Сделка с мажором (СИ) - Совина Таня

Я вообще в последнее время думаю, что не создана для счастья, будто проклял кто-то. Одним — все на блюдечке, а мне каждый кусочек выгрызать надо.

Раньше я бы пошла к Ирке, она бы поделилась зарядом позитива, и мы нашли решение вместе. Но она не прочитала мое сообщение или проигнорировала, а после нашей ссоры я не знаю, как быть настолько откровенной.

— Воронина, ты чего тут трешься с утра пораньше?

Я вздрагиваю от неожиданности и поднимаю голову.

— Здравствуйте, Лариса Дмитриевна, — говорю после заминки. — Хотела на счет общаги узнать.

Стараюсь улыбнуться как можно лучезарнее в попытке растопить сердце недовольной женщины. Какое-то время Лариса Дмитриевна пристально на меня смотрит, и мне начинает казаться, что она собирается послать меня в прекрасное далеко с просьбой не доставать ее глупыми вопросами и ждать звонка, как все остальные. И то ли ее смягчает мой задолбанный вид, то ли пугает безумная улыбка, но Лариса Дмитриевна, погремев связкой ключей, пропускает меня в кабинет.

— А что, парень уже бросил? — летит мне в спину ехидненький вопрос.

Вроде взрослая женщина, а собирает слухи подростков. Все уважение к Ларисе Дмитриевне исчезает как мыльный пузырь, налетевший на иголку, и я моментально вспыхиваю от злости. Не удержав язык за зубами, я говорю, повторяя ее же интонации:

— Единственный парень, с которым у меня были хоть какие-то отношения, бросил меня почти три года назад. А теперь, когда вопрос о моей личной жизни закрыт, вернемся к общежитию?

Женщина зло прищуривает глаза. Вряд ли с ней кто-нибудь так разговаривал, ожидая помощи с жильем. Но я уже не могу молча терпеть злобу от незнакомых людей, будто у каждого отобрала последний кусок еды.

Лариса Дмитриевна продолжает молчать, сверля во мне дыры взглядом.

Обломитесь, мадам, после того как я пережила встречу со старшим Шуваловым, ваши взгляды мне как слону дробина.

— Есть одно место, — наконец сдается женщина, грузно опускаясь в кресло, — во втором общежитии, — добавляет с удовольствием. — Если согласна от ездить на автобусе, можешь заселяться хоть сегодня. Но предупреждаю больше никаких метаний. Либо сейчас вселяешься до конца учебы, либо жди второго семестра.

— Заселяйте, — соглашаюсь не раздумывая.

Подумаешь общественный транспорт. Если я не уберусь из квартиры Дениса, я вообще могу потерять шанс на светлое будущее. Уверена Олег Геннадьевич одним звонком устроит мне отчисление и закроет дорогу в любой ВУЗ. Еще и до моей семьи добраться может.

Подписав кучу бумажек и забрав справку, без которой меня не впустят в общагу, я выхожу из кабинета, чувствуя, что узел в животе слегка расслабился. Возвращение к Рите пока не грозит — это радует.

До первой пары еще больше часа, я давно ничего не ела, поэтому решаю сходить в столовую.

Так странно идти полупустыми коридорами. Мои занятия обычно начинаются ближе к обеду, и университет кишит студентами, а сейчас не во всех коридорах горит свет. Немного жутко.

Когда я слышу шаги, становится страшнее, потому что не понимаю откуда они раздаются. Ощущение будто меня окружают. Становится трудно дышать, а сердцебиение отдается в ушах.

Прижимаюсь спиной к стене и зажмуриваюсь. Не понимаю, почему я так разволновалась. Я же в университете, а не в логове маньяка.

Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Нервы ни к черту.

До встречи с Денисом я была уравновешенной, немного отчужденной девушкой, а сейчас один сплошной комок нервов.

Сделав еще несколько вдохов, я успокаиваюсь и открываю глаза, тут же с криком отпрыгивая в сторону, путаясь в собственных ногах. От падения меня удерживают сильные руки.

— Наконец, я застал тебя одну, — раздается над ухом хриплый голос.

67 Полина

Я избавляюсь от нежеланных прикосновений как можно быстрее и отступаю на несколько шагов. Оглядываю коридор, понимая, что мы столкнулись на этаже с лабораториями. Так рано занятия здесь не начинаются и даже лаборантов еще нет, а значит помощи ждать не от кого.

— Не знал, что ты такая трусишка, — смеется надо мной Лебедев и добавляет серьезно. — Только не меня тебе стоит бояться.

Опять какие-то намеки и предупреждения. Один говорит: бойся того. Тот говорит: бойся третьего. А подробности приходится вытягивать из четвертого.

Я слишком устала распутывать этот клубок.

Пристально смотрю на Лебедева, одет с иголочки: черные джинсы и белый свитер сидят безукоризненно, каштановые короткие волосы аккуратно зачесаны на левый бок, карие глаза скользят по мне от макушки до потертых кроссовок. И мне не нравится его взгляд. Он очень похож на взгляд Шувалова старшего: холодный, расчетливый. Будто я пешка, а он примеряется на какую позицию меня поставить.

— Миш, скажи прямо, что тебе нужно, и я пойду.

Его лицо становится суровым, и он сильно сжимает челюсти.

— Просто давно хотел предупредить тебя держаться от Шувалова подальше.

Миша замолкает, ожидая моей реакции. Не знаю какую именно, но мое скучающее выражение лица его явно раздражает.

— Ты не понимаешь, во что ввязалась, — Лебедев повышает голос, — его отец не даст вам быть вместе, а Ден не будет бороться. Он не любит никого кроме себя. Семья, друзья, девушка — для него это пустые звуки. Ты хоть знаешь, как он обращался со своей бывшей? — Миша подходит слишком близко, нависая надо мной. — Он унижал ее, ни во что не ставил. А когда она ему надоела, выкинул на улицу. Когда я Видел Диану последний раз, он пожаловалась, что ей приходится танцевать в каком-то клубе.

Мой разум цепляется за новую информацию.

А уж не та ли это Диана, которая с удовольствием крутит голым задом в Эль Рояль и занимается сексом на улице с мужчиной вдвое старше?

Не похожа она на жертву. Скорее мелко гадящая змеюка.

— Это она тебе рассказывала, пока вы спали за спиной Дениса?

Своим вопросом мне удается не только удивить Лебедева, но и разозлить еще сильнее. Он хватает меня за предплечья и больно сжимает.

— Да, что ты понимаешь?! Я же помочь хочу! — орет он мне в лицо. — Ди, любила меня. Меня! А Шувалов так запугал моего ангела, что она боялась от него уйти.

Ангела? Серьезно?

Если бы я сейчас не была так напугана, рассмеялась бы. Та Диана, которую я знаю, с легкостью соврет или вонзит нож в спину.

— Отпусти меня, — требую у Лебедева.

— Сначала пообещай, что бросишь Дена!

Он сжимает мои руки сильнее, и я вскрикиваю от боли.

— Не будь дурой!

Я брыкаюсь, толкаюсь, кричу, но все бесполезно, Миша слишком сильный. А он как заведенный повторяет: обещай, обещай.

На глаза наворачиваются слезы, мне уже кажется, что Лебедев сейчас сломает мне руки, когда неожиданно боль исчезает. Я промаргиваюсь, избавляясь от пелены перед глазами и вижу, что Миша лежит на полу в нескольких метрах от меня, а Максим неистово обрушивает на него удар за ударом.

— Макс, остановись, — вскрикиваю я.

Делаю шаг к ним, но кто-то обхватывает талию, удерживая на месте. Резко вскидываю голову, встречаясь взглядом с Егором.

— Они сами разберутся. Давние терки, — поясняет он спокойно.

Похоже его ничто не может взволновать. Не человек, а кремень.

Он настойчиво разворачивает меня, подталкивая в боковой коридор. Поворачиваю голову через плечо, и облегченно выдыхаю. Макс что-то говорит Лебедеву, зло прищурив глаза, а тот сидит на полу, вытирая разбитое лицо рукавом. По крайней мере они прекратили драться, и оба относительно здоровы.

— Мы искали тебя в квартире. Зачем ты так рано уехала?

— Надо было узнать кое-что до начала пар.

— Что? — настойчиво требует Егор.

— А тебе все надо знать? — буркаю я.

— Такой уж я человек, — неожиданно его колючие глаза смягчаются, а губы растягивает улыбка, от чего преображается все лицо.

От неожиданности я отвечаю прямо:

— Узнавала на счет комнаты в общежитии.

— Зачем?

— Это допрос?

— Лучше тебе ответить, — раздается за спиной веселый голос Максима, и мы с Егором синхронно останавливаемся. — Он все равно не отстанет. Да, и мне любопытно. Ты что, — Макс вдруг резко склоняется к моему лицу практически в упор и пристально заглядывает в глаза, — поматросила моего брата и бросила?