Звезды над нами - (Алексрома) Ромаданов

2. О чем поведали звезды

В конце августа я рассказал Ольге, как моя теща возмущалась помещением в ее родной газете "Вечерний коммунист" рекламных объявлений всевозможных "говеных кооперативов". Речь шла, в частности, об объявлении кооператива "Звездочет", в котором этот, по выражению тещи, "пережиток прошлого и разносчик вредных предрассудков" предлагал правоверным читателям печатного органа районного комитета КПСС узнать по звездам собственные черты характера и свое жизненное призвание. Ольга сразу же заинтересовалась этим "пережитком" и потащила меня в "Звездочет". Там мы заполнили анкету, указав в ней место, дату и время своего рождения, заплатили по десять рублей и удалились в ожидании ответа, который нам обещали выслать по почте на ольгин адрес.

И вот ответ пришел. Ольга торжественно вручила мне два листочка, на одном из которых был начертан мой гороскоп, а на другом - ее. Не без интереса, смешанного с удивлением, а в отдельных местах - с недоумением, я узнал, что чертами моего характера являются активность, напористость, рвение, импульсивность, граничащая с грубостью прямота, смелость, энтузиазм и упорство в достижении цели, а также что я полон сил, активен и легко возбудим, часто нетерпим к окружающим, страстен и беззаботен, самоуверен, люблю риск, стремлюсь к лидерству, мало обращаю внимания на чувства других и не выношу никаких внешних ограничений. Ниже перечислялись искаженные качества: конфликтность, агрессивность, беспощадность, грубость, вульгарность и эгоизм, - и, как приговор, жизненное призвание: "новый мессия". Ни больше ни меньше. Бред какой-то.

- Бред сивой кобылы, - сказал я вслух.

- Почему же бред?! - возмутилась Ольга. - Помнишь, в "Звездочете" нам сказали, что результат выдает компьютер, а компьютер не может бредить.

- Значит, у программиста была белая горячка, - не уступал я. - Из чего следует, что я новый мессия? Из того, что я страстен и беззаботен, агрессивен и вульгарен?! Где же логика?

- Во-первых, человеческая логика на мессию не распространяется, потому что он несет в себе божественное начало, - неожиданно серьезно изрекла Ольга, - а во-вторых, сам Христос говорил: "Ничто человеческое мне не чуждо".

- Откуда такие речи? Тебе, наверное, сообщили, что ты мудрая и прозорливая? - не без издевки спросил я.

- С моим гороскопом, между прочим, все в порядке. Вот послушай: "Эмоциональность в сочетании с серьезностью, чувство красоты, тонкий вкус, элегантность, обаяние, привлекательность, сексуальность..." Похоже?

- Похоже, но только ниже пояса, - рассмеялся я.

- Пошляк, - рассердилась Ольга. - Можешь убираться!

- Ну и пожалуйста, - спокойно ответил я, натягивая брюки.

- И "в шахматы играть" вечером не приходи!

- Намек понял, приду обязательно.

Я оделся и побыстрее удалился, не дожидаясь, пока Ольга разозлится по-настоящему. А звездочетовские листки я все же с собой прихватил, чтобы повнимательнее просмотреть их на досуге: хоть и ерунда, но интересно, что про тебя говорят другие, тем более компьютер.

* * *

- Отдал ключи? - спросила Алена, когда я вернулся домой.

- Какие... А, да, отдал, - вспохватился я, вспомнив свое утреннее вранье.

- А почему такой кислый?

- Кто тебе сказал, что я кислый?

- Я же вижу!

- Мало ли, что ты видишь... Я не кислый, а сосредоточенный.

- Это тебя Жоржик сосредоточил?

- Да, Жоржик, - ответил я, зевая: как мне надоели эти разговоры ни о чем!

- Ты что, не выспался?

- Кто тебе сказал, что я не выспался?

- Я же вижу, ты зеваешь.

- Что мне, зевнуть нельзя?!

- Ты будешь завтракать?

- А что у нас на завтрак?

- Я хотела приготовить салат, но у меня нет помидоров...

- Что ты этим хочешь сказать?

- Что было бы хорошо, если бы ты сходил за ними в магазин.

- Где это видано, чтобы в магазине продавались помидоры! = попытался пошутить я.

- Тебе просто не хочется стоять в очереди.

- А тебе хочется? По-моему, этого не хочется никому.

- Вот когда ты будешь получать такую зарплату, что мы сможем покупать что-то на рынке...

- Ладно, давай деньги, я пойду, - перебил я Алену, не выдержав удара ниже пояса.

В овощном магазине помидоров и правда не было, но зато их продавали неподалеку на улице: стоявшая под привязанным к палке зонтом серолицая девица вдумчиво зачерпывала их пластмассовой кастрюлей из возвышавшейся над лужей кучи и тут же брякала на весы: 3 рубля за кило. Очередь была небольшая, человек тридцать. Я встал в конец и приготовился впасть в обычное для долгих очередей сомнамбулическое состояние, запрограммировав себя на продвижение на два шага в минуту, но тут стоявшая передо мной женщина в прорезиненном плаще цвета бывшего в употреблении презерватива развернулась и спросила прямо в лицо:

- Стоять будете?

- А что? - отстранился я на всякий случай - мало ли, инфекция какая...

- За углом в табачке "Яву" рублевую дают - я очередь заняла, хочу сбегать посмотреть, как продвигается.

- А большая?

- Что большая?

- Очередь за "Явой".

- Больше этой, но идет быстрее: сигареты ведь не взвешивают... А вы тоже занять хотите? Тогда минутку здесь постойте, я мигом вернусь - и вы отойдете. Ну, я пошла...

Ловко пробалансировав по проложенной через грязевое месиво дощечке, женщина срезала угол газона и смешалась с мокрой толпой. Прошло две минуты, три... пять, а она все не возвращалась. Обругав ее про себя полулитературным словом, я предупредил стоявшую за мной бабулю в коричневой куртке с капюшоном, что отойду на минуту, и отправился по следам женщины в плаще-презервативе. Вообще-то, курить я бросил больше года назад, но, как говорится, дают - бери, тем более, еще неизвестно, надолго ли бросил... Кстати, я заметил интересную закономерность: когда сигареты есть под рукой, курить хочется меньше. Год меня совсем почти не тянуло, но как только начался так называемый "табачный кризис", а проще говоря, из продажи вслед за сахаром и мылом исчезли сигареты, у меня стали уши пухнуть от желания наполнить легкие дымом. Вот я и подумал теперь: "Куплю пару пачек и поставлю в бар, не распечатывая".

Очередь в табачный ларек растянулась метров на пятьдесят, но шла довольно ходко, да и стоять в ней было веселее, чем за помидорами: небритый мужичок партизанской наружности в насквозь промокшей под дождем кроликовой ушанке потешал жаждущих курильщиков тем, что материл почем зря "радикалов-мудикалов", которые "коммунистов из советов вып...или, а табачку от этого не прибавилось". Один солидный мужчина с сигареткой во рту попытался возразить, что "это коммунистический саботаж, а мужичок в ответ: "Дай закурить!" У солидного мужчины сразу отпала охота спорить, но хоть он целую сигарету и не дал, а докурить оставил на три затяжки. Кончилось, однако, все тем, что сигареты в ларьке через пять минут кончились. Мужичок тут же призвал возмущенную очередь лечь на трамвайные рельсы, чтобы "дать просраться радикалам", но его никто не поддержал - кому охота лежать под дождем на холодных мокрых рельсах, - а тот самый солидный мужчина, что оставил докурить, даже обозвал в сердцах мужичка "большевицким провокатором". Но делать было нечего: на нет и суда нет, - и очередь, пороптав на перестройку, самораспустилась.