Бродячая душа - Александр Асмолов

Раздался мелодичный вызов внутренней связи. Секретарь сообщил, что аудиенции просит новый комптур аналитического отдела. Магистр согласился принять его.

– Храни Господь Святой Орден, – вошедший склонил голову и протянул ладони, в ожидании получить возможность прикоснуться губами к деснице магистра, олицетворяющего в храме самого Спасителя.

– Храни Господь Святой Орден, – магистр подал жаждущему руку и другой осенил склоненную голову крестным знамением.

– Проходите к чайному столику, сын мой. Там и побеседуем.

Словно услышав эти слова, в кабинет магистра бесшумно вошел монах в белой рясе, подпоясанный скрученной особым образом веревкой. Он расставил чайные приборы на резном столике красного дерева и незаметно удалился.

– Позвольте сообщить о вашем поручении, связанным с «Черным крестом» и их лидере, называющим себя Раумом.

Магистр сдержанно кивнул в знак согласия, и молча разлил чай по чашкам.

– Начну с Раума, – брат Джеймс, назначенный несколько дней назад комптуром аналитического отдела очень волновался, отчего его фразы были чересчур прямолинейны. – Итак, за сорокового демона себя выдает некто Чарльз Ховард. Уроженец городка Тонбридж. Унаследовал от матери вместе со старым домом на берегу Мидвей, необычные способности. Поговаривают, что мамаша слыла в округе потомственной ведьмой. Ему 47 лет. Холост. Занимался самообразованием. Закончил двухгодичный бакалавриат без «фаундейшн» по психологии. Пятнадцать лет назад открыл магический салон «Черный крест». Этим и кормится.

Наш брат Клемент посетил два занятия по сефиротической магии в этом салоне. Пока ничего особенного, но в сообщении отметил, что ощутил на ведущем их семинары метки ритуала на крови. Они где-то поблизости справляют сатанинские мессы. Еще по ощущениям Клемента среди слушателей более половины наркоманов. Конкретнее, в моем отчете.

– Понятно. Пока только наблюдать. Постараться войти в доверие. Разрешаю брату Клементу любые действия, ускоряющие его расследование. Господь всемилостив к слугам своим. Аминь.

Магистр осенил своего брата крестным знамением.

– Удалось ли навестить интересующих нас клиенток в лечебнице Чиппенхаум?

– Да, Светлейший. Благодаря вашей протекции, мы с братом Вильямом получили возможность более часа пообщаться с пациентками Карие Коул и Тересой Кабрера. И вместе, и по отдельности. Стандартное тестирование и сканирования лайтера Вильяма, проведенные по его личной методике, к сожалению, ничего определенного не дали. Детализация и опросники в моем отчете.

– Глубокий тоннель?

– Очень глубокий, Светлейший. Лайтер потратил всю энергию на сталкинг так, что ему потребовалась моя помощь, чтобы добраться до машины. Сейчас он проходит курс реабилитации.

– Как неосторожно, с его стороны, – покачал головой магистр. – Из четырех действующих лайтеров Ордена, Мэйсон погиб на прошлой неделе в Москве. Оливье сейчас направлен туда на усиление двух моих личных гловеров. Вильяме в реанимации. Безопасность Ордена обеспечивает последний лайтер в моем лице! Мне следовало бы обсудить создавшуюся ситуацию на Совете Ордена…

Магистр взял старческой рукой белоснежную чашку и помолчал. Он умел держать паузу в разговоре, нагоняя такой ужас на собеседника, что тот был готов по гроб жизни служить лично магистру лишь бы утром не нашли на какой-нибудь остановке человека без документов, внешне похожего на Джеймса, но абсолютно ничего не соображающего, не помнящего, не способного себя обслуживать.

– Забудем эту ошибку, дорогой Джеймс. Надеюсь это не повториться.

– Я…

Магистр остановил поток признаний в верности, готовый вырваться у комптура.

– С отчетом я поработаю позже. Мне интересно ваше личное мнение о состоянии двух дам, которое не попало в документ, поскольку не имеет четкой аргументации.

Брат Джеймс почувствовал легкое касание и понял, что лучше расслабится, сняв всякую защиту, и позволить сильному лайтеру сканировать его память, как бы это ни было неприятно или даже болезненно.

– Я правильно понял, что черный тоннель неопределенной глубины у девицы по имени Карие у вас не вызвал тревоги.

– Именно так, Светлейший, – тут же оживился комптур, почувствовав, что железная хватка магистра чуть ослабла. – Обычно при сканировании сознания испытуемого в темном тоннеле его памяти рано или поздно у меня возникало ощущение дискомфорта, а потом и тревоги.

– У меня тоже, дорогой Джеймс. Я бы сравнил это с ощущением детства, когда нырял среди скал. Пока света достаточно, окружающие тебя водоросли, скалы, рыбешки вполне различимы. Стоит уйти на глубину, где света уже так мало, что видны только контуры, появляется дискомфорт. Когда же вокруг полная темень, такая, что не видно своей ладони, ориентация теряется полностью. Вот тут возникает чувство тревоги и непреодолимое желание все бросить и вынырнуть на свет божий. Как будто боишься задохнуться… Я прав?

– Абсолютно точно подмечено, Светлейший… Магистр опять остановил собеседника, ожидая от него конкретики.

– В случае с Карие, ничего подобного не произошло. Я чувствовал, что погружаюсь в область ее памяти абсолютно нетронутой ни одним жизненным процессом. Я был в ее резерве, оставленном на следующую часть жизни. Абсолютно чистом! Обычно, именно там возникает полнейшая «тьма» в ощущениях, и хочется наверх. Как вы верно заметили, словно воздуха в воображаемых легких совсем нет, и хочется наверх.

– Так-так-так, – магистр потянул за ниточку интересующих его воспоминаний комптура.

– Вот тут-то вдруг… – аналитик стал подыскивать подходящую аналогию для передачи запомнившихся ощущений, – возникает второе дыхание.

– Второе дыхание?

– Именно так, Светлейший. Ощущение какой-то легкости, желание двигаться, смотреть еще глубже. Погружаться и погружаться…

– Понятно, – опять прервал его более опытный психолог. – Думаю, что это ловушка. Уводя свое внимание вглубь чужого сознания, можно оборвать «нить Ариадны» и заблудиться в чужой бездне. Скорее всего, так и произошло с нашим лайтером. У вас, как менее опытного сталкера, инстинкт самосохранения сработал раньше, и вы успели вернуться без потерь. Вильям, уверенный в своих силах, на порядок больше, чем вы, решил разобраться. И попался… Так что у нашего лайтера не физическое истощение, как вы подумали, и наверное, написали в отчете, а синдром комы.

Магистр широким жестом добренького дяди пододвинул отчет к автору.

– Предлагаю вам, дорогой Джеймс, досконально изучить эту ситуацию. Поработайте со своими ребятами на добровольцах. Идите до самого конца. До обморока или синдрома комы. Подготовьте предварительно реанимацию. Думаю, серьезных случаев не предвидится – предупрежден, значит вооружен. Но наберите статистику не менее трех десятков именно с таким состоянием, как у нашего отважного Вильяма. Сдается мне, что вы откроете новый вид ловушки очень высокого уровня. Это будет отмечено по заслугам.