Летние секреты - Барбара Фритти

— Мне надо выпить, — упрямо промямлил он.

Уилл прошел вдоль стойки и окинул своего давнего завсегдатая тяжелым жестким взглядом.

— Это не доведет тебя до добра, Дункан. Я позвонил Кейт, она уже едет.

— Зачем, черт тебя дери, ты вызвал ее?

— Потому что пора домой. Ты просидел тут весь день.

— Не твое дело! Я сам могу добраться до дома. — Дункан попытался встать, но помещение бара завертелось перед глазами, он опустился на место и ухватился за край стойки.

— Конечно, можешь, — сухо бросил Уилл. — А пока сделай милость, посиди и не вставай.

— Я буду делать только то, что хочу, — огрызнулся Дункан. — Ты знаешь, с кем ты разговариваешь? Я помотался вокруг света и вернулся. Я выиграл эту чертову кругосветку Уинстона. Никто подумать не мог, что мы дадим всем фору. Но мы, я с моими девочками, всех их сделали. — Он умолк и устало вздохнул. — Мы оказались лучше всех, Уилл. Самыми лучшими. Мои девочки были мужественными, как и их старик. Они сражались, как волчицы, но не сдались. И я не сдался. МакКенна не сдаются.

— Да-да, я знаю.

Уилл на самом деле был осведомлен лучше других, потому что все это уже слышал не раз. Он был лишь на несколько лет моложе Дункана, но уже больше двадцати лет стоял за барной стойкой и управлял баром. Дункан никак не мог взять в толк, какая человеку радость сидеть на одном месте столько времени. Двадцать лет назад у Уилла была пышная шевелюра, поджарая фигура и девушки выстраивались в очередь, чтобы пофлиртовать с ним. Теперь Уилл был совсем лысый, мог поучаствовать в конкурсе пивных брюшков, да к тому же был женат на библиотекарше. Ад, а не жизнь, но он сам себе ее выбрал.

Уилл отошел обслужить клиента, сидевшего в другом конце бара. Дункан осмотрелся по сторонам и краем глаза приметил за столиком неподалеку женщину. В его голове шумел океан, в висках стучало, но, когда он увидел знакомый силуэт, перед его слезящимися глазами будто промелькнула голубоватая вспышка молнии. Казалось, женщина почувствовала его лихорадочный взгляд и повернулась, на ее волосы упал луч света. У Дункана перехватило дыхание — рыжие волосы с огненным оттенком, цвета пламени. «Элеонора», — мелькнуло в воспаленном мозгу, хотя Дункан и понимал, что это невозможно.

У его возлюбленной Норы были волосы такого же цвета, а глаза такие синие, что мужчины в них тонули, падая в пучину, как в Маракотову бездну. У него самого сорвало крышу, когда он впервые увидел ее. Однажды он вошел в бухту под парусом, а на причале в простеньком белом летнем платье стояла девушка — стройная, длинноногая… Спасительный маяк на фоне безоблачного синего неба. Внутри все скрутило до боли. Одиннадцать лет Норы нет на этом свете, но он все еще скучает по ней. На сердце лег такой тяжелый камень, что Дункану снова захотелось выпить.

«Мне надо забыться. Больше мне ничего не надо. А вообще-то я хочу… много чего…»

— Папа.

Он попытался сфокусировать взгляд, но комната вертелась у него перед глазами, все расплывалось. «Во всем виновата проклятая бутылка», — сказал себе Дункан, но, когда тыльной стороной руки провел по глазам, она оказалась мокрой.

— Ты в порядке, пап? — спросила Кейт, с тревогой глядя на одутловатое лицо.

«Кейт, девочка моя, ты так похожа на Нору — у твоей матери были такие же глаза. Но волосы у тебя светлые, а кожа смуглая с золотистым оттенком, как у настоящей рыбачки. А куда делись твои крохотные прелестные веснушки, рассыпанные по всему носу, как солнечные зайчики на палубе в погожий денек? Такие были у моей любимой. Дочка и мать, но такие разные. Нора умела любить без колебаний. А Кейт… Ну что ты нахмурилась? Лицо моей Кейт волевое, а подбородок такой же упрямый, как у меня».

— Лодки идут и идут, Кэти, девочка. Ветер задувает. Понимаешь, что это значит? Ты знаешь, где мы должны быть?

— Не сегодня, па, — грубо оборвала его Кейт.

— Ты больше не хочешь выходить в море. Но я не помню… Я не знаю почему. — Дункан сокрушенно потряс головой, пытаясь сосредоточиться, но голова будто налилась свинцом, мозги не соображали. — Что случилось с нами, Кэти?

— Хватит. Пойдем домой.

«Домой? А где мой дом?»

После того, как эйфория от победы в гонке прошла, ему пришлось продать «Мун Дансер» — это почти разбило его сердце. Теперь Дункан, возненавидевший берег после смерти жены, жил на маленьком старом паруснике. Он хотел назвать свою старую потертую лодку «Нора», но не мог заставить себя написать это имя на борту. Нора вряд ли гордилась бы этой лодкой или своим мужем. Кейт и вовсе презирает его.

— Прости меня, Кэти. Ты знаешь, как мне жаль, да?

— Ты всегда раскаиваешься и просишь прощения, когда пьян. — Кейт протянула отцу руку. — Давай, я помогу тебе добраться до дома.

— Но я не могу сейчас уйти, детка. Я рассказываю Уиллу о нашей гонке.

— Он уже слышал много раз. Простите, Уилл, — сказала Кейт.

— Все нормально, — ответил Уилл.

— За что ты извиняешься? — Язык плохо слушался захмелевшего хозяина, но душа требовала справедливости. — Я не сделал ничего дурного. И я твой отец, забыла? Нечего за меня краснеть.

Дункан с шумом вскочил на отекшие ноги, желая показать дочери, что он больше, сильнее и старше ее, но от резкого движения покачнулся. Кейт протянула руку, чтобы поддержать отца. Тот хотел дернуть плечом и сбросить ее руку. Но не смог. «Вот цепкая какая… Дай только продышаться… Я…» Он стоял, покачиваясь, стараясь восстановить дыхание и равновесие.

— Вам помочь? — тихо поинтересовался какой-то высокий мужчина.

Прежде чем Дункан успел ответить, Кейт спросила:

— Что вы здесь делаете?

— Заглянул в местный бар пропустить стаканчик-другой пивка.

— Нельзя винить человека за то, что он хочет выпить, Кэти, девочка, — миролюбиво заключил Дункан. Усталость накатила на него с новой силой. — Мне надо присесть.

Мужчина подхватил Дункана за другую руку, когда тот начал сползать вниз и вот-вот выскользнул бы из рук Кейт.

— Где ваша машина? — спросил он.

— Эй, я не хочу домой, ребята, — запротестовал Дункан. — Мне надо выпить, попросите Уилла налить еще.

— Алкоголь убьет тебя, папа, — корила отца Кейт, когда они втроем шли на стоянку.

— Лучше алкоголь, чем одиночество, — пробормотал Дункан.

Общими усилиями они посадили его на переднее си-денье. Стоило Дункану закрыть глаза — и он отключился. Наконец-то он смог заснуть.

Кейт уже несколько минут стояла у машины, забыв о времени, — она загляделась на спящего отца. Внезапно ее охватила паника, ей показалось, что он не просто спит, а что с ним происходит что-то серьезное. Он очень болен или… Нет, она не могла и мысли допустить об этом, тем более произнести само слово. Ее отец силен как бык. Он еще совсем не стар, ему чуть больше шестидесяти. Он просто пьян. Очень пьян. В таком виде он мерзок и отвратителен. Почему же она боится потерять его, когда — и это совершенно очевидно — он давным-давно отдалился от нее?