Любовь в преисподней - Надежда Петрунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любимое творожное кольцо и чашка кофе со сливками скрасили ожидание. Лиза наслаждалась ленчем и одновременно осматривала переулок. Проезжая часть с односторонним движением. Напротив кафе – офисное здание. Обычный четырехэтажный домишко конца девятнадцатого века. Исторической ценности не представляет. Но для контор, которые арендуют там офисы, представляет коммерческую ценность. Удобное расположение. Центр. Расценки за аренду космические. Если контора Рюминой может снимать здесь помещение после всех экономических катаклизмов, значит они не бедствуют. Как только эта мысль согрела Лизино сердце, она увидела Лесю. Та перебегала дорогу.
Короткое пальто из тонкой кожи шевро бежевого цвета. Изумительные коричневые ботинки на огромной платформе. Да, Лесина контора не обижала своих служащих!..
– Давно ждешь?
– Не успела даже чашки кофе выпить. А тебя не хватятся?
– У нас перерыв на пятнадцать минут. – Леся криво улыбнулась. – А вообще-то мы много времени просто отсиживаем, как и в остальных конторах.
«Мне бы так! – мечтательно подумала Лиза. – „Просто отсиживать“, а потом повязывать на шею простенький платочек от Ферре. За сто пятьдесят долларов». Только взглянув на Лесю, она сразу отсекла, что это – изысканный Ферре. Ее убедили в этом мягкие пастельные тона платка и его легкий, как у весеннего неба, серебристый оттенок. Не тяжелое азиатское серебро, а гармоничное европейское свечение. Леонтьева знала в этом толк! Но по-прежнему не могла позволить себе изысканных вещей.
– Сколько мы не виделись? – спросила Рюмина. Видимо, отдавала дань светскому ритуалу встречи.
– Больше года. Но ты очень похорошела.
Лесины рыжеватые волосы приобрели медный оттенок, как на полотнах Тициана. Тонкий макияж подчеркнул гармонию в цвете глаз и волос. Улыбка стала загадочной. Правда, слегка печальной. Но это, на взгляд Лизы, только добавило женского шарма в игривый раньше облик Рюминой.
– Это все – классная косметика, – заметила Леся.
– Я слышала, на фирмах одно из основных требований – внешний вид, – осторожно сказала Лиза.
– У нас это не обязательно. Просто появилась возможность, вот и позволяем себе. – Лесина интонация стала напряженной. – Если бы ты увидела прошлой осенью Зинулю, тоже была бы поражена.
– Я видела, – тихо сказала Лиза. – Буквально за несколько дней до ее… кончины. Послушай, это так неожиданно!..
Над их столиком повисла томительная пауза. Леся машинально сделала пару глотков кофе, а затем сказала:
– Сильная простуда. Воспаление легких.
– Но ведь от этого нечасто умирают…
– Самое странное заключается в том, – Рюмина говорила осторожно, медленно, – что Зинуля словно предчувствовала финал.
Обе помолчали. Лиза вздохнула.
– Говорят, почти у каждого перед концом есть таинственные предчувствия.
В ответ Леся пристально посмотрела на Лизу. За эти секунды она приняла какое-то решение.
– Я хочу кое-что сказать тебе, Лиза. Могу я рассчитывать на твою деликатность?
– В чем вопрос! – «Мне кажется, я всегда проявляю бездну такта». О последнем Леонтьева умолчала, но всем своим видом дала понять, что перед Рюминой – одна из самых деликатных женщин Москвы.
– Другим я не заикалась об этом. Они подумали бы, что покойница Зинуля страдала какой-то манией.
– Манией преследования? Ей угрожали?! – выпалила Лиза и сейчас же пожалела об этом. Лобовые вопросы будто ударили Лесю по нервам. Она сжалась. Ее лицо передернул нервный тик.
– Если это очень болезненно для тебя, то не надо говорить, – ласково сказала Лиза. Она знала, что мягкая интонация расположит собеседницу. Так и случилось. Леся согрела пальцы на остывающей чашке кофе и прошептала:
– Зинуля почувствовала, как из нее уходит жизненная энергия… Ей казалось, что кто-то хочет спровоцировать ее смерть…
Глава 3
«Смутные подозрения. Туманные намеки. А вдруг у Зинки и вправду развилась паранойя?» Лиза не знала, как правильно прореагировать на заявление Рюминой. Она тихо спросила:
– Каким образом – спровоцировать?
– Зинуле так казалось, – упрямо повторила Леся.
«На что она намекает? – не могла понять Лиза. – На реальность Зинкиных предчувствий? Или на ее нервную болезнь? Вопрос крайне деликатный. Здесь рацио должно взять верх над эмоциями. Надо обратиться к фактам». Она твердо спросила:
– А что показало вскрытие?
Леся пожала плечами.
– Оно подтвердило диагноз. По-моему, болезнь Зинули протекала на фоне глубокой депрессии. – Лицо Рюминой стало мрачным.
– Депрессии? – удивилась Лиза. «С чего бы это? Люди сейчас не имеют даже крыши над головой. Зинуле же был обеспечен средний комфорт. Откуда депрессия?»
При взгляде на Лесю Лиза решила не спешить. У нее создалось впечатление, что Рюмина хочет рассказать ей о чем-то важном, но не решается.
«Ничего, она созреет» – Лиза тонко перевела разговор на нужную ей тему:
– Вы ведь работали вместе? Вон там? – Она кивнула на офисное здание напротив кафе.
– Да-да, – рассеянно отозвалась Леся, а потом неожиданно вскочила. – Пойдем! Я хочу пристроить тебя.
«Слава богу!» – С Лизиной души свалился камень. Не придется долго и нудно намекать. Как естественно все произошло! Если Рюмина на самом деле спротежирует ее, то Лиза дает зарок. С первой же зарплаты отведет ее в ресторан среднего пошиба. В «Пекин» или «Арагви». Можно даже в «Прагу». Там они присвоили себе гордое звание «дворца». Наверное, дерут втридорога. Но приличное место сейчас стоит визита в «Прагу»!
В новом «дворце» они с Лесей выпьют кислого испанского вина и раскроют друг другу сердца. Там Рюмина гораздо подробнее расскажет о смутных душевных переживаниях Зинки Макаровой, и Лиза поставит свой житейский диагноз. Даже благополучные японцы, как она слышала, подвержены необъяснимому беспокойству. Опасения потерять неплохую работу. Вечные стрессы мегаполисов. То в метро тебе ногу отдавят, то на рынке сопрут кошелек. Если японцы переживают, то что уж говорить о русских! Тем более о женщинах!.. Жизнь средней россиянки – это постоянный стресс. Тут начнешь подозревать, что ты неожиданно стала жертвой каких-то интриг. «Все это – нервы, нервы…»
Когда Леся вскочила, Лиза заметила у нее в руке прозрачный пакет с яркой коробкой. Деликатесы для кошек. В нестабильные времена «вся-Москва» помешалась на своих пушистых любимцах. Лиза слышала, что кошачья и собачья шесть снимают стрессы у людей. Гладишь ладонью по их мягким спинам и приходишь в себя после взбучки у начальства или созерцания пустого кошелька. У Леси и ее мамы главой семьи была Фиджи – избалованная жирная кошка. Рюмины обожали эту черно-белую толстуху и кормили ее исключительно кошачьими деликатесами. Ее громкое имя отдавало пряностью экзотического острова. Однако, Лиза догадывалась, что кошка названа не в честь далекого острова. «Фиджи» были излюбленными духами Леси. Вот и сейчас от нее исходила их сладостная волна.
– Как поживает Фиджи? – спросила Лиза по дороге в Сезам.
– Кайфует на даче, – улыбнулась Леся.
– Ты провела
