Ранний старт - Сергей Чернов

Ну, вот так всё примерно и было. Пока Катин папа не пришёл. Ну, и репетировать пришлось.

Сцена № 4. Проблема под названием «Мачеха»

Мне, как взрослому, всё фиолетово, а тельце мается. Я и не подозревал раньше, как маленькие дети без родительской ласки страдают. До ужаса хочется к тёплому боку прижаться, пусть и мачехи, но она меня к себе не подпускает. В моменты, когда она моего брата обнимает, спонтанно и ненадолго начинаю его ненавидеть, хотя обожаю его. В душе растёт какая-то эмоциональная дыра, но пока справляюсь.

Стою перед разбитой стеклянной вазой и в голове вертится одно слово, очень созвучное слову «абзац». Очень хочется выругаться, произнести это слово, но рядом слезает со стула виновник торжества… ах, ты ж! Он же сейчас наколется на осколки!

Подхватываю братца под мышки и тащу на диван. Строго машу ему пальцем перед лицом:

— Сиди тут! Не сходи с места, понял?!

Кирюшка, немного испуганный, быстро и часто кивает. Бегу в ванную за тряпкой и веником, ваза была с водой и цветами. Стояла себе мирно на подоконнике, какого рожна он туда полез, а?

Через полчаса усиленных работ следы аварии успешно устранены. Ребёнок бы не догадался, — хотя, кто знает, — а я озабочиваюсь сокрытием следов преступления. Мусорное ведро с осколками и цветами в срочном порядке транспортируется к мусоропроводу. Довольно сложная операция для шестилетки, но стрессовая ситуация вынуждает.

Настроение ниже некуда. Славная моя мачеха, Вероника Пална, заметит рано или поздно. Одна надежда на «поздно», когда отец дома будет. Особо свирепствовать мачехе он не даст, та покричит, да успокоится. Это я перетерплю. А вот если папахен не успеет, тогда мне достанется. Кирюшке ничего не будет, родная кровь, а на нём отыграются. «Тише, тише, пацан», — успокаиваю малыша, сжавшегося от страха внутри него, — «Прорвёмся».

Поздно догадался. Пришла в голову элементарная идея спасения от гнева мачехи. Только поздно, постфактум. А кто может похвастаться, что всегда и везде, во всех местах заранее подкладывает соломку? Покажите хотя бы одного гроссмейстера, у которого ни разу не было случая, чтобы он вовремя не увидел спасительный для важной партии ход, очевидный даже для второразрядника. С самым расчётливым и предусмотрительным человеком может произойти казус.

Мачеха приходит, как всегда, заранее наполненная недовольством. Традиция, порядок жизни у неё такой. Утром — умыться и позавтракать, в полдень — пообедать, прийти с работы — зарядить Витюшке по башке. Священный ритуал, поиск повода придраться тоже не в тягость. Она всегда его находит. За повод может сойти что угодно. Грязный или даже чистый стакан, но почему-то одиноко стоящий на кухонном столе. Не должен он там стоять! Невзначай брошенная на полу или лежащая на стуле игрушка или книжка. Не место им там!

Может показаться, что Вероника Пална, женщина красивая, — это даже пацан до моего прихода понимал, — имела пунктик в характере, помешанность на чистоте и порядке. Но особой прилизанностью и стерильностью хирургической операционной их жилище не отличалось. Всё, как у всех. И её личное трюмо в спальне хаотически загромождено массой баночек, скляночек и тюбиков и на кухне, бывает, копится груда немытой посуды. Нет, высокая требовательность насчёт порядка вспыхивала только временами и только к окружающим. А мой Витя среди этих окружающих стоял на особом, можно сказать, привилегированном положении.

Если в остальное время приступ благородной страсти к порядку мог начаться в любой момент и не слишком часто, то в момент прихода с работы он возникал всегда и с особой жестокостью. При размышлении об этом пришла в голову ещё одна идея. Провести эксперимент. В момент возвращения мачехи исчезать из дома. Может его присутствие служит детонатором взрыва страсти к чистоте?

За неизбежно найденным нарушением порядка, масштаб которого не особо важен, незамедлительно следовали санкции. Хорошо, если мачеха только криком ограничивалась, однако количество таких счастливых дней заметно уступало тем, когда ему приходилось тренировать мужской характер и приучать себя к боли. Не всегда получалось. Даже мне с моим взрослым опытом пришлось сделать усилие, чтобы понять мотивы, казалось бы, беспричинного садизма Вероники Палны. Всегда добивалась от бедного Вити слёз. Если маленький стервец плачет после двух ударов, экзекуция прекращается. Если глаза сухие после двадцати таких же ударов, избиение продолжается. Инстинктивно, — доходит до меня, — обычный человек считает, что если нет реакции, то жертва не испытывает ощутимых страданий. А раз так, то надо продолжать или усилить воздействие.

Отец не позволял его трогать в своём присутствии. Но приходил с работы на час-два позже. Мачеха работает по какому-то укороченному графику. И в отсутствии мужа она делала, что хотела. Жаловаться бесполезно, мальчик пробовал, а я этот способ самозащиты сразу забраковал. Мачеха только лишний раз злится, а убедить мужа в чём угодно для красивой женщины шаблонная и несложная задача. Подобные проблемы они с детства на ходу раскалывают. Как для учителя математики квадратное уравнение решить. В результате этой женской искусности Витя мгновенно оказывался сам во всём виноватым. И жалобы отцу заканчивались укоризной, адресованной ему же: «Ну, что же ты, сын?».

Решаю, что пора прекращать эту порочную практику, когда во всём и всегда крайним остаётся мой Витя. Исключительно он и всегда.

Мачеха приходит, когда мы с Кирюшкой мирно смотрим мультфильм по телевизору. Кир бросается в прихожую с радостным воплем «Мама плисла!». Я, не двигаясь с места, комментирую по-своему, только тихо:

— Припёрлась, зараза…

— Хоть бы пакет взял, чего сидишь?! — Сходу выкатывает претензию мачеха.

Не реагирую. Его еле заметную усмешку мачеха со спины не видит. «Это мы проходили — знаем», — думаю я. Почему-то до Вероники Палны, не великого ума женщины, но ведь и не полной дуры, никак не доходит очевидное: шестилетке невозможно утащить пакет весом до пяти килограмм. Да он и поднять не сможет, даже пустой, росту не хватает. Только на вертикально поднятые руки. Один раз попробовал помочь, оттащить волоком. Что-то там разбилось, когда он наткнулся на порог. Чем кончилось, понятно. Крепкой такой затрещиной, даже на ногах не устоял, а Кирюшка заплакал.

На фоне таких мыслей взрослый я злюсь всё больше. Так, что приходится себя успокаивать. Военные действия, а без них не обойдётся, надо вести с холодной головой.

Мачеха обходит квартиру, подозрительно сужая глаза. Придраться не к чему, я постарался прибраться в квартире на славу, что парадоксальным образом увеличивает её недовольство. «Разрядки нет», — догадывается Витя (то есть, я, конечно). Ваза стояла на подоконнике, закрытом сейчас