На Другой стороне. Падение - Джанет Нортон

Большинство островов было соединено висячими и каменными мостами, некоторые же постоянно плавали и меняли свое положение на небосклоне, поддаваясь силе волшебного ветра или притяжению замка, к которому тяготели все земли вокруг крепости. Вскоре под Раниеро засияло чистое озеро, названное когда-то давно Кристальным, а где-то вдалеке блеснула круглым золотым куполом Обсерватория, в которой начиналась работа по изучению небосклона и далеких звезд. Бросив взгляд на Обсерваторию, Раниеро увидел расположенный неподалеку Храм Света, кристальные стены которого, казалось, сияли даже в непогоду.

Но, несмотря на представшую его глазам красоту Сердца Басилеи, Раниеро не смог даже на время забыть о тех местах за пределами столицы, где провел большую часть своей долгой жизни. Его взгляд устремился еще дальше, на запад, туда, где за облаками начинались Темные земли. Пограничные территории давно превратились в поля сражений, и нередко темная сила оказывалась далеко в тылу и вынуждала эна отстаивать ставшие шаткими границы. Мгла существовала всегда, сколько Раниеро себя помнил, но никогда прежде она не была столь сильной. Торговцы из Сердца Басилеи, прибывшие в Громовой форт, говорили, что даже сам генерал Вителиус вынужден был отправиться в Закатный форт на западе, чтобы разобраться в ситуации с темными тварями.

Возможно, Люция увещевала в своих многочисленных письмах не напрасно. Раниеро знал, что большую часть времени на службе он проводил на опасной грани между жизнью и смертью, нередко по собственной воле, чтобы выиграть сложный бой или разведать нужную информацию. Ему везло, с годами накопился опыт, но так могли сказать далеко не все солдаты, ушедшие на границу королевства воевать с Мглой и арья. Слишком много эна пропало за пределами укреплений. И слишком много ужасов возвращалось из искореженных Мглой дебрей и болот, что раньше были цветущими лесами и озерами не менее красивыми, чем Радужный сад или защищенное магией Кристальное озеро в Сердце Басилеи. Там, за пределами, где свет терялся и таял, эна гибли нередко в страшных муках, а выживающие поневоле теряли надежду… Потому многие солдаты как Раниеро сильно сомневались в том, что после последнего сияния их кристаллы становились частью Света, а не того мрака, что загонял их постепенно в тиски. Тяжело было сохранять безукоризненную веру, когда перед глазами все время стыла Мгла.

Задумавшись о том, как близко подступала Мгла к их поселениям, Раниеро почти удивился тому свету, что озарял с виду воздушные стены королевского замка. Приземлившись перед высокими тяжелыми воротами крепости, Раниеро снова показал приказ часовым.

– Добро пожаловать домой, лучезарный! – поприветствовал его один из стражников, вернув Раниеро приказ. Махнув рукой стерегущей охране по другую сторону ворот, стражник провел Раниеро во внутренний двор замка. – Никто не знал, когда вы прибудете, поэтому лучезарная Люция просила передать, что будет ждать вас либо в саду, либо в ее покоях.

– Благодарю, – коротко улыбнулся Раниеро, с невольным волнением проходя в освещенный волшебными огнями сад. Днем в королевском саду часто бывали праздники, а по вечерам жители замка могли гулять, петь и танцевать. К ночи лишь редкие эна оставались во дворе замка, чтобы посмотреть на звезды, поэтому Раниеро полагал, что компанию ему составят разве что яркие светлячки. Озираясь по сторонам, Раниеро шел вперед, любуясь на красоту ухоженного сада, как вдруг услышал голос своей сестры. Люция любила отдыхать среди клумб цветов и прирученных правителями животных и птиц, но в этот раз она была не одна, и Раниеро невольно прислушался к разговору.

– Я уже говорила, почему нет, – учтивым тоном обращалась она к кому-то, кто, несмотря на отказ, все равно настаивал на своем.

– Лучезарная, но ведь это глупость! Зачем вы отказываетесь от любой искры симпатии? – не менее учтивым, но более настойчивым тоном возражал ей чей-то мужской голос. Раниеро сощурил глаза и уверенным шагом направился в сторону раздающихся голосов к высокому раскидистому дубу в центре сада. Издали заметив, как хрупкая на вид белокурая эна в белой тунике обходит дерево, преследуемая по пятам навязчивым ухажером, Раниеро качнул головой, решив вмешаться.

– Что ж, тогда я повторюсь, искра симпатии засияет лишь тогда, когда найдется храбрец, который сразится с моим братом на дуэли и одолеет его в честном поединке, – уверенно заявила Люция, продолжая обходить дерево, чтобы кавалер ее не видел и не мог нагнать. – Таков был мой с ним уговор, и я не собираюсь его нарушать даже ради столь одаренного барда как вы, лучезарный!

– Эти сложности как тернистые стебли на пути к счастью, вы их взрастили своими руками и лишь вам дано их уничтожить! К тому же, лететь на заставу ради дуэли… Это… Это…

Заговорившись и засмотревшись на крону дуба, словно искал в позолоченной листве нужное слово, чтобы закончить свою фразу, незнакомец вдруг врезался в преграду на пути, которой оказался Раниеро. Будучи на голову выше ухажера Люции, Раниеро презрительно усмехнулся.

– Вам улыбнулась удача, – холодным тоном произнес Раниеро, скидывая на траву походный мешок. – Я сам прилетел.

Услышав знакомый голос, Люция оббежала дуб и застыла на месте, увидев своего старшего брата.

– Нэро! – воскликнула она, засияв от счастья.

Радостных чувств Люции по поводу возвращения ее защитника потенциальный ухажер не разделил. Бард, не обладающий никакими умениями, кроме дара красноречия, в дуэли с опытным воином не вынес бы и одного удара, что, видимо, вдруг ярко представил и испуганно отошел в сторону.

– П-простите, лучезарный!.. П-пожалуй, я п-поищу свою искру взаимности в другом м-месте… – промямлил он неловко, поспешно улетев из сада. Проводив неудавшегося кавалера Люции недобрым взглядом, Раниеро чуть не упал от неожиданности.

– Нэро! Я так скучала! – в полете ринувшись на Раниеро, Люция крепко к нему прижалась и закрыла обоих крыльями.

– Здравствуй, Лучик! – неловко улыбнувшись, сказал Раниеро. Он успел отвыкнуть от своего сокращенного имени, ведь только Люция с самого детства называла его «Нэро», что со временем стало ее почетным правом и нерушимой традицией. Наконец осознав, что действительно вернулся домой, Раниеро тихо рассмеялся и стиснул объятия, покружив Люцию на месте.

Люция не хотела отпускать Раниеро и поцеловала его в щеку, заулыбавшись при виде ярко засиявшего узора, появившегося в месте поцелуя на его коже.

– Я тоже очень скучал, – произнес Раниеро, засмотревшись в яркие серые глаза Люции, вдруг блеснувшие от слез.

– Ну не на-а-адо, не плачь, – протянул Раниеро, уже зная, из-за чего расстроилась Люция.

– Два новых шрама, один глубокий! – возмутилась Люция, повиснув в объятиях на Раниеро, и обиженно надула щеки. – Ты не даешь лекарям себя вылечить во время боя! А я бы и не спрашивала разрешения!

– Именно поэтому ты прислужница королевы, а не рядовой лекарь на заставе, – заявил Раниеро, плавно опустив Люцию на землю. – Мне проще получить пару ран, чем потом писать семье погибшего лекаря, что он не вовремя кинулся спасать мне лицо от шрамов…

– У меня есть только ты! – все еще возмущалась Люция. – Писать бы не пришлось!

– И у меня есть только ты, так что оставь эту глупую идею, – ответил мягко, но уверенно Раниеро и поцеловал сестру в лоб. Казалось, что от этого прикосновения вдруг ненадолго проявился сияющий вьющийся ободок, увенчавший голову Люции.

– Лучше расскажи, зачем меня вызвали в столицу? – спросил Раниеро, пытаясь непринужденно улыбаться, несмотря на волнение. – В приказе явиться не было никаких объяснений, за что меня сняли с поста командира…

Заметив, как быстро поменялось настроение Люции, Раниеро нахмурился.

– Люция?..

– Нет! – замотав головой, Люция зажала себе рот руками, чтобы скрыть широкую улыбку, а после захихикала, взяв Раниеро под локоть. – Нет, я ничего не скажу, завтра все узнаешь! – заявила Люция и поволокла Раниеро за собой к парадному входу в замок.

– Ты все знаешь! Да в чем дело? – удивленно спросил Раниеро, еле успев подобрать с земли сумку. Люция в ответ рассмеялась, продолжая уверенно вести Раниеро к раскрытым широким дверям в просторный яркий вестибюль.

– Я подготовила для тебя комнату рядом со своей! – произнесла Люция воодушевленным тоном, словно не слыша вопроса Раниеро. – Попыталась ее немного украсить, надеюсь, ты не против цветов?.. Помнишь наши старые игрушки? – спросила Люция, сияя от радости. – Я до сих пор играю в тех солдатиков, что ты оставил мне в подарок! – улыбнулась она, увидев, каким забавным показался ей растерянный Раниеро. – А ты расскажешь поподробнее про ту самую страшную битву с арья? Раньше ты так не скромничал о своих победах!