал именно сегодняшний день, чтобы рассказать ему о какой-то тайне. Патриций заставил Кэлдасона поклясться, что тот никому ничего не расскажет, без каких-либо исключений.

Пока они ехали в экипаже, он также не упустил возможности выбранить квалочианца.

— Не могу сказать, что был рад услышать о драке с мелд, которую вы с Серрой затеяли.

— У нас не было выбора.

— Да, не было. И все же, по-моему, вы оба просто нарываетесь на неприятности.

— Нет, ты все понял неправильно, Карр. Мы вовсе не ее искали.

— Ну да, ты и Серра просто осуществляли свой собственный, не слишком хорошо продуманный план. Шпионили за паладинами, даже не поставив нас в известность, не говоря уж о том, чтобы получить на это разрешение.

— Разрешение? — тут же вскинулся Кэлдасон.

— Знаю, для тебя власть — пугало, Рит, причем любая власть. Но уж раз ты в той или иной степени помогаешь Сопротивлению, нужно придерживаться хотя бы некоторых понятий о дисциплине.

— Признаю, мы действовали под влиянием минуты. Просто хотели сделать хоть что-нибудь для Кинзела.

— Мы все этого хотим, Рит. Ни ты, ни Серра не обладаете монополией на сострадание. Не забывай, Кинзел был моим другом, и знаком я с ним гораздо дольше тебя. Думаешь, мне легко ничего не предпринимать, зная, что он в тюрьме?

— Нет, Карр. Я так не думаю.

— Даже в лучшие времена мы меньше всего нуждаемся в том, чтобы привлекать к себе внимание, а сейчас в особенности. — Напряженное лицо патриция покрылось пятнами.

— Ладно, — уступил Рит. — Намек понял. Успокойся, Карр. Не стоит так переживать. У тебя больной вид.

— Интересно, почему все так беспокоятся о моем здоровье? — с жаром спросил патриций.

— Потому что ты о нем не беспокоишься. Буквально загоняешь себя.

— Учитывая, что нам предстоит, у меня нет особого выбора.

— Всегда что-нибудь да предстоит. Перепоручай хотя бы часть своих обязанностей другим.

Не отвечая, Карр смотрел в наполовину закрытое шторкой окно экипажа. Стоял ясный осенний день, прохладный, но приятно солнечный. По улицам оживленно сновали экипажи и люди.

— Незаменимых людей нет, — гнул свою линию Кэлдасон. — Ты сам не раз это говорил.

Далиан Карр снова перевел на него взгляд.

— Нет у меня больше той выносливости, как прежде. С головой все в порядке, более или менее, но раньше энергия била через край, а теперь... Теперь ее нет — как раз тогда, когда я больше всего в этом нуждаюсь. Старость не радость, Рит, а я превратился в дряхлого ублюдка. Вот и все. — Он тяжело вздохнул.

Кэлдасон ни разу прежде не слышал, чтобы Карр употреблял бранные слова, даже самые умеренные.

— Я знаю, что такое старость. В каком-то смысле.

— Конечно. Извини, но тебя сложно воспринимать старым человеком. — Патриций издал смешок. — Никак не укладывается в голове, что ты старше меня.

— Попробуй представить себе, что я чувствую. Но ты прав, возраст ломает и уродует людей. Приходит время, когда они смотрят в зеркало и видят там незнакомца. Конец жизни — великий акт предательства, я слишком часто видел это на примере других и но всем правилам уже давным-давно должен был сам испытать нечто подобное. Ты понятия не имеешь, Карр, до чего это тяжко — видеть, как людей вокруг обезображивают годы, как они теряют силы и умирают...

— Теперь понятно, почему ты стараешься избегать привязанностей.

— Однако это не всегда возможно. Временами никак не удается оставаться в стороне.

— Таковы люди, Рит. Чем дольше ты с ними, тем труднее сохранять равнодушную позицию. Скажи...

— Что?

— Мысленно я по-прежнему молодой человек, каким был, когда много лет назад увлекся идеями нашего движения. Тело подводит меня, не разум. А как...

— Как у меня с этим обстоит дело? Ощущаю ли я себя стариком? Нет. Внутри я более-менее такой же, каким был в молодости. Разве что немного мудрее, надеюсь. И судя по тому, что я слышал от других людей, это нормально. Еще одна шутка, которую сыграла с нами природа.

Они помолчали, глядя, как безымянные улицы скользят мимо.

— Куда мы едем? — спросил Кэлдасон.

— Просто обычный частный дом. Уже недалеко.

— Не хочешь рассказать мне, в чем дело?

— Помнишь наш первый день в Валдарре? Когда ты, Куч и я ехали в старой повозке Домекса?

— Ну и что?

— Помнишь, как разразилась буря и молния ударила в энергетический поток и повредила его?

— Такое не скоро забудешь.

— Это точно.

— Какое отношение это имеет к тому, куда мы едем?

— Сейчас все поймешь сам. Мы на месте.

Экипаж остановился в тихой окраинной улочке, по сторонам которой тянулись ничем не примечательные дома. Люди, которые жили здесь, к беднякам не относились, но и богатыми их тоже вряд ли можно было назвать. Кэлдасон и Карр вышли, и экипаж уехал.

— Не стоит тут задерживаться, — сказал патриций.

Он повел Рита к ближайшему к ним дому и несколько раз постучал в дверь. Почти сразу же открылся глазок, их внимательно оглядели, а затем впустили внутрь.

Встречавший их мужчина в простой одежде кивнул, не произнося ни слова. Он, наверное, тоже участвовал в Сопротивлении. Кэлдасон его прежде не видел, а Карр не счел нужным представить.

— Будь любезен, сообщи им, что мы здесь, — попросил его патриций.

Человек снова кивнул и сделал жест в сторону открытой двери. Они прошли в следующую комнату, в которой не было ничего, кроме щербатого стола и пары кресел. Окно закрывали ставни, свет давали несколько свечей.