Волчий уголок - Александр Пискунов

– Все подобные недостатки есть в библии, во всех конституциях и уголовных кодексах, и никто не торопится устранять их. А у нас вольная бумага вольных людей, вроде письма запорожских казаков турецкому султану. Мы тем более не собираемся переписывать. Дядя Петя мгновенно согласился с такими убедительными доводами. Сказал хитро:

– Как написано, так и выполнять будем.

Отца потянуло пофантазировать.

– Никаких трудов не стоит выполнение любого пункта устава. Более того, мы привыкнем автоматически жить по кодексу робинзонов.

– Утопия, – усмехнулся дядя Петя.

– Фиксировать наблюдения… – задумчиво сказал Славик.

– Именно, – накинулся на него отец. – Почитай Аксакова. Он написал: «5-го апреля прилетели клинтухи», – и нам интересно читать, потому что с той поры прошло сто пятьдесят лет, а мы сами клинтухов ни разу и не видели. Твой прадед оставил бы воспоминания, как он рыбачил на речке Березке и ходил за грибами в Сосонник – ты бы зачитывался и удивлялся. Благо теперь ни Березки, ни Сосонника практически не существует. Когда, как мечтал Циолковский, люди будут есть из тюбиков пищу, приготовленную из нефти, сидеть под синтетической пальмой и слушать электронного соловья, они откопают где-нибудь не письмо к султану, а твой листок, где будет записано, что ты на лесном озере перед закатом на колеблющуюся блесну поймал щуку весом в полтора килограмма. Прочтут – и зарыдают. Вот для чего фиксировать наблюдения.

Славик сделал вид, что все понял.

– Чтобы люди плакали…

– Ты и наговорил нам, – уважительно сказал дядя Петя отцу, чтобы перевести разговор на другое.

После составления устава Славик несколько дней делал записи в специально отведенной тетради.

28 апреля. Видел из окна четвертого этажа школы: на самой верхушке тополя сидел дятел. Макушка тоненькая, а он, дурак, замахивается на нее клювом, как на настоящее дерево. Покачивается вместе с ней. Рядом со школой лесопарк – наверное, прилетел оттуда.

12 мая. Зацвела рябина. Зацвели дружно каштаны. Сирень только-только зацветает.

25 мая. Утром под окном позади киосков надутый голубь ходит вокруг куска хлеба и клюет его. Когда он отходит, подскакивает галка и отщипывает кусочек. Он приближается – она отскакивает, хотя тот и не собирается драться. Появился грач. Большой, черный. Владельцы куска отошли сами, их никто не отгонял. Грач начал клевать. Хватает большие куски. Дергает головой, как собака, проталкивая их в глотку.

Отец одобрил его начинание. Посоветовал записывать погоду, особенно в дни, когда она меняется, замечать, что предшествовало этому.

Славик попробовал, но потом забыл раз, второй и наконец оставил наблюдения до лучших времен, до путешествия. В городе он почти не замечал погоду. Разве что страшно захотелось к воде в знойные дни.

Первый месяц каникул заняла школьная практика. В июле Славик три недели, как и в прошлые годы, жил у бабушки. Понемногу ловил карасей в озере, собирал чернику и малину, загонял по вечерам корову. Не забывал готовиться к путешествию.

За неделю до отцовского отпуска он вернулся в город и просидел оставшиеся дни как на иголках. Досушивал сухари, точил ножик, запечатывал спички… и никак не мог дождаться дня отъезда.

– Сухари отличные, – похвалил отец в перерыве между их хрустом на зубах. – Будто морские двойной закалки.

– Это еще какие? – Славик не пропускал интересное.

– В эпоху великих географических открытий моряки в плаваниях на парусниках питались сухарями и солониной. В тропическом влажном климате сухари быстро плесневели, портились. Чтобы дольше хранились, их обжигали дважды. Кирпичом становился сухарь, зато долго не портился.

– Так и нам надо еще раз прогреть, – сообразил Славик.

Отец тихо засмеялся.

– Мы не в тропики едем, не на море и не на год – сгодятся и эти. Не дадим испортиться.

Выезжать они собрались во вторник. В будний день не было проблем с билетами. К тому же отец сказал, что им с дядей Петей нужно несколько дней на сборы.

Он пожалел, что не выехал в субботу. За три дня Славик доконал его вопросами и сообщениями. На Славика как раз нашел такой энтузиазм изучать теорию, что он не давал покоя отцу, все предлагал, как им жить и что делать в лесу. Он повытаскивал все книги и журналы, имеющие хоть какое отношение к охоте, рыбалке, животным, растениям. Приходил к отцу, говорил:

– Смотри, что пишут. «Потрошеные и затушенные с картофелем осенние дрозды были всегда и для меня, и для моих гостей желанным блюдом». Видишь, было бы с тобой ружье, ели бы жареных дроздов. Их в лесу сейчас бывает полно, целые стаи.

Отец смотрел в журнал. Зачитывал понравившийся ему абзац:

– «Лишь только я приближался метров на сто к скоплениям птиц, они с тревожным трещаньем поднимались с деревьев и перелетали подальше. Снова начинал я скрадывать, и снова повторялась та же история – птицы никак не подпускали на выстрел».

– Попробуй их подстрели, – с видимым сожалением говорил отец, – а добудешь – у него весу как у патрона. Полкило патронов расстрелял – сто граммов дроздов с костями и перьями. Ты уж почитай про что-нибудь посущественнее.

Через полчаса Славик снова отвлекал его.

– Не знал небось, как ориентироваться в лесу?

– По муравейнику, что ли? – снисходительно отвечал отец. – По замшелому стволу дерева?..

Довольный Славик отрицательно качал головой. Отец сдавался быстро, читал из очередного журнала.

«Бесчисленное множество раз помогали мне определить стороны горизонта бабочки. Когда она садится отдыхать, то обычно складывает крылья, инстинктивно выбирая такие положения, чтобы солнце светило на нее строго вниз. Тогда тень от крыльев превращается в узкую линию. Если бабочка долго сидит на одном месте и переместившееся солнце начинает светить ей в бок, то она меняет положение, поворачивает крылья узким краем к солнцу. Поэтому крылья отдыхающих бабочек рано утром, как правило, бывают направлены к востоку, в полдень – к югу, а вечером – к западу».

– Не знал, – откровенно признавался отец. – Хорошо, нашел я, в какой стороне юг. Что дальше делать?

– Домой идти, – неуверенно ответил Славик. Вопрос заставил его задуматься. Он и раньше размышлял, что же потом делать с найденной стороной света.

– Куда идти? До экватора?.. – Отец улыбался, потом посерьезнел. – Входя в лес, всегда надо определиться сначала, в какой стороне остается дом. Но лес большой, он может окружать дом. В наших лесах надо привязываться к дороге, речке, электролинии и всегда помнить, куда пошел, чтобы знать, куда возвращаться. Не забывать почаще отмечать в памяти, а то и на бумажке, куда идешь. Вот тогда взглянешь на бабочку и домой побежишь. Хорошо с самого начала иметь компас. Смотри что тут написано.

Теперь читал Славик.

– «Крепко запомните, что как бы ни был хорош тот или иной способ ориентирования, идеального – нет. Поэтому ориентироваться следует по комплексу примет».

– Пожалуйста, не цитируй мне больше своих классиков, – попросил отец.

Славик вздохнул и ушел. Вечером не вытерпел.

– Ты знаешь, про что я вычитал? Трюфели, оказывается, и в наших краях растут. В обыкновенных лесах, где березы, осины, елки. Не надо во Францию ехать. И знаешь, как их найти можно? Над местом, где гриб растет, мушки вьются. Поищем, а? Нам бы собаку… Научили бы трюфели искать – и картошки не надо, ешь себе деликатес.

– Ты, наверное, думаешь – он из шоколада, – ввернул отец.

– Тебе бы все смеяться. А собаку не помешало бы. И охрана, и искать птиц, зверей…

– Мы сами собираемся кормиться ягодами, а он хочет чем-то кормить собаку, – отец укоризненно покачал головой.

– Сама бы прокормилась.

– Мышами?..

Славик не отвечал.

– Представь, колли дяди Пети, вся из себя холеная, городская, бегает по лесу с грязной мордой и жрет мышей. А на хвосте килограмм репейников.

Славик вспомнил про мышей и побежал за книжкой.

Отец внимательно прочитал страничку Моуэта.

«Обдерите шкурки выпотрошите мышей, но не удаляйте голов; затем вымойте, положите в кастрюлю и залейте спиртом так, чтобы тушки были покрыты, и оставьте примерно на два часа. Нарежьте бекон маленькими кусочками и поджаривайте до тех пор, пока не вытопится жир. После этого выньте тушки и обваляйте в муке с солью и перцем, бросьте на горячую сковородку и поставьте на огонь минут на пять (не перегревайте сковороду, иначе мясо пересохнет, станет жестким и волокнистым). Теперь влейте в чашку спирта и добавьте по вкусу шесть или восемь зубков чеснока. Накройте и слегка прокипятите в течение пятнадцати минут. Крем-соус приготовляется по одному из стандартных рецептов. Когда соус будет готов, полейте им тушки, плотно накройте кастрюлю и дайте постоять минут десять в теплом месте, прежде чем подавать на стол.»

– Что ж, – обреченно сказал отец, – будем и мы готовить жаркое из мышей.