Без тормозов - Никита Ветров

Зайдя со стороны коляски, Громов ухватился за нее обеими руками и поднатужился. «Zuendapp» качнулся и медленно стал возвращаться в привычное для себя положение. Мышцы парня задрожали от напряжения, вены вздулись. Под напором человеческих рук мотоцикл перевалил через точку равновесия, и вот уже Громову пришлось всем телом повиснуть на коляске, чтобы смягчить падение на колесо и не дать байку кувыркнуться дальше вниз.

«Zuendapp» протащил за собой байкера, будто якорь, и через полтора метра замер. Громов упал рядом с ним на колени. Последние минут десять порядком вымотали его. Напряженно дыша всеми легкими, Виктор силился собрать остатки воли — надо было идти посмотреть, как там Эльвира. Надо.

Заставив себя подняться, Громов вдруг вспомнил про интересную находку — дополнительный поддон, прикрученный снизу коляски саморезами, который он обнаружил при переворачивании мотоцикла. Он был похож на двойное дно, выкрашен той же краской и почти незаметен. Если бы Виктору не пришлось тереться об него щекой, то вряд ли он вообще обратил бы на эту деталь внимание. Странно. Раньше, когда он возился с мотоциклом во время съемок, ничего этого не было. Решив, что осмотрит этот артефакт позже, Громов спустился вниз.

Эльвира сидела на траве, обхватив колени руками. Посиневшая и дрожащая, она уже сама была не рада тому, что затеяла все это шоу с утоплением. Громов участливо погладил ее по покрытому пупырышками вздрагивающему плечу:

— Ты как?

Девушка ничего не ответила. У нее зуб на зуб от волнения и холода не попадал. На брюнетку накатилась вторая волна страха — теперь она четко и ясно поняла, насколько близка она была к погибели, когда, не рассчитав своих сил, утянула Громова на дно. От проглоченной воды ее мутило, голова странно гудела, окружающие предметы периодически приобретали нечеткие очертания и начинали хаотично перемещаться.

Виктор подобрал брошенное полотенце, встряхнул его и накинул ей на плечи.

— С тобой все в порядке? — повторил он свой вопрос. Вид Волынской не внушал ему оптимизма: девушка то и дело закатывала глаза, ее шатало из стороны в сторону, а кожа приобрела оттенок ее собственного нижнего белья. Когда Громов принялся растирать ее спину, чтобы немного согреть, Эльвира вдруг вяло оттолкнула его руками и, отпрянув в сторону, содрогнулась в рвоте. Виктор не на шутку перепугался.

Метнувшись к мотоциклу, он одним движением завел его и, развернувшись почти на месте, пулей вылетел с пляжа, привставая в седле и сосредоточенно работая рулем, с тем чтобы не уподобиться неловкому угонщику. Оказавшись наверху, огляделся по сторонам. Вокруг ни души. Бросив мотор работающим, он съехал на пятой точке к захлебывающейся в собственных рвотных массах девушке и, бережно закутав в полотенце, подхватил ее на руки.

Нужно было снова спешить. Не думая о себе, мокрый и грязный, как черт, он вскарабкался со своей ношей наверх и, пристроив ее в коляску, нажал на газ.

Глава 31

Обычно у водителей государственных чиновников не принято первыми начинать разговор с хозяевами автомобилей. За такие вольности можно запросто лишиться прилично оплачиваемой работы. Знал об этом и тот, кто сидел за рулем тонированного «Мерседеса», принадлежащего «Госкинофильму». Именно сидел, а не ехал, мчался или хотя бы еле тащился. Пробки! Обычное дело для перегруженной транспортом московской улицы. Шофер нервно барабанил костяшками пальцев по рулевому колесу и наконец решился. Откашлявшись, дабы привлечь к своей скромной персоне внимание, он осторожно-осторожно поинтересовался:

— Анатолий Львович? Извините, пожалуйста, нельзя ли на минутку воспользоваться спецсигналами? Я знаю, вы не любите, но…

Рылонин на секунду отвлекся от чтения «Форбс» и сверху вниз посмотрел на служащего:

— Чего «но»?

Водитель сник. Судя по тону, он не вовремя влез со своими предложениями, но отступать было поздно.

— Мы опоздаем. Этот затор еще часа два рассасываться будет!

— И?

Тут уж шофер растерялся. Ведь он сам слышал, что у начальника через двадцать минут назначена важная встреча. Самое время сейчас врубить сирену, выставить на крышу проблесковый маячок и, съехав на тротуар, обойти разномастную толпу гудящих и нервничающих автомобилей.

— А как же встреча? — тихо уточнил он. — Вы же сами говорили, что важная…

— Страшно важная, невероятно просто. Но кто вам сказал, что я хочу на нее попасть?

Парень в костюме пожал плечами и в смущении принялся теребить настройку кондиционера.

— К тому же мы договорились не раздражать обывателей наглым использованием всей этой мишуры — воя и мигалок. Мне кажется, сейчас это выглядело бы истинным глумлением над чувствами остальных граждан, застрявших в пробке, — закончил свою мысль чиновник и снова углубился в чтение.

Минут через пять он выглянул в окошко, убедился в том, что автомобиль продвинулся ровно на один шаг, и обратился к издерганному водителю:

— Сколько нам, говорите, здесь еще маяться?

— Да кто ж его знает? Может, час, а может, и до вечера…

Ухоженные брови Анатолия Львовича дрогнули, чуть сдвинувшись. Большей мимики он себе позволить не мог по причине нежелания лишних морщин. Перспектива, обрисованная водителем, его никоим образом не устраивала. Этак можно и на обед опоздать, и в тренировочный зал. А надо ведь еще кучу личных дел переделать! Успеть в ювелирный магазин — реабилитироваться перед женой за свою забывчивость. Семейная дата, о которой он умудрился запамятовать, была более чем скромной, но женщины таким мелочам уделяют чрезвычайно много внимания! Перед домом надо заскочить к Танечке хотя бы на полчасика. А то девушка может заскучать и начнет выкидывать разные фокусы. За конфетами для «детки» снова побежит шофер — он все равно лучше него разбирается в Танечкиных пристрастиях. Не забыть между этими пунктами навестить знакомую из парфюмерного бутика и убить сразу двух зайцев — притупить внимание жены какой-нибудь безделицей, желательно из Парижа, на худой конец из Токио, а заодно оправдать присутствие посторонних запахов, которыми наверняка пропитается и пиджак, и рубашка после визита к Танюше. Вот тоже еще любительница пшикаться всякой гадостью. Надо ее отучать от этого опасного дела, поговорить с ней, хотя… вряд ли она поймет… Но прежде всего надо разобраться с фильмом Зымарина! Вот где настоящая головная боль! В следующий раз он сильно подумает, прежде чем давать Сереге дорогую картину. Но это потом. Сейчас с этим проектом закончить бы, а там у него сплошные неприятности. Может, сглазил кто?