Африканский гамбит (СИ) - Птица Алексей

— Вернёшься, проси, что хочешь!

— Я всё сделаю, Мамба, — и он без лишних слов растворился в ночи, а я направился к раненым. Через три часа я разбудил их сотню, а сам удалился спать, валясь с ног от усталости, и весь в чужой крови.

Утро наступило для меня неожиданно, осветив лицо яркими лучами солнца. Лагерь давно уже проснулся, ожидая команды на выступление. Момо не вернулся. Подозревая самое худшее, я отправил вперёд сотню Ярого, а сам с остальной частью отряда, ранеными и партизанами, двинулся следом.

Но удача не отвернулась от меня, как оказалось впоследствии. Момо выполнил свою задачу, вместе со своей сотней, он вырезал половину отряда махдистов ночью.

Уверенные в своей безнаказанности, и в том, что остались не замеченными, они безмятежно отдыхали, надеясь вступить в бой не раньше позднего утра. И потому, неожиданный манёвр, предпринятый Момо со своей сотней, разрушил все их планы, позволив ему вырезать сначала часовых, а потом и половину спящих, загнав оставшуюся половину в воду, а затем, как мокрых крыс, на речные корабли.

Корабли, покрутившись на середине реки, развернулись и уплыли назад к Джубе.

До места их высадки было около двадцати километров, которые мы преодолели за четыре часа. Не видя смысла возвращаться обратно, Момо ожидал нас на месте ночного боя, явно хвастаясь своей храбростью и хитростью, а также взятыми в бою трофеями.

За этот бой его следовало наградить. Теряясь в догадках, что же он попросит, я подозвал его к себе и спросил об этом. Всё оказалось гораздо прозаически. Не лишённый тщеславия, молодой сотник вожделенно смотрел на мою саблю-шамшир, и пожелал иметь такое же копьё, как у меня, с бунчуком из змей.

Пожав плечами, я торжественно вручил ему вожделенную саблю. Насчёт копья, пообещал подарить похожее, а вот бунчук, это уже личное, его не заслужить надо, а сделать самому, из шкур своих врагов.

От пенисов врагов, подвешенных вместо шкурок змей, я его отговорил, нечего здесь непотребство разводить, а вот скальпы, почему бы и нет, чем страшнее твоё оружие, тем слабее твои враги. Здесь мы остановились на сутки, пройдя немного вперёд от места боя, побросали убитых в реку, чтобы не тратить силы на копку могил. Необходимо было передохнуть и набраться сил перед трудным переходом.

Дальнейшее продвижение на юго-восток потеряло всякий смысл, и я принял решение поворачивать на запад, сверяясь со своей картой. Отдохнув, и заново навьючив ослов, отобранных у суданцев, мы повернули на запад, следуя вдоль реки.

Где сейчас находился Эмин-паша, я не имел ни малейшего понятия, и, в принципе, мне было всё равно, если суждено нам ещё раз встретиться, то мы встретимся, несмотря ни на что.

Дальше мы продвигались по абсолютно незнакомой местности, сверяясь только с картами, имеющими многочисленные белые пятна. Здесь были указаны, в основном, одни торговые маршруты и примерное расположение рек, гор и деревень, но всё же мы разобрались, особенно, когда выловили местных негров.

От нас, по-прежнему, убегали, боясь встречаться, а, особенно, боялись нашего огнестрельного оружия. К винтовкам Маузер уже заканчивались патроны, те, которые мы брали с собой в этот поход. Больше их взять было негде, все трофеи, что мы захватывали у суданцев, были ремингтоновскими винтовками. Было немного и системы Гра, но вот патронов к ним было совсем немного. Добравшись до истока реки Уэле, мы разделились.

Ярый увёл свою сотню, вместе с большинством «партизан», в сторону Баграма. По пути он должен был захватывать и угонять с собою молодых мужчин и женщин, и, по возможности, заключать с местными племенами военные союзы от моего имени.

А со мной остался, донельзя довольный Момо, со своей сотней, пятёрка выживших в походе пигмеев, во главе с пигмеем по имени Жало, и сотня «партизан», в качестве носильщиков, из числа наиболее проверенных.

Расставшись с основными силами отряда, мы сделали остановку в приречных джунглях для отдыха, а потом отправились вверх по руслу на поиск Феликса фон Штуббе, и его весьма ценного для меня груза, ища высокую вышку, или что-либо, похожее на неё.

Глава 3 На разных направлениях

Интерлюдия. Йоханныс-IV.

Император Абиссинии негус (царь царей) и потомок Соломонова рода Йоханныс-IV стоял в своём лагере, в окружении своих приближённых. Стоял там и его друг, и купец, специалист по тайным миссиям, Аксис Мехрис.

Впереди строились войска. Немногочисленные всадники слева, копейщики и мечники в центре, и группы стрелков, раскиданные в боевых порядках в качестве усиления. Сейчас в строю стояло не меньше пятидесяти тысяч воинов, собранных со всей Абиссинии. Многие семитские и кушитские племена прислали своих солдат со всех концов страны, чтобы защитить её от вторгшихся суданцев.

В 1884 году негус Йоханныс-IV поддержал Египет в борьбе с восставшими махдистами, в отместку на насильную исламизацию приграничных племён. «Дервиши» Абдаллаха-ибн-Мухаммеда этого не забыли. Выиграв у египтян, и разгромив их войска, они напали в 1888 году на абиссинский город Гондэр. Разграбили его, а потом сожгли все древние христианские церкви, его жителей они уничтожили, либо угнали в рабство.

А сейчас снова подошли к границам Абиссинии, угрожая войной, грабя и угоняя в рабство её жителей. Настало время пресечь их грабительские набеги. И теперь две большие армии стояли друг напротив друга, готовясь к бою.

Махдисты смогли собрать армию, но она была гораздо меньше, и теперь они делали вид, что готовились атаковать. Их разгорячённые в фанатичном экстазе лица были хорошо видны в подзорную трубу, в которую смотрел на будущее поле боя император.

Март 1889 года только начался, когда обе армии «нашли» друг друга. В нескольких километрах отсюда находился город Галлабата. Вдалеке, за рядами суданских стрелков и копейщиков, готовили коней многочисленные всадники, составлявшие основную ударную силу махдистов.

Человеческая волна непрерывно колыхалась, стоя в едином строю, объединяя и чернокожих, и просто смуглых подданных императора. Суданцы, не выдержав долгого ожидания, стали перемещаться за пешими шеренгами, время от времени стреляя из кавалерийских карабинов в воздух.

Времена, когда махдисты бросались с одними ножами на англо-египетские войска давно прошли, и теперь они не только пользовались трофеями, но и смогли осуществлять закупки оружия. И даже организовали небольшое производство, собирая винтовки из доставленных контрабандой комплектующих.

Негус собрал совет в своём походном шатре, и стал обсуждать с военачальниками план битвы. Вся знать древней африканской империи находилась в шатре возле него. Не было только раса богатой провинции Шоа Менелика Второго, он поднял бунт против законного императора, и собирал свою армию, вооружая её на деньги итальянцев, а также их же оружием.

Суданцы, воспользовавшись паузой и нерешительностью эфиопов, стали организованно отступать к небольшому пограничному городу Галлабата, стоявшему на пересечении торговых путей, и не раз переходившему из рук в руки. Отступив, они заняли оборону за зерибой, которая, по сути, была барьером из переплетённых ветвей колючего кустарника. Отборные части вошли в старую цитадель, украсив её стены своими ружьями и пушками.

Наконец, несмотря на ожесточённую дискуссию, и подковёрную борьбу противоборствующих фракций, совещание закончилось, выработав общий план сражения. Но суданцы уже ушли за укрепления.

Сражение за Галлабату началось на следующий день, 9 марта 1889 года.

Левым крылом армии негуса командовал его дядя рас Гугше, правым — внебрачный сын Менгеше, а центром — сам негус. Сигнал к штурму подали пять орудий армии негуса. «Дервиши» ответили выстрелами трёхорудийной батареи, и битва началась.

Отряды центра и крыльев ринулись в атаку. Несмотря на храбрость и мужество, войска негуса были плохо вооружены. Часть войск вообще была вооружена капсюльными ружьями, и даже луками. Дервиши были более подготовленными. Спаянные дисциплиной, и участием во многих сражениях с египтянами, они не менее яростно встретили атакующих. К тому же, многие из суданцев были фанатиками.