Диктатор - CMD

Глава 32. Защита "мертвой рукой"

Пум… Пум… Пум… Именно такой вот глухой звук издает дверной косяк, когда с ним соприкасается голова одного потерявшего всякие края мага.

— Как?! — вопрошал я пустоту своего поместья. — Вот как я смог совершить такое? — Бум! В очередной раз я ударил лбом дерево и тут же окрысился на неодобрительно наблюдавших за этим портреты. — А вы что пялитесь? Свалите нахрен!

Портреты что-то возмущенно зароптали, но я не обратил на это никакого внимания. Потому, что в голове продолжал набатом бить голос разгневанной совести.

"Кто? Кто тебе дал право решать: кому жить, а кому умереть? Причем по такой мелкой причине, как неуслаждение твоего пристрастного взора? Не все ли тебе равно, как именно они живут? Что едят, что пьют, и какая у них культура? Или ее отсутствие? Они тебе совершенно чужие люди! Не нравится — или помоги, или, если уж такой слабак и трус, просто, в конце концов, отвернись! А если твоя культура кого-то не устраивает, ты тоже покорно подставишь горло? Ах нет? Двойные стандарты? А как же твое чувство справедливости, которым ты так всегда кичился? И которое всегда было твоим поводырем? А?" — безжалостно била по самому больному месту совесть.

"Вот именно, совершенно чужие! — на монолог откликнулся внутренний голос, который к оценке ситуации всегда подходил максимально спокойно и… отстраненно. — Кто отнял у тебя право поступать так, как выгодно именно тебе, а не следуя какому-то в древности придуманному правилу? Которое сейчас может быть полностью исчерпало себя? "Старые истины всегда стары, но не всегда истинны", помнишь такое? Почему ты считаешь обязанным себя признавать примат чужих желаний над желаниями своими? И поступят ли по отношению к тебе аналогичным образом окружающие тебя люди? И поступали ли они так до этого?"

— Заткнулись оба! — крикнул я на оба внутренних голоса и, сморщившись, потер виски. Мало мне их шепота и советов, так теперь они еще ссорятся! И без них от всего произошедшего у меня в мозгах каша, так они их еще и как миксером взбивают! Так недолго и крышей поехать капитально…

Что именно произошло, я, похоже, догадался. "Как алкоголь не приносит, а всего лишь занимает у будущего хорошее настроение, так и Феликс Фелицис всего лишь перераспределяет отмеренную выпившему удачу. Но зато эффект этот проявляется во всех спектрах деятельности использовавшего допинг. Начиная от удачно выпавших игральных костей и до неожиданно эффективных действий (и мыслей) самого мага. В том числе и таких, на которые в нормальном состоянии человек не пойдет ни в коем случае. И именно поэтому я, слегка сведенный с ума, и сотворил…"

— А в Тайной комнате ты тоже пил Феликс фелицис? — перебив мои оправдания, вкрадчиво спросила совесть. — Тогда, когда твой разлюбезный Крауч сжигал ребенка? А? — И со всей яростью истового в своей вере фанатика-инквизитора обрушилась на меня с обличениями. Увы, ничуть не предвзятыми. — Не лги себе! Трус! Слабак!

— С другой стороны, что уж теперь страдать? — рассудительно произнес внутренний голос. — Фарш невозможно прокрутить назад. И мясо из котлет не восстановишь… — капелька цинизма, я его люблю, но здесь и сейчас меня от него передернуло. — Так что лучше быть оптимистом и найти что-нибудь хорошее даже в такой сложной ситуации…

— Например?

— Например, в следующий раз у тебя все пройдет проще. Не будет настолько сильных моральных терзаний…

— В следующий раз?!! В следующий, мать твою, раз?!! — на весь дом завопил я.

— А чего ты хотел? Ты сам выбрал Путь. Ты сам выбрал сторону. Да, стелют на ней ой как не мягко, но зато и не ограничен ты ничем. Ни магическими приемами, ни обязательствами дружбы, ни моралью, ни, ради чего все и затевалось, тем уровнем, которого сможешь достичь… А за такую свободу во все времена приходилось платить по совсем особому прайсу!

Увы мне, но это было именно так. Все эти пожимания ручек и уважительные похлопывания по плечу от вызволенных из тюрьмы, и долг от Лестрейджа, и даже полученная согласно приказу Темного Лорда в наставницы дуэлинга сама Беллатрикс Лестрейндж, все это, к моему глубокому сожалению, оплачено грязью, в которой я по своей собственной воле решил изваляться. А если вспомнить, какой был "веселый" беспредельщик Барти, которых благодаря мне у Волдеморта теперь стало девять, то грязи в будущем мне еще придется вдоволь похлебать… Полной ложкой!

Кстати, несмотря на все реверансы, резкое изменение отношения к себе я почувствовал практически моментально. Уже на следующий день меня… выгнали в школу! Дескать: "мы займемся серьезными делами, а ты, малыш, отправляйся-ка в Хогвартс. Нечего прогуливать уроки! И не забудь про поставленные тебе задачи…" Не то чтобы я так жаждал поучаствовать в этих самых делах, отдающих трупным запашком, но… сама постановка вопроса! "Мавр сделал свое дело, мавр может валить нахрен!" Такое было весьма обидно услышать после всего того, что я для них сделал.

Хотя… Ничего удивительного в этом, если задуматься, не было. Это пока у Волдеморта кроме нас с Хвостом (всякие другие полупредатели не в счет) не было никого, кому бы он мог доверять, пусть и с некими оговорками, но практически без остатка (мою память, например, несмотря на принесенную ученическую клятву, Темный Лорд проглядывал регулярно), нам был определенный почет и уважение. Теперь же со мной разговор пошел совсем другой… Я и молодой, и неопытный, и вообще без Метки…

Петтигрю, впрочем, тоже прилетело. Ближний круг в весьма грубых и понятных выражениях доходчиво указал Питеру, у какого туалета тому место. А Волдеморт это проигнорировал, то есть, читай, согласился. Вот она — награда за преданность. И, кстати, и мне урок на будущее.

— Такие вот пирожки с котятами, — отлип я лбом от косяка, и пошел в сторону кабинета. — Их ешь, а они мяукают.

Сев в кресло, я тяжело вздохнул и стиснул голову между локтями. Откинулся назад и, покачивая головой, задумался над очень серьезной проблемой.

Прежде чем отправиться в Хогвартс и заняться там чужими (задания "прощупать" Поттера Волдеморт не только не отменил, но и дополнительно подчеркнул его обязательность) и личными (как там мои "боевики" поживают, тренируются?) делами, нужно было закончить эпопею с Азкабаном. А именно — рассчитаться по долгам с Тикнессом.

Подбив