Дверь - Андрей Быстров

- Ничуть, - отозвался Кремнев. - Я слушаю вас с величайшим вниманием.

- Рукопись, которую принес мне профессор Стрельников - получается, пятое, доселе неизвестное творение Гетца и пожалуй, самое интересное. Я не знаю, откуда её взял профессор, кто и где её нашел. Но её принадлежность Гетцу несомненна, несмотря на некоторые отличия от других его работ.

- Какие отличия? - спросил заинтересованный Кремнев.

- Во - первых, обычно Гетц писал на немецком языке. В этой же рукописи - кстати, она никак не озаглавлена и не имеет датировки, что тоже нехарактерно для Гетца - встречаются фрагменты, написанные по - французски, по - испански, по - гречески и на латыни. Не знаю, зачем он это делал. Возможно, не хотел, чтобы отдельные места его рукописи были понятны каким то конкретным людям... А во вторых, стиль Гетца становится здесь более строгим и ясным... Для специалистов, конечно.

- Да, я понимаю... А содержание рукописи?

- Оно многообразно. Там и алхимические опыты, и астрологические наблюдения, и рецепты врачевания. И пророчества. Вот пророчества - то для нас интереснее всего, потому что именно в эту часть рукописи вставлены поддельные листы.

- Поддельные листы? - Кремнев даже приподнялся со стула.

- Да. Подделка очень хороша, стиль автора имитирован безупречно, не говоря о технике исполнения. Я сумел распознать её по одной - единственной детали, научному факту, который не мог быть известен фальсификаторам, потому что сведения о нем ещё не опубликованы.

- И о чем говорится в поддельных листах?

- Там сбывшиеся предсказания. Убийство Столыпина в 1906 - м, покушение на Ленина, гибель Кеннеди, взрыв "Челленджера".

- Как? - удивился Кремнев. - В рукописи якобы шестнадцатого века так и написано: "Американский космический челнок "Челенджер" взорвется там - то и тогда-то"?

- Разумеется, нет, - Зимин позволил себе снисходительную улыбку. Даты, места и характер событий вычисляются с помощью астрологической математики. Никаких имен и названий, конечно, нет, но накладывая расшифровку на картину реальных исторических событий, отбрасываешь всякие сомнения.

- Вот почему отец был так взволнован, - вставила Марина, - вот почему придавал рукописи Гетца такое значение. Он считал всю её безусловно подлинной, но хотел многократно проверить и перепроверить правильность расшифровок. Представляете масштаб открытия, если бы это подтвердилось?! Обнаружена рукопись абсолютного пророка, который не ошибается!

Она встала и вышла на кухню за чайником.

- Одно событие особенно меня потрясло, - говорил Зимин, часто затягиваясь сигаретой. - Вы слышали об убийстве мэра Нижельска и катастрофе на нефтяном заводе?

- Да.

- Это случилось, когда рукопись Гетца была уже у меня, но тогда я не знал еще, что часть её - подделка. Катастрофа была предсказана... Представьте себе мое состояние! Но стало много хуже, когда я разоблачил фальшивку. Выходит, кто-то организовал это чудовищное преступление с одной целью - доказать, что пророчества Гетца продолжают исполняться!

В эту минуту в комнате появилась Марина с обшарпанным пластмассовым подносом, на котором дымились три чашки и стояла вазочка с вареньем. Девушка молча поставила поднос на край стола, но никто не спешил пить чай.

- И что там ЕЩЕ предсказано? - спросил Кремнев подчеркнуто спокойно, но с сильным нажимом на слово "еще".

- Понимаю о чем вы... К счастью, больше никаких ужасов на ближайшее время... Правда, смутно намекается на некие грядущие перемены в России, но точную дату не смогли вычислить ни профессор Стрельников, ни я. Возможно, её вообще нельзя вычислить, если таковы были намерения фальсификаторов.

- Марина, - Кремнев повернулся к девушке. - Вы знали от отца... И рассказали Шатилову о том, что это за рукопись?

- Да, знала и рассказала.

- Так, Шатилову, а кому еще?

Марина бросила растерянный взгляд на Зимина, точно сомневалась, стоит ли говорить об этом в его присутствии, но тут же решилась.

- Был один человек... Он... Как бы это сказать... Ухаживал за мной, что ли... Мы познакомились в кафе, вскоре после того, как у отца появилась рукопись. Я доверяла ему... Потом он исчез.

- И что вы ему рассказали?

- Все то, что слышала от отца. О рукописи пророка, предсказания которого, по всей вероятности, точны... Ведь тогда мне и в голову не могла придти мысль о подделке! Александр Андреевич, происходит что - то ужасное... Вы сами понимаете что - нибудь?

Кремнев неторопливо взял чашку с подноса, сделал глоток и только тогда ответил.

- Думаю, кое-что понимаю, а о многом другом догадываюсь. По крайней мере ясно, почему преступники воспользовались научным авторитетом вашего отца. Им необходимо было подтверждение подлинности рукописи и расшифровка части сбывшихся пророчеств, исходящая от крупнейшего ученого. Они создавали пророка на самом высоком уровне...

- Но зачем, Бог мой?!

- Пока не знаю, - задумчиво сказал Кремнев, - но надеюсь очень скоро узнать... Игорь, я попрошу вас сделать вот что. Пожалуйста, изложите на бумаге ваши доказательства подделки, а также укажите, какие именно фрагменты рукописи были сфальсифицированы. Отдельно - русский перевод текстов пророчеств и методику расшифровки.

- Последнее не нужно, уже есть...

- Хорошо, ограничимся первым. Но излагайте как можно проще, хотя и не на школьном языке. Мне предстоит предъявить ваши аргументы амбициозному дилетанту.

- Александр Андреевич, - Зимин поднял глаза на Кремнева. - Вам известно больше, чем нам, так внесите хоть какую - то ясность!

- Ясность? Гм... Ясности у меня самого не густо пока. В одном могу вас уверить - лично для вас угрозы больше нет. Точнее, её не будет, как только книга Гетца и ваши комментарии окажутся у меня.

За окнами потемнело - большая тяжелая туча заволокла небо. Зимину пришлось включить настольную лампу, прежде чем сесть и столу и приступить к выполнению просьбы Кремнева.

- А что вы посоветуете делать нам... Сейчас? - спросила Марина, едва Игорь начал писать.

- Не уезжайте пока отсюда. - ответил Кремнев. - Недели две, три... А потом возвращайтесь в Москву, к своей обычной жизни.

- Но мы знаем о подделке. Нас могут попытаться...

- Нет. Подделку я разоблачу сам - и таким образом, что ни для кого не будет никакого смысла чинить вам неприятности. Тот поезд уйдет, Марина.

- Ну, а рукопись? Кроме поддельных листов, там есть и настоящие. Они ценны для науки.

Кремнев развел руками.

- Тут ничего обещать не могу. При всем моем уважении к науке есть вещи и поважнее.

Наступило молчание. Марина пила чай отрывистыми глотками, Кремнев просто сидел неподвижно, уставившись в спину Зимина. Снаружи на оконное стекло шлепались редкие капли холодного осеннего дождя.

Когда Зимин закончил работу, Кремнев внимательно прочитал написанное.

- Замечательно, - сказал он. - То, что нужно.

Рукопись Иоганна Гетца и комментарии Зимина Кремнев положил в полиэтиленовый пакет. Игорь и Марина вышла проводить его к автомобилю старенькому "Москвичу", притулившемуся у обочины проселочной дороги. Кремнев втиснулся за руль, помахал рукой.

Зимин обнял замерзшую девушку, она доверчиво прижалась к нему,

- Похоже, для нас эта история закончена, - тихонько произнес Игорь.

- Хотелось бы верить, - прошептала Марина.

Но если Зимин был прав и для них эта история действительно подошла к концу, то лишь для них двоих...

11.

Перед глазами Тейлора и Стивена Брента мерцал голубой купол, по прозрачной поверхности которого непрерывным потоком текли фиолетовые искры. Из купола вынырнула черная машина, облитая оранжевым пламенем. Оно стремительно угасало по мере продвижения машины к фургону Тейлора.

В свете фар Тейлор и двое мужчин, прибывших в черном автомобиле, обменялись рукопожатиями.

- Это он? - спроисил один из двоих по - русски, кивая в сторону Брента.

- Конечно, а кто же, - ответил Тейлор на том же языке. - Я поймал его у вскрытого сейфа с Ключом в руках. Бог знает, как много он успел пронюхать.

Брент (или Дубровин, поскольку ему принадлежали оба имени) прислушивался к диалогу, но не показывал вида, что понимает хоть одно слово. Он оценил чистоту произношения Тейлора, говорившего по-русски легко, почти без акцента. Но это "почти" снимало с Тейлора подозрения в русском происхождении...

- Поехали, - скомандовал второй прибывший.

Брента усадили на заднее сиденье черной машины, уперев ему в бок ствол пистолета. Машина развернулась и понеслась к куполу, управляемый Тейлором фургон следовал сзади.

Несмотря на видимую зыбкость, купол казался Бренту вполне материальным, и если машина врежется в него на полном ходу...

Она не врезалась. Всполохи оранжевого пламени мелькнули на лакированных крыльях. Брент ощутил слабый толчок и что - то вроде низковольтного электрического удара. Купол исчез ; автомобиль несся по грунтовой дороге под полуденным небом.