Восстание 2456 года - Мелинда Мёрдок

Изучив разговоры Сифориана, Ульянов убедился, что командир станции располагает информацией, представляющей интерес для Мастерлинка. Он услышал конец разговора Сифориана с одним из его пилотов и замер. Он еще раз прокрутил эту запись, обратив особое внимание на последние фразы. Уловив голос врага командира станции, Ульянов замер во второй раз.

Этот голос затрагивал память Ульянова, активизируя в ней определенную информацию. Он пробежался по жизненным характеристикам Бака Роджерса, пока не добрался до записи его голоса. Он сличил его голос с голосом врага Сифориана. Образцы совпали до мельчайших нюансов.

От осознания этого энергетический уровень Ульянова возрос до нового уровня. Он нашел врага, подвергающего опасности существование его создателя! Часть его задачи была выполнена, и сейчас он переходил к следующему этапу — следовало уничтожить объект, несущий угрозу Мастерлинку.

Антон Хауптман пристально вглядывался в свой центральный видеоэкран. Звуки звездной баталии громом отдавались у него в ушах, и он автоматически убрал их, регулируя линии связи чисто инстинктивно. Его технические навыки ничуть не ухудшились от того, что он увидел на экране, но он был потрясен видом разворачивающегося боя истребителей.

Это было не то зрелище, которое он ожидал увидеть, исходя из опыта своих инспекционных поездок по Хауберку. Репутация станции была столь устрашающей, что даже пираты не осмеливались появляться поблизости. Но сейчас перед ним бушевала схватка, настоящая война, а не какие-нибудь игры, затеянные для проверки эффективности систем Хауберка в гипотетическом конфликте. Корабли сражались по ту сторону защитных полей Хауберка, неуязвимость станции была неоспоримой, но Хауберк почему-то нервничал.

Несмотря на то, что он был убежден, что им ничего не угрожает, он ощущал неприятное посасывание под ложечкой, как при надвигающейся опасности. В качестве супервизора, отвечающего за средства связи, он был членом консультативного комитета Сифориана. Его инстинкты подсказывали ему, что сейчас самое время дать совет начальнику станции.

— Сэр! Что вы делаете? — спросил один из его помощников.

— Составляю некоторые рекомендации, — ответил Хауптман помощнику. — Контролируйте свой пост.

Кронкейн опустился на свое место, продолжая осторожно поглядывать на своего супервизора. Хауптман рисковал своим положением, а у него не было желания делить с супервизором эту опасную игру, поэтому он осмотрительно отодвинулся, чтобы не попасть в зону видимости.

— Да? — Голос Сифориана звучал раздраженно.

— Это Хауптман, сэр. Отдел связи.

— Да, Хауптман, что вы хотите?

— Я думаю, Хауберк находится в опасности.

— Опасности со стороны этого стада черни? Вы, вероятно, шутите?

— Нет, сэр.

— Наши защитные поля могут противостоять их оружию неограниченное время. Они ничего не могут сделать, разве что кратковременные дыры в ней, — снисходительно произнес Сифориан.

— Я это знаю, сэр. И тем не менее я рекомендовал бы средства защиты.

Сифориан прищурился:

— Мне показалось, что у вас дрожит голос, Хауптман.

— Возможно, сэр. Я далеко не храбрец. Прошу разрешения активизировать технологический процесс на случай отступления.

— Я не вижу никакого повода для этого. Я не отступил бы ни при каких обстоятельствах, Хауптман.

— Я представляю это на рассмотрение, потому что, если защита случайно будет прорвана, мы окажемся в неприятном положении.

— А я повторяю, Хауптман, что этого не может произойти. Уверен, что показания вашего компьютера говорят вам то же самое.

Некоторое время Хауптман молчал.

— Я хотел бы заявить официально, для протокола, что я предлагал принять меры безопасности.

Сифориан едва мог скрыть насмешливую улыбку.

— Так и отметим.

— Я также прошу разрешения информировать РАМ-Центр о создавшейся здесь ситуации.

— Вы представляете, какой эффект произведет подобная информация на рынок? Акции Хауберка упадут камнем вниз. Если бы я хотя бы на мгновение поверил, что станция в опасности, я бы первым связался с компанией.

— Конечно, сэр. — Слова Сифориана не воодушевили Хауптмана. Он был убежден, что Сифориан не разобрался в создавшейся ситуации и не увидел ее такой, какой она была. Хауптман содрогнулся, заканчивая телепередачу, при мысли о том, как потускнеют теперь все предстоящие оценки при аттестации, а шансы на продвижение сократятся наполовину. Его честолюбие было ущемлено, но инстинкты подсказывали, что он прав, и справедливо негодовали.

Насмешливая улыбка, которую он пытался скрыть в разговоре с Хауптманом, играла на его тонких губах. Ничего не поделаешь с трусостью, а у него не было никаких сомнений в том, что Хауптман трус. Этот человек никогда, вероятно, не был ни в одной военной переделке, судя по той твердости, которую он показал… Сифориан вернулся к бою, за которым наблюдал.

Ему нравилось следить за его ходом. Находясь в безопасности в своем бронированном офисе, он смотрел, как мужчины убивают друг друга с беспристрастным вниманием человека, наблюдающего и анализирующего ход шахматного матча. Он видел, как стреляют с обеих сторон, но не имел понятия о сотрясении, вызываемом разрядом, ударяющим в защитное поле, окружающее истребитель, как не имел понятия об ощущениях, испытываемых пилотом, только что избежавшим столкновения, когда холодный пот струится между лопатками.

ГЛАВА 25

Толчок, напоминающий удар метеорита, потряс станцию. Сифориан был выброшен из своего кресла и отлетел к противоположной стене. Элегантность позы его длинного тела сменилась на нелепое сплетение рук и ног. Хауберк раскачивался на орбите.

Заставив себя подняться на ноги и держась за все устойчивые предметы, до которых он только мог дотянуться, Сифориан добрался до своего компьютерного терминала.

— Хауптман! Докладывайте обстановку! — рявкнул он, включив связь.

Хауптман цеплялся за операторский пульт.

— Мы подверглись нападению, сэр! Квадрат тридцать четыре, сектор шесть!

— Я вижу, что мы подверглись нападению, вы, идиот! Мне нужны детали!

— Да, сэр. Сейчас, сэр. — Слова Хауптмана были чистой формальностью, реакцией на вмешательство шефа.

Теперь, когда его предчувствия оправдались, все волнение улетучилось. Он был слишком поглощен своим делом, чтобы беспокоиться по поводу недовольства или других чувств Сифориана.

Неподалеку от сектора шесть мерцало и волновалось звездное поле. Затем оно рассеялось. На его месте прорисовывался, материализуясь, корабль третьего класса. Класс корабля был трудноопределим из-за поразительной раскраски, делавшей цилиндрическое судно с поднятым вверх хвостом похожим на морское чудище, на акулу, обитавшую в водах древней Земли, или на кита-убийцу.