Война Жреца. Том II (СИ) - Якубович Александр

— Стой!.. Орвист!.. — прохрипел я.

— Граф!

Энжи рявкнула с такой силой, что де Гранж застыл на месте, уже готовый попытаться всадить короткий кинжал Фору под ребра.

— А?

— Орвист! Завязывай, если жить хочешь! — повторила Седьмая и, ловко подскочив к моему другу, вырвала кинжал из его рук.

Не понимая, что тут вообще происходит, граф переводил взгляд с Энжи на Фора, а потом и на меня. Я лишь утвердительно кивнул и показал глазами на дверь, мол, «все потом расскажу».

Злобно фыркнув, де Гранж сделал то, что посчитал нужным. Орвист подхватил на руки Рису, меч Крови, который от незримого удара Фора выпал из рук девушки и остался лежать на каменном полу, и переместился к кровати, где и уложил бессознательную волшебницу. Из комнаты выходить он молча отказался.

Фор только бровью повел — уже в который раз удивившись за сегодня дерзости смертных, после чего продолжил свою экзекуцию.

Мои волосы стали медленно терять цвет. Теперь они возвращались к своему натуральному состоянию, но с солидной долей седых прядей. Не знаю, был ли это побочный эффект, или еще что. Перчатка тоже чуть изменилась. Пропало чувство, что я могу ею пробить толстую стену, ушла связь с богом Войны. Последней пропала и руна Пала — просто растворилась, будто бы ее никогда и не было. На ее месте остался гладкий черный металл.

Когда Первородный Фор отпустил меня, я не удержался, и упал перед ним на колени — все тело ломило так, будто бы меня несколько дней кряду били ногами.

— Вот и все, смертный. Мой брат больше не покровительствует тебе, — спокойно сказал Фор, с какой-то брезгливостью рассматривая меня, стоящего сейчас на коленях. — И знай, что в следующий раз Калиту слушать он не станет и явится лично.

Не давая мне возможности вставить и слова, Фор махнул рукой и исчез. Позер. За ним нырнула в междумирье и Энжи. На мгновение мне показалось, что Бард хочет что-то сказать, но так и не решилась — просто молча исчезла вслед за старшим товарищем. Риса уже стала приходить в себя и чуть слышно застонала.

Через минуту, как Старшие боги убрались из комнаты, а я смог восстановить дыхание и подняться на ноги, в помещении материализовалась Лу.

Риса уже была в сознании, так что когда она увидела, как моя жена формируется прямо из воздуха полупрозрачным силуэтом, чуть не отключилась снова. Да, такой фокус не каждый день увидишь. Орвист, который помогал сейчас волшебнице прийти в себя, только крепче сжал ладонь девушки, показывая, что это — в порядке вещей. Граф еще что-то шепнул Рисе, так что из зеленовато-бледной она стала просто бледной. Видимо, решила положиться на слово графа де Гранжа.

— Антон!

Лу бросилась ко мне, всячески игнорируя то, что в комнате находятся другие люди, сформировала на ладонях заряд собственной божественной силы и стала накачивать меня, будто бы я нуждался в подзарядке.

Это меня на самом деле взбодрило. Во всяком случае, черные круги, которые нет-нет, да и всплывали перед глазами, куда-то ушли, дышать стало легче и я наконец-то смог окончательно выпрямиться.

— Антон, я пыталась, но…

Я прекрасно понимал, что Старшие просто не пускали сюда Лу. Не та весовая категория, но являясь богиней, моя вторая половинка могла потрепать им нервы. Не знаю, что именно сделали Фор и Энжи — поставили какой-то силовой блок или наоборот, вытолкнули Лу в междумирье, не позволяя материализоваться в этой части мира живых, но помочь мне в этой ситуации она не могла.

Моя богиня аккуратно провела пальцами по моей теперь полуседой голове, осмотрела перчатку, на которой больше не было каких-либо отметин. Сохранились только мелкие трещины, которые появились после использования меча Крови в бою.

— Что это вообще было? — подал голос Орвист, который сейчас стоял рядом с кроватью и придерживал Рису за плечо.

Скорее всего, девушка получила сотрясение мозга, Первородный приложил ее о стену знатно, я в какой-то миг испугался, что она сломала себе затылок о каменную стену.

— Скажем так, мне дали расчет, — ответил я, беря в руки графин с водой, — высокое начальство осталось недовольно моими методами…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В этот момент я поймал взгляд Лу и понял, что и моя жена была не в восторге от той бойни, что я устроил под стенами Пите. А была еще королева, маги, вельможи и просто тьма другого народа. Тот же Арван — тоже мог выкатить мне претензию на тему негуманного использования оружия массового поражения. Кстати, о брате королевы… Теперь наш с ним политический союз не имел никакого смысла — я больше не был любимцем Пала. Странно, что Фор не вытравил руну Первородного и с моего посоха. Может, просто забыли? Или это было пресловутое «другое»?

Кое-как мы выпроводили Орвиста и Рису. Как оказалось, они все это время дежурили в гостиной, ожидая, когда я приду в себя. Услышали в комнате какой-то шум и, посчитав, что по мою душу могли отправить каких-нибудь убийц, решили вмешаться. Орвист передал меч Рисе — ее статус меченосца еще никто не отменял — после чего эта парочка заняла бессрочную вахту у моего бренного тела.

Я лениво коснулся сознания моего друга и ученицы и понял, что мое бессознательное состояние было не единственной причиной их совместного времяпрепровождения. Я отчетливо ощущал, как граф и архивариус, еще сами до конца не понимая, что происходит, стали сближаться. Так сказать, горе объединяет людей, а такое горе, как я — и подавно.

— А теперь объясни мне, почему я еще жив, — сказал я Лу, после того, как прикрыл за Орвистом и Рисой дверь.

Богиня плюхнулась в кресло, в котором еще недавно сидел Первородный, и потянулась к вину на столике.

— Я вообще удивлена, что Старшие явились лично… Я была уверена, что осада Пантеона все так же продолжается.

— Ты давно там была?

— Не знаю, пару лет? Может чуть дольше.

Лу лишний раз не совалась в ту часть междумирья, где расположилась крепость богов. Там было слишком много посланников Единого.

— Знаешь, что странно?

Я плеснул Лу и себе немного вина. Ламийское, не токонское, но тоже неплохое, после чего тяжело уселся на краю кровати.

— И что же?

— Я задал очень неудобный вопрос, на который мне не дали прямого ответа. Но который, как мне кажется, спас мне жизнь. Нам жизнь.

— И какой же?

— Почему Старшие не забрали этот проклятый меч в Пантеон, с собой, чтобы он никогда не попал в руки смертных, — ответил я.

В комнате повисла тишина. Лу, которая была на взводе, рассеяно отпила из кубка, я тоже сделал пару глотков. Вопрос был даже не на сотку — на миллион. Почему же этот меч, который так бесит Первородного, что чтобы усмирить его гнев, вопросом пришлось заниматься его брату и Седьмой лично, до сих пор оставался среди людей.

— Мне кажется, они просто не могут, — сказала Лу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты говорил, что меч существует и в бездне, так?

— Да, и, кстати, под стенами города он стал на него похож… Ну, когда я его… Ты поняла, — так и не закончил я, понадеявшись на фантазию моей богини.

А также и на то, что она не будет лишний раз напоминать о том, что я натворил. Поводов для гордости в моем «подвиге» не было.

— Я к тому, что он уже существует в двух мирах, Антон. Нельзя унести то, что и так находится одновременно и тут, и там. Плюс, ты же знаешь, что люди не могут физически путешествовать в бездне?

— Догадывался.

— Не ерничай.

— Да я серьезен, как никогда! Конечно я понимаю, что все мои путешествия в междумирье — это на уровне сознания…

— Именно! — подтвердила Лу, тыкнув в меня указательным пальчиком руки, в которой уже был зажат кубок. — Человек всегда существует сразу в двух мирах. Бренная оболочка — в мире живых, душа — в бездне, крепко прикованная к телу незримыми нитями жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты хочешь сказать?..

Я уже догадался, куда клонит моя жена.

— Да. Это оружие живое, Антон. Я не знаю, как это случилось, но это факт. Оно ведет себя как человек, наделенный душой. Существуя и в этом мире, и в бездне.