Путешествие души - Галина Шереметева

Конечно же, в то время, о котором идет речь, я еще не осознавала всего этого.

Итак, мое освоение того тела, что я получила, проходило на природе, без излишнего влияния взрослых. Предоставленная свобода и отсутствие возможности получить ответ на многие интересующие меня вопросы заставили искать ответы самостоятельно.

К звездам

Это одно из самых ярких впечатлений, оставшееся от времени, проведенного в детском саду.

Темный зимний лунный вечер. Это как раз один из тех вечеров, когда снег скрипит и искрится от света луны, все замирает, слегка потрескивают деревья, и звезды спускаются ниже к земле, будоража воспоминания о чем-то давно минувшем.

Я очень любила состояние полета. Мои постоянные полеты ночью во сне, которые давали мне возможность рассматривать земной шар и бывать в теплых таинственных странах, где я встречала близких и родных мне людей, только подогревали мое желание летать и наяву. Я довольно быстро компенсировала это желание на качелях.

Огромные качели, на которых можно было далеко оторваться от земли и испытать такое же ощущение, что и во время ночных полетов, занимали почти все время прогулок. Вот и теперь, воспользовавшись случаем, когда все дети уже пошли в теплый маленький дом нашей группы, я сильно раскачалась. Надо мной была полная луна и далеко внизу переливающийся в ее манящем свете снег. Эта луна так сильно манила и звала к себе, что я испытала ужасную тоску, разрывающую все внутри моего тела.

Я сделала рывок – и полетела. Посмотрев вниз, я увидела маленькую девочку, качающуюся на качелях. Она раскачивалась, высоко схватившись за металлические прутья качелей.

Свет луны обволакивал меня и проникал внутрь. Звезды увеличились настолько, что поменяли свое свечение и превратились в маленькие светящиеся шарики. С двух сторон луны ко мне подлетели две полупрозрачные фигуры, они взяли меня и стремительно повлекли к девочке на качелях. В следующий момент я почувствовала себя этой девочкой.

Прутья качелей были освещены ярким светом луны, как две тоненькие лунные дорожки, они как бы приглашали опять вернуться. Я дотронулась до одного из них языком, и он прилип. Пытаясь выдохнуть себя опять к луне, я образовала клуб пара, который отлепил мой язык. Мне стало ужасно обидно, что меня прогнали и не берут туда, где такое сияние и свобода.

Спохватившаяся воспитательница, которая, вероятно, недосчиталась меня в доме, пришла забрать меня.

С тех пор мои сны стали более направленны. Полеты проходили под наблюдением кого-то, чье присутствие я всегда ощущала во снах рядом с собой. Мне показывали, какие движения надо совершать, как управлять полетом и дышать при этом. Я всегда держала во внимании свое физическое тело.

Часто, видя себя во снах уже взрослой девушкой, я ощущала взгляды на себе остальных героев моих снов. В основном это были дети, которые смотрели на меня и учились. В одном из снов кто-то объяснил, что я на самом деле старше тех, кто находится рядом со мной, только физическое тело у меня еще маленькое.

В самом начале я пробовала махать руками, как птицы, чтобы летать. Однако мне объяснили, что это не нужно. Мы можем перемещаться одной силой мысли и управлять взглядом. Предмет, на который пристально смотришь, притягивает вас, и вы летите. Такое передвижение очень мне нравилось.

Часто во сне я находилась над обрывом. Испытывая страх, я отталкивалась от него и зависала в воздухе. При этом одобрительный голос говорил:

– Правильно, девочка, будь выше страха. Люди сами не знают, какими возможностями обладает их тело. Страх мешает многим понять, кто они.

Во снах меня обучали пользоваться возможностями моего растущего организма.

Летом, когда земля наполнена солнечным теплом и силой уже пробудившейся природы, я любила лежать на траве и смотреть в небо. Огромное и просторное, оно всегда было разделено на несколько прозрачных этажей.

На верхних этажах бледнели звезды, а по нижним этажам скользили облака и тучи. Иногда облака переходили со своего этажа на другой и меняли очертания. Небо разговаривало со мной. Периодически на нем появлялось лицо, это лицо то хмурилось, то одобрительно кивало моим мыслям. Оно всегда было одно и то же. Многие десятилетия это лицо сопровождало меня всюду.

Глава 2

Город. Встречи и мысли

Странный город

Несколько лет, проведенных среди лесов, заканчивались. Нужно было идти в школу.

Еще в самом начале, когда меня на воскресенье привозили к родителям, город казался странным, чужим и холодным.

Квартира, в которой жила моя семья, располагалась в старинном скрипучем доме. Он, как огромный корабль, возвышался над окрестностями. В окна квартиры были видны крыши домов и железная дорога, где по ночам кричали по радио, какой поезд прибывает и куда его принимать. Днем шум города глушил звуки железной дороги и заполнял все вокруг скрежетом трамваев, гудками машин и голосами людей. Раньше мое пребывание в городе было очень коротким, однако теперь я осталась здесь надолго.

Здесь существовало так много правил, запретов. Взрослые, живущие в квартире, были всегда чем-то встревожены. После прихода с работы они становились непохожими сами на себя. Вокруг них роились чужие энергии и даже исковерканные лица людей. Как они отличались от воспитательниц в детском саду!

Мои родители традиционно считали, что должны меня учить тому и так, как делают сами. Смысл подобного воспитания сводился к тому, чтобы вылепить свое подобие или же что-то такое, что им когда-то хотелось. «Я инженер-электронщик, и вы будете такими же!»

Каждый ребенок уже с пеленок – личность со своими задачами и кармой, и роль родителей заключается в том, чтобы помочь ему решить свои задачи. Навязывание родителями своих идей и представлений, словно ребенок – чистый белый лист, совсем не соответствует задачам, поставленным вселенной перед каждым взрослым.

Две комнаты, в которых жили мы с братом и родителями, занимали половину квартиры. В остальной половине царствовали бабушки и постоянно сменяющие друг друга приезжающие родственники и знакомые. Там всегда царил дух странствий и воспоминаний о встречах и совсем другой жизни.

Половину относительно большой комнаты, которая служила спальней для родителей и одновременно игровой для нас с братом, занимал огромный письменный стол. Он принадлежал папе и господствовал над всем. Казалось, он был главнее даже папы. Этот стол с множеством технических приборов и инструментов выпускал провода, которые расползались по всей комнате. Папа очень гордился перед всеми этим столом. Стол жил своей жизнью и пугал меня непонятными режущими свечениями вокруг бесчисленных проводов и приборов, которые годами пылились на нем.

В комнате была удивительная дырка в стене. Раньше она служила дымоходом для самовара. Теперь часть выдолбленной стены занимал огромный аквариум, но дымоход продолжал жить своей жизнью. Когда в комнате не было родителей, из дымохода вылетали два светящихся солнечных комочка, и мы с братом играли с ними.

С некоторых пор я стала замечать, что вокруг моих пальцев образовывалось свечение. Одновременно с этим появилось раздражающее чувство, от которого я стремилась избавиться. Когда это чувство на кончиках пальцев усиливалось, они начинали светиться разным цветом и потрескивали. Кроме меня, этого никто не видел, да я и не показывала свои руки в такие моменты. Мама часто меня одергивала за то, что я встряхиваю руками. Но как было этого не делать, если целые облака светящейся энергии гудели и раздражали меня, собираясь вокруг пальцев. Чтобы при маме не стряхивать эти гудящие облака, я научилась их распрямлять в тоненькие лучики. Теперь эти лучики можно было направлять в землю, и они больше не причиняли мне такого беспокойства.

Я, наверно, так и не стала городским человеком. Город давит и обессиливает меня. Дома как каменные муравейники, где над головой и вокруг живут другие люди. Дома спрессовывают свечение вокруг человека и оказывают постоянное воздействие на него. Со всех сторон к нам стремительно врываются через стены чужая жизнь и мысли. Стоит только человеку немного расслабиться или устать, потеряв защиту своих энергетически полей, как это воздействие усиливается.

Меня очень спасало то обстоятельство, что родители жили в старинном доме на верхнем этаже. Над нами был только чердак, наполненный воркующими голубями, и небо. Голуби разгуливали по подоконникам и любопытно заглядывали в окна. Когда появлялись птенцы, гомон и первые попытки летать занимали все пространство за окном.

Двор нашего дома, где мы с братом и еще несколько детей проводили свободное от учебы время, представлял собой бетонированную яму, окруженную со всех сторон каменными постройками. Попадая в него через подворотню в доме, мы оказывались в небольшом замкнутом пространстве.