Исход контракта (СИ) - Юлия Михуткина

Алексис выглядела уставшей, с темными кругами под глазами, худой и безжизненной. Но в то же время она была все той же хрупкой и маленькой Алекс, которую я встретил впервые в баре. Я понимал, что только мы сможем вернуть ей тот огонь и радость в глазах, которые были у нее прежде и придавали ей тот едва уловимый чарующий шарм, способный покорить и поставить добровольно на колени. Думаю, именно на это я и попался.

Я поворачиваюсь на бок и, укрывая себя одеялом, закрываю глаза. Но спустя двадцать минут понимаю, что я не смогу уснуть, пока не проверю, что с ней все хорошо. Черт, кажется это становится навязчивой идеей.

Встав с кровати, я надеваю белую футболку и завязываю шнурки пижамных штанов, которые так и норовят сползти вниз. Я тихо открываю дверь своей комнаты и подхожу к ее. Стоит ли делать это? Вечером Алексис попросила оставить ее одну.

Я тяну руку к дверной ручке золотого цвета, но замираю, затаив дыхание. Черт. Я боюсь, что если открою эту дверь, то не смогу оставить ее одну. За каких-то пару месяцев, она стала так нужна мне. Просто необходима. Каждый день я мчался с работы, чтобы только узнать как у нее дела или увидеть. Но когда я был рядом, то мы молчали. Эта потребность была непонятной для меня. Несмотря на то, что с ней сделал этот урод, мне все равно хотелось прикасаться к ней, обнимать, целовать. Я старался держать свои мысли под контролем, чтобы не дать волю рукам, иначе это стало бы непоправимой ошибкой.

— Твою мать! — стону я и упираюсь лбом в дверь, но рука уже поворачивает ручку, и я толкаю ее вперед.

Девушка спокойно лежит в кровати, укрывшись белым одеялом. Ее волосы растрепанно разметались по подушке и несколько прядей упали на лицо. Мне становится жарко, и я сглатываю от того, что во рту все пересохло. Но мои ноги уже привели меня прямо к ее постели. Все как во сне или трансе, я вообще не соображаю и половины, когда она рядом со мной или в поле моего зрения. Тянусь рукой к упавшим прядкам и убираю волосы с ее сонного лица, от чего ее носик слегка морщится.

— Мама? — тихо произносит девушка, а я, напрягаюсь, думая, что она проснулась и делаю шаг назад, затаив дыхание. — Мама, я буду мстить. Я должна, — тихим рокотом произносит она и медленно переворачивается на другой бок.

Мстить? Это она о Райте?

Я быстро выхожу из комнаты, и тихонько прикрываю дверь, чтобы не разбудить девушку. От услышанного мой сон просто отбило, поэтому я решаю спуститься на кухню и налить стакан молока.

Твою мать, что она задумала? Надеюсь, она не про этого мудака. Я не дам, просто не позволю сделать это без меня или еще что хуже — в одиночку. Но она ни за что не расскажет мне или отцу о своем намерении, в этом я уверен. Будет молчать, и держать все в себе, как и было все два месяца. Упрямая до невозможности. А эти чертовы психологи, что они там ей наговорили? Только дохрена денег на них ушло.

Открыв дверцу холодильника, я достаю пакет молока, и наливаю белую жидкость в прозрачный стакан. Несколько больших глотков утоляют мою жажду, и я, облокотившись на стол локтями, кладу голову на руки.

Как же я устал. Устал понимать себя и пытаться понять ее. Что мне это даст? Почему я повяз в этом? Но я не могу себя пересилить, она снова цепко засела в моей голове. И я опять возвращаюсь мыслями к ее сну: что же ты надумала, девочка? Какие мысли роятся в тебе. Нет, нельзя тебе позволить наделать глупостей. Ни в коем случае.

— Мистер Эванс? — слышу за спиной испуганный голос горничной. Подняв голову, я вижу седовласую женщину в длинной сорочке, которая пытается отдышаться, поскольку не ожидала меня встретить так поздно.

— Прости, Лиза. Такая жара. Решил выпить молока, — поднимаю стакан с остатками молока.

— Хотите, я что-нибудь приготовлю для вас? — спрашивает она, направляясь к холодильнику.

— Нет, нет, что ты! Я, пожалуй, пойду спать.

Поднявшись к себе, я снова нахожусь в пустой комнате, но теперь, как только моя голова касается подушки, я тут же проваливаюсь в глубокий сон.

От громкого стука в дверь я словно подскакиваю лежа в кровати.

— Какого черта? — оглядываюсь по сторонам, замечая, что в комнате уже очень светло и солнечные лучи легко пробиваются сквозь прозрачный тюль. Перевожу взгляд на будильник — начало десятого. — Дьявол! — бубню я и утыкаюсь лицом в подушки.

Мое тело ломит, как будто я не спал неделю и наматывал круги по Центральному парку. Глаза совсем не открываются, а сознание не готово просыпаться и я снова моментально проваливаюсь в сон. Но резкий и громкий стук вновь приводит меня в чувство.

— Кто там?

— Тайлер, это Алексис.

— Алексис? — резко и быстро я сажусь на кровати, пытаясь собрать все мысли в голове. Что ей нужно. Осматриваю себя. Я все еще в футболке и пижамных штанах. Но вот утренний стояк может все подпортить, поэтому я натягиваю одеяло повыше и кладу сверху подушку, чтобы она ничего не заметила. — Можешь войти.

Дверь моей комнаты открывается и девушку освещают солнечные лучи, пробравшиеся в окно и заполнившие часть комнаты, где дверной проем и силуэт Алексис. Она другая. Уже нет того безжизненного взгляда, хотя он до сих пор грустный, без блеска и загадочной искорки, которую я так жажду увидеть. И все, что мне хочется прямо сейчас — это затянуть ее к себе в постель и не выпускать до тех пор, пока улыбка не покажется на ее лице. Но на одном этом мои мысли не остановились и пошли дальше, вместе со взглядом. Я начинаю рассматривать ее, а она все так же молчит. Волосы неряшливо разбросаны по плечам, обтягивающая майка подчеркивает каждую линию ее стройного, но слегка исхудавшего тела. Штаны висят, как и мои, на одних бедрах, оголяя полоску ее нежной кожи живота, по которой хочется провести языком и услышать ее вздох удовольствия.

— Роберт сказал вчера, что ты выделишь для меня компьютер, чтобы я могла приступить к работе, — вырывает она меня из фантазий, и я немного трясу головой, возвращаясь в реальность.

— Точно. Да. Было что-то такое вчера, — чуть улыбаюсь, на что девушка обхватывает себя руками, прячась от меня. Видимо я все таки переборщил с гляделками. — Давай тогда так. Я сейчас встану, умоюсь, оденусь и спущусь в кабинет. Советую сделать тебе то же самое, — указываю рукой на ее внешний вид, — и мы…

— Зачем? — перебивает она меня.

— Прости? — непонимающе смотрю на нее.

— Зачем мне одеваться? Ведь мне нельзя выходить из дома, подходить к окнам. Или мы куда-то пойдем?

— Нет-нет! Все верно, тебе пока нельзя. Но… — делаю паузу и с неуверенностью смотрю на нее, стараясь сформулировать фразу так, чтобы не обидеть ее, — конечно, тебе можно выглядеть тут так, как тебе захочется. Но ты давно смотрелась в зеркало? Где та девочка, которая сверкала в баре ярче всех ламп и фонарей при нашей встрече. Где та красотка, которая флиртовала со мной одними лишь глазами и уголком губ. Ты должна вернуться к нам. Я не прошу делать это сразу. Постепенно. Понимаешь? — заглядываю к ней в глаза еще раз, убеждаясь, что она понимает, что я не хочу обидеть ее, на что получаю небольшой кивок головой.