Улей Хельстрома - Фрэнк Герберт

Глупости! Ее просто подослал Хельстром!

Что же в действительности задумал шеф? Уж не считает ли он Дзулу Перуджи обычным расходным материалом?

— Вы все еще на связи? — спросил Джанверт.

— Да! — ответил Перуджи резко и сердито.

— Почему вы решили, что людей на этой Ферме может быть намного больше, чем нам показывают? Туннель?

— В общем-то, да, но в большей степени — это интуитивные ощущения. Отметь это в передаче, Коротышка. Я хочу, чтобы тщательно проверили снабжение Фермы. Количество продуктов и тому подобное. Осторожно, но досконально.

— Я займусь этим. Вы предпочитаете, чтобы я поручил это дело ДТ?

— Нет. Пошли Ника. Я хочу оценить, на сколько людей рассчитаны их пищевые запасы.

— Хорошо. Шеф сказал вам насчет алмазов для бурения?

— Да. Их привезли сюда приблизительно в то же время, когда Карлос и Тимьена следили за Фермой.

— Странно, не так ли?

— Получается какая-то причудливая картина, — заметил Перуджи. — Но ее природу нам еще нужно разгадать.

Он попытался понять, зачем кинокомпании могли понадобиться алмазы для бурения. Подходящего объяснения он так и не сумел найти и решил, что не стоит вообще ломать голову над подобными вопросами. Сколько ни гадай, не имея информации, неправильный ответ получишь куда скорей, чем правильный, и в любом случае не будешь ни в чем твердо уверен.

— Я согласен, что совпадение настораживает, — сказал Джанверт. — Что-нибудь еще передать?

— Нет, — Перуджи выключил связь, уложил прибор в пакет и спрятал в футляр электробритвы.

Джанверт был сегодня разговорчивее, чем обычно, но любезность этого маленького ублюдка не могла быть ничем иным, кроме притворства.

Перуджи думал над этим, лежа на постели в темной комнате мотеля. Он знал, что отрезан от всех. Совсем один, лишенный даже защиты со стороны шефа. Он сам себе удивлялся: почему до сих пор продолжает работать на Агентство?

«Потому что хочу разбогатеть, — сказал он себе. — Стать богаче, чем эта скотина в Совете. И стану, если смогу наложить руки на этот чертов „Проект 40“».

Из пояснений Нильса Хельстрома к фильму:

«На экране аудитория увидит бабочку, вылупляющуюся из кокона. Мы увидим много больше, и — в более глубоком смысле — хотим, чтобы и аудитория подсознательно увидела это. Бабочка символизирует нашу собственную длительную борьбу. Это долгая темнота человечества, когда дикие воображали, что они разговаривают друг с другом. Это метаморфоза, трансформация нашего Улья для спасения человечества. Это предзнаменование дня, когда появимся мы и покажем красоту общности Улья восхищенной Вселенной».

— Передатчик у него в наручных часах, — сообщил Салдо. — Мы успели засечь, прежде чем он его выключил.

— Прекрасно, — сказал Хельстром.

Они стояли перед экранами на командном посту Службы Безопасности, и окружавшие их люди бесшумно выполняли свою работу с чувством решимости в каждом движении. Никто не должен пройти через их защиту.

— Зондаж, который мы засекли, идет со стороны Стинса, — сказал Салдо. — Мы определили по карте, где они находятся.

— Превосходно. После неудачи они предприняли новую попытку или же решили успокоиться?

— Они успокаиваются. Я распорядился завтра же послать туда опытную группу. Они станут развлекаться, как на пикнике, а к ночи подготовят сообщение. Группа будет сформирована только из тех, кто имеет богатый опыт жизни среди чужаков.

— Не рассчитывай на то, что они много узнают.

Салдо согласно кивнул.

Хельстром прикрыл глаза от усталости. Видимо, ему так и не удастся хорошо отдохнуть, чтобы как следует прийти в себя. Как бы отправить Перуджи паковать чемоданы, ответив на все его вопросы, но так, чтобы не ответить ни на один из них, — вот в чем они нуждались, и чего им никогда не достичь. Его настойчивые расспросы о металлургии и новых изобретениях раздражали Хельстрома. Что общего между ними и «Проектом 40»? Новые изобретения? Да, возможно. Но вот металлургия? Хельстром решил спросить, что думают об этом в лаборатории.

Говорят специалисты Улья:

«Как же примитивны и как далеко отстали от нас психологи из дикого Внешнего мира».

Перуджи воспринял царапанье в дверь как часть сна. Это был пес из его детства, зовущий его вставать и идти завтракать. Добрый старый Дэнни. Перуджи видел во сне его широкую уродливую морду, челюсти с капающей слюной. И в то же время он понимал, что находится в постели, одетый, как обычно, в пижаму. Внезапно что-то щелкнуло в его памяти. Пес давным-давно умер! Он тут же проснулся, пытаясь понять, откуда исходит опасность.

Тихое царапанье возобновилось.

Он вытащил из-под подушки тяжелый автоматический пистолет, встал и направился к двери, ступая босыми ногами по холодному полу. Стоя с оружием наизготовку, он толкнул дверь, не снимая цепочки.

Свет фонарей отбрасывал желтый отблеск на Фэнси, которая стояла перед ним, укутавшись во что-то пушистое, темное и объемное. Левой рукой она придерживала велосипед.

Перуджи прикрыл дверь, чтобы снять цепочку, и сразу же широко распахнул ее. Он понимал, что выглядит странным, стоя в пижаме и с большим пистолетом в руке, но очень хотел, чтобы она вошла в комнату.

Его охватила радостное возбуждение. Они прислали эту кошечку, чтобы скомпрометировать его, да? Главное же, что он сумел вытащить одну из них наружу с этой проклятой Фермы!

Фэнси молча вошла, ведя за руль велосипед. Она прислонила его к стене, пока Перуджи закрывал дверь. Повернувшись к ней лицом, он увидел, что она снимает верхнюю одежду, длинную меховую накидку. Фэнси отбросила ее на руль велосипеда, оставшись в тонком белом халате, который был на ней, когда он видел ее в последний раз. Она пристально и даже чуть насмешливо смотрела на него.

«Сперва поразвлечься что ли? — задал себе вопрос Перуджи. — Или прежде всего дело? — Его рука, держащая рукоять пистолета, стала липкой от пота. — Сексуальная сучка!»

Он подошел к окну рядом с дверью, отодвинул занавеску и посмотрел наружу. Подозрительных личностей поблизости не наблюдалось. Перуджи подошел к заднему окну, выходящему на площадку для парковки машин, и посмотрел в направлении горы. Тоже ни одного постороннего. Никого. «Сколько, Бога ради, сейчас времени? И почему она молчит?» Он подошел к ночному столику и поднял часы: 1:28.

Фэнси с легкой улыбкой следила за его действиями. Чужаки вообще такие странные создания. А этот казался еще более странным, чем другие. Их тела говорили, что надо делать, а они не слушались. Ну ладно, она-то пришла сюда подготовленной.