Зодиак - Ромина Рассел

– Они наконец согласились связаться с вашим представителем. Посол Сирна уже идет сюда. – Его зеленые глаза прищурились. – Что такое?

– А что не так?

– По крайней мере, мы все еще живы, чтобы оплакивать свое положение, моя госпожа. – Его губы сложились в привычную усмешку.

– Да, это уже что-то.

Даже там, где сгущаются тучи, Хайсен всегда умудряется найти свет. И это мне в нем нравится больше всего.

Я заметила Сирну, и ее ракианская внешность согрела мне сердце, будто объятия. Ей было около тридцати. Темноволосая, со смуглой кожей и синими, как море, глазами. Фигуру подчеркивал строгий ракианский костюм: длинная струящаяся юбка и жакет с четырьмя нашитыми серебряными лунами. Но когда Сирна подошла ближе, я увидела, что она не улыбалась.

– Наконец-то мы встретились, достопочтимая Хранительница Роума.

Мы обменялись прикосновениями рук, и после того, как я представила ей своих спутников, она сказала:

– Ваше долгое молчание озадачило нас. Мы не понимаем, зачем вы здесь, когда наш народ так отчаянно нуждается в вас дома.

Я открыла рот, но Матиас прервал ее:

– Посол, нет такого места, где бы Святая Мать хотела оказаться больше, чем дома. Она прибыла сюда со срочным посланием для всех Домов.

– Уж не с тем ли, что рассылает ваша школьная подруга? – Глаза Сирны смотрели остро. – Мы смотрели видео, которое она разослала по всем новостным каналам. Мы знаем, что ваша группа гастролирует по школьным кампусам и теперь распевает песенки, распуская слух о чудовище из детской страшилки, видимо, чтобы завоевать побольше поклонников. Вы намерены посеять панику? После всех страданий, которые выпали на долю нашего Дома, вы хотите воспользоваться трагедией, чтобы возвысить свой личный культ?

Я была настолько поражена этими обвинениями, что задохнулась и не смогла ответить. В разговор вмешался Хайсен, придав своему голосу властные нотки:

– Посол, ваш Хранитель будет обращаться к Пленуму. Устройте это прямо сейчас.

– Да, пожалуйста, – прошептала я. – Это жизненно важно.

Нравилось это Сирне или нет, но как посол она не могла ослушаться прямого указания своего Хранителя. Сирна поговорила с клерками, и им каким-то чудом удалось втиснуть меня в график выступлений. Я должна была выступать меньше чем через два часа. И хотя сейчас мы одержали маленькую победу, от этого на душе легче не стало.

После того как все организационные вопросы были улажены, Хайсен сказал:

– Я должен встретиться с представителями Дома Весов. Увидимся на Пленуме, моя госпожа. – И он откланялся.

Я не знала, намеренно ли он оставил нас или действительно был занят.

Сирна проводила Матиаса и меня в ее офис на нижнем уровне гигантского шара.

– Можете подождать здесь, – предложила она. – А у меня есть другие обязанности.

– Что слышно о Доме Рака? – спросила я.

– День ото дня все хуже, – процедила она и, сухо попрощавшись, ушла на встречу комитета, оставив меня буквально остолбеневшей от ее резких слов и нападок.

Полуподвальный офис Сирны отличался стерильной чистотой и скромным убранством. Две скамьи, стол и аквариум с соленой водой – вот и вся обстановка. Кроме того, здесь было довольно зябко. Снаружи у дверей на страже стояли двое солдат. Матиас поводил своим прибором, проверяя прослушку.

– Здесь нечисто, – шепнул он. – По меньшей мере около дюжины жучков только в одной этой комнате.

– Ну, тогда мы не будем разговаривать. – Я посмотрела на миниатюрного морского конька в аквариуме, затем села на одну из металлических скамеек. – Я собираюсь подумать над речью на Пленуме. А ты найди своих родителей и сообщи, где мы.

Он нахмурился. Он больше не улыбался.

– Мне бы не хотелось оставлять тебя одну.

– Иди, – сказала я. – Мы же договорились с ними. А я подожду тебя здесь. Если нас ждут неприятности, то угодим в них вместе.

Он ушел с большой неохотой, пообещав скоро вернуться. Немного погодя почти беззвучно отворилась дверь и вернулась Сирна. Она знаком велела мне молчать, прежде чем я успела заговорить.

Затем она коснулась синей броши в виде моллюска, прицепленной к ее воротнику, у самого горла. Брошь загорелась, и я поняла, что это ее волнофон. Потом она вынула из рукава серебристый шарик и подкинула кверху. У шарика тотчас появились крылья, и он начал летать по комнате, жужжа, как муха.

– Мой кабинет всегда под наблюдением, – прошептала она. – Но этот скрамблер не даст шпионам наблюдать за нами, по крайней мере, несколько минут.

Она проводила взглядом летающий по комнате скрамблер, затем ее быстрые синие глаза обратились на меня.

– Почему вы бросили наш Дом, Хранитель?

Ее вопрос прозвучал как пощечина, а жесткий взгляд заставил вновь почувствовать себя маленькой девочкой.

– Вам лучше знать, что ответить, поскольку многие об этом спросят.

Я попыталась придать своему голосу весомость по примеру Хайсена:

– Вы знаете, почему я здесь.

– Я знаю, что падение обломков наших спутников изменило цикл приливов океана, – почти прошипела Сирна. – Кругом огромные разрушения. Морские пищевые цепи полностью разорваны. Кроме того, произошли дальнейшие сдвиги в ядре планеты, что вызвало очередную серию цунами. Мы должны были начать эвакуацию… всей планеты.

Ее последние слова разорвали пустоту, образовавшуюся в моей голове. Всей планеты.

Я оставила Рак, чтобы спасать Зодиак, а сейчас гибнет мой Дом.

– На поверхности пока остались только самые большие города. Острова и низины затонули.

– А что с моей семьей?

– Семьей? Надеюсь, сейчас вы говорите обо всем народе, Святая Мать. Будучи Хранителем, вы являетесь матерью для всех Ракианцев, или вы забыли? – Она громко выдохнула и посмотрела на скрамблер, поджав губы.

Мое сердце, казалось, перестало биться.

Понизив голос, она добавила:

– Ваш отец и брат пропали. Я сожалею, Хранитель.

Глава 27

Как пропали? Я ведь только что их нашла! Я даже не успела с ними повидаться после того, как их обнаружили. Как они могли опять пропасть? Казалось, что сердце стало вдвое больше и ребра едва его удерживают. Я зажмурилась, чтобы не расплакаться, – не хотелось давать Сирне лишний повод смотреть на меня свысока. Все это время меня поддерживала единственная мысль: что папа и Стэнтон живы. Я бы не смогла найти в себе силы и покинуть Рак, увести прочь Окуса, если бы собственными глазами не видела, что моя семья спаслась. Как теперь мой дом может быть мне домом, если их нет?

Я чувствовала себя так же, как в первую ночь на Озеоне-6: опустошенной и одинокой. Снова с меня спрашивали больше, чем я могла дать. Вот только на этот раз на карту был поставлен не Дом Рака, а весь Зодиак.

– У нас есть проблемы и посущественнее, – заметила Сирна, как будто моя семья была лишь одним из пунктов длинного списка. – Криус проинформировал вас о моих обязанностях здесь?

Я несколько раз моргнула, не желая заглушать боль сразу. На ум пришли слова Ниши: «Это нормально: прочувствовать боль, прежде чем от нее отгородиться». Мысль о подруге заставила меня почти улыбнуться. Это напомнило мне, что она не отказалась. Не уехала домой, к своей семье, даже сейчас, когда на Стрельце начались волнения. Она все еще здесь. И борется за меня, за наше дело, за наш мир. Значит, и я не имею права расклеиваться.

– Вы наш посол, – сказала я твердо и решительно. Я сама прежде не слышала, чтобы мой голос так звучал. – Вы представляете наши интересы на Пленуме.

Сирна, похоже, отметила перемену во мне, прежде чем снова заговорила.

– Значит, Криус ничего вам не сказал. – Она скрестила руки на груди и нахмурилась. – Мне придется обучать вас самой. Но прежде вы должны поклясться жизнью матери никогда не раскрывать то, что я вам скажу.

– Клянусь.

Она наклонилась ближе и прошептала.

– Я курирую группу агентов ракианской секретной службы. Мои агенты раскрыли информацию о тайной встрече армии на планете Фобос созвездия Овна.

Мысль о шпионах-Ракианцах казалась мне скорее нелепой, чем интересной, и у меня не было ни времени, ни желания тревожиться о банде людей, плетущих тайные заговоры, когда нашу Вселенную собрался уничтожить бессмертный и могущественный враг.

– Я ничего не знаю об армии. Моя цель иная – предупредить Пленум об Окусе.

– О, повзрослейте уже! – зарычала она, вскакивая на ноги. Я тоже подскочила, и мы обе уставились друг на друга в упор. – И вы увидите тогда, что армия гораздо более разрушительна, чем ваше чудовище из детских книжек!

– В таком случае надеюсь, что вам никогда не придется столкнуться лицом к лицу с этим чудовищем, посол. – Я вылетела из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Наш океан бушует. Наш народ лишен крова. Брат и папа пропали. Потрясенная, я бродила под огромным стальным шаром ареносферы, натыкаясь на людей и киоски. Десятки студентов-Овенцев носились по разным срочным поручениям для Пленума, но казались мне лишь тенями. Матиас посоветовал бы отвлечься от личного горя. А мне, как ни странно, думалось о маме. Сегодня она казалась мне ближе, чем когда-либо за все эти годы. В конце концов, именно мама научила меня прислушиваться к своим страхам. Я никогда и никому об этом не говорила, но когда мама нас бросила, я не огорчилась, наоборот, почувствовала себя свободной.